— Когда все это закончится, я поговорю с Мирчей, — начала я, недоумевая, с чего вдруг меня обеспокоило положение Луи Сезара.

Но договорить я не успела, потому что вампир побагровел.

— Мне не нужна твоя жалость! — Он подошел ближе, едва не прижался ко мне всем телом, но я не стала выказывать свое возмущение.

В машине он был весьма самоуверенным, прекрасно владел собой. Мне было приятно видеть, что спесивость сменилась в нем живыми чувствами. Никто, кажется, не замечал, сколько переживаний накопилось в его душе, однако я знала, на что похож гнев. У большинства людей это неглубокое, наносное чувство, вялое и умеренное. В Луи Сезаре гнев полыхал ярким пламенем.

— А что тебе нужно? — Эти слова прозвучали раньше, чем я успела прикусить язык.

Время застыло на одно долгое мгновенье, лишенное воздуха. Затем глаза Луи Сезара залил серебристый свет, который сменился жаром, накаленным добела. Я была весьма поражена этими переменами и не сразу поняла, что он выглядел не возмущенным, а помертвевшим.

— Есть одна услуга, которую ты могла бы оказать нашему племени, — произнес он диким придушенным голосом. — Я скажу тебе об этом, когда буду готов.

Впечатление было такое, будто мне нанесли прямой удар в живот, от которого я немедленно начала задыхаться. Честное слово, я понятия не имела, что ему ответить. Затем чья-то рука скользнула по моей шее и спасла от дальнейших переживаний, едва не раздавив мне дыхательное горло.

Я не могла поверить, что кому-то действительно удалось подкрасться ко мне незаметно, затем услышала голос Марлоу и все поняла. Проклятый вампир двигался так же бесшумно, как дым. Это одно из его многочисленных смертоносных качеств.

— Поберегись, Луи Сезар. Помни, с чем имеешь дело.

Француз бросил на него яростный взгляд.

— Отпусти ее! У нас семейное дело!

— Неужели? — Марлоу не потрудился скрыть свое отвращение. — Ты уже говоришь, как...

Я больно ударила его локтем в пах, затем отпрянула назад и вырвалась из крепкой хватки.

— Не знаю, что ты там задумал, — гневно сказала я Луи Сезару, противясь желанию растереть измочаленное горло. — Но разбирайся с Раду сам. Это была и его идея тоже. Ему лично такой план казался удачным. Если ты хочешь сказать своему господину, что он дурак, так пойди и скажи. Потом сообщишь, как все прошло, если, конечно, останешься в живых.

Луи Сезар похлопал Марлоу по плечу, удерживая взбешенного вампира на месте, но при этом не сводил глаз с меня.

— Мы еще не договорили.

«Сукин сын! Он же сам еще минуту назад порывался уйти!»

— По-моему, мы договорили, — сказала я и, хлюпая по лужам, направилась к гаражу.

Примерно полдороги я надеялась, что он последует за мной или же даст мне повод вернуться. Но когда я выехала из гаража на «ягуаре» этого года выпуска, таком новом, что даже запах кожи еще не выветрился из салона, Луи Сезар так и стоял под дождем, беседуя с разозленным Марлоу. Я притормозила рядом с Раду, который читал своему пожеванному помощнику лекцию о необходимости соблюдать технику безопасности.

— Твой сынок — маньяк, — сообщила я дядюшке.

Ду вздохнул.

— Что на этот раз?

— Он сетует, что семья не принимает его в свое лоно.

Раду поморщился.

— Неужели снова?

— Так это правда?

— Нет, конечно! Да, сначала нам пришлось держаться от него подальше, но теперь все это в прошлом.

— А в чем было дело?

— Да все этот сдвиг времени, — туманно отозвался Раду, как будто я и без того должна была знать, о чем он толкует.

— Какой еще сдвиг времени?

— Ты же знаешь. Это случилось раньше, до того, как его прокляли цыгане.

— Луи Сезар проклят?

— Теперь уже нет, — сказал Раду, как будто недовольный тем, что я слишком тороплюсь с вопросами. — Но был, в другом потоке времени. Том, который Мирча изменил.

— Погоди-ка минутку. Мирча сдвинул время?

— Честное слово, Дори, если бы ты хоть изредка общалась с родными, то знала бы все это.

— Окажи мне любезность, объясни.

— Изначально Луи Сезар был проклят, а не обращен, — принялся нарочито терпеливо втолковывать Раду. — Он чем-то раздражил какую-то цыганку. Подробностей я не помню. В любом случае, когда время было сдвинуто, кончилось тем, что вампиром его сделал я. Однако же нам пришлось как можно строже придерживаться всех деталей, чтобы не изменить настоящее. Это означало, что меня не должно быть рядом с Луи Сезаром, поскольку раньше я вообще не подозревал о его существовании. — Раду нетерпеливо посмотрел на меня. — Между прочим, я уже разъяснил ему все это.

Я заморгала.

— Так же внятно, как объяснил сейчас мне?

— Ну разумеется! Хотя, кажется, ему это не помогло.

^—Ду, существует небольшая вероятность, что он тебе просто не поверил, — медленно проговорила я.

Раду весьма выразительно закатил глаза, помотал головой и вздохнул.

— Дори, никогда не заводи детей. От них одни бесконечные неприятности.

— Я дампир, — произнесла я натянуто. — Мы не можем размножаться.

— Что ж, в таком случае все в порядке. — Раду взмахнул рукой.

— В Вегасе я пущу слух о том, в каком направлении мы уехали, — сказала я, меняя тему, чтобы не придушить дядюшку на месте, облегчив жизнь Драко. — Может быть, потребуется какое-то время, чтобы слух дошел до кого надо, но надеяться на это не стоит. Будьте осторожны на пути туда. Я дам вам несколько часов форы, чтобы вы успели выехать, и только потом начну болтать.

— Кит приготовил для нас эскорт. — Раду поглядел в сторону вампиров, занятых беседой. — Постарайся не кусать Луи Сезара, Дори. Он... несколько сбит с толку в данный момент.

— Не он один.

«Мирче придется кое-что объяснить мне, когда мы встретимся в следующий раз».

— Дорогая, постарайся понять. Бедняга не знает, как тебя классифицировать. Ты дампир, что в его системе ценностей означает самый нижний уровень, с другой стороны — дочь Мирчи, то есть личность, перед которой он обязан преклоняться. Луи Сезар не понимает, что ты несерьезна и просто дразнишь его. Он воспринимает насмешки как знак неуважения с твоей стороны.

— В этом француз совершенно прав, — сказала я и нажала на газ.

— Мне кажется, ты не понимаешь, в каком я положении, — произнесла я и сделала знак бармену, чтобы принесли еще выпивки.

Парень за стойкой был человеком, но он даже бровью не повел, увидев, что я беседовала с карликом в три фута ростом, с носом длиной в фут, бусинками глаз, налитыми кровью, и с такими длинными белыми волосами, торчащими из ушей, что их было впору заплетать в косички. В тон им были кустистые брови и снежно-белая копна волос, однако самое ошеломляющее впечатление производила борода карлика. Она была серебристого цвета и равнялась по длине его росту. Я видела, как он раньше заталкивал ее за пояс, чтобы не волочить по полу, однако сегодня эта прелесть свободно струилась по его груди. Борода была единственным поразительным украшением данного субъекта, в остальном совершенно неказистого, и вечно вызывала у меня улыбку.

Бенни был самым типичным скогстроллем, или лесным троллем. Пусть мы находились в Вегасе, стране странностей, но меня все равно неизменно изумляло полное отсутствие интереса к нему со стороны окружающих. Мало что изменилось с тех пор, когда я была здесь в последний раз.

Мы сидели с ним не в баре для демонов где-нибудь на задворках, а в баре у бассейна в «Цезаре». В магазине мне сказали, что я найду Бенни именно здесь. Так оно и вышло. Судя по мутному взгляду, который он на меня устремил, карлик уже довольно давно наливался «Маргаритами».

— Да все я прекрасно понимаю, — возразил он и вскинул узловатую руку, чтобы я не перебивала. — Тебе предстоит трудное задание, и нужно кое-что более действенное, чем позволяет закон. Но уж поверь, у меня ничего нет.

— Ты всегда так говоришь. — Отрицательный ответ меня совершенно не устраивал.