– Филипп, пожалуйста, обними меня покрепче.

– С удовольствием.

Он сильнее прижал ее к себе, и Эмити закрыла глаза. Она вспоминала, как они проводили время вместе – играли в теннис, плавали в бассейне и занимались любовью. Глубоко вздохнув, она подумала: уж не в последний ли раз они вместе, не возненавидит ли он ее, когда узнает правду? Недавно было ощущение счастья, теперь же нависла угроза разлуки с любимым.

Филипп повел ее к дивану, и Эмити уселась с ним рядом, нервно сжимая руки.

– Может, тебе дать воды?

– Нет, спасибо. Все нормально. – После паузы она добавила: – Нет, это неправда. Мне не по себе. Предстоит кое в чем признаться, и я не знаю, с чего начать.

Филипп улыбнулся.

– Ну-ну. Не верю, что все так плохо. Если дело касается прошлого, то уверяю тебя, мне совершенно не обязательно это знать. Думаю, что у меня было гораздо больше связей, чем у тебя. Дорогая, для нас не важно прошлое. Я считаю, что наша жизнь началась прошлой ночью.

Эмити прикусила губу, вот сейчас ей предстоит разрушить веру любимого человека в их будущее. Пусть ей будет больно, но с Филиппом необходима абсолютная честность.

– Ты помнишь, – медленно сказала Эмити, – в прошлую ночь, до того как у нас все произошло… я тебе сказала, что должна кое в чем признаться?

Филипп улыбнулся.

– Да. Но мы так увлеклись, что признания не последовало.

– Я хотела тебе сказать… хотела сказать, что я лгунья и обманщица.

Филипп поморщился, но промолчал и явно насторожился.

– Это правда, что я окончила колледж по специальности «журналистика», правда и то, что Джерри Парлор – мой кузен.

– Продолжай, я слушаю.

– Когда я вернулась в Лондон, то не могла найти работу в крупной ежедневной газете, а именно этого я желала больше всего на свете. Сказали, что придется ждать осени, и я пыталась что-то найти, когда…

Эмити взглянула на Филиппа и прикусила губу, потом сделала глубокий вдох и продолжила:

– Джерри рассказал мне о Пенелопе Херлинг, которая является его клиенткой. Именно так мне стало известно о ней. Джерри попросил меня попробовать устроиться в вашу фирму, чтобы проверить, не станешь ли ты ко мне приставать, как это случилось с Пенелопе. И еще он сказал, что потом я могла бы написать обо всем случившемся большую статью… Ну ты понимаешь… сексуальная эксплуатация на рабочем месте. О том, как боссы-донжуаны принуждают к сожительству своих сотрудниц. Казалось, вот она – прекрасная возможность с убедительным, сенсационным материалом поступить в солидную газету. И я согласилась.

Эмити посмотрела на Филиппа.

– Остальное тебе известно. Причину, по которой хотела работать именно у тебя, я придумала. Сама же пыталась найти компрометирующие тебя обстоятельства, доказательства твоей вины. Я вела себя неприлично, можно сказать, вероломно. Если ты больше никогда не пожелаешь меня видеть, я ни словом тебя не упрекну. Во всяком случае, если бы кто-то так поступил со мной, я бы его никогда не простила. – Эмити поднялась. – Хочу, чтобы ты знал: я раскаиваюсь в содеянном. Конечно, я подам заявление об уходе. Никаких денег за время, проведенное здесь, не надо – я их не заработала.

– Теперь я могу что-то тебе сказать? – спросил Филипп.

– Прошу, не надо. Я понимаю, что ты думаешь. – На глазах Эмити выступили слезы. – Ты вправе меня ненавидеть, но выслушивать твои упреки выше моих сил. Я лучше уйду. И буду вспоминать о том, как мне было с тобой хорошо, пока ты ничего не знал об обмане. – Она направилась к выходу. – Впрочем, – продолжила она, остановившись у двери, – я не заслуживаю даже собственных чудесных воспоминаний… Пожалуйста, пожалей меня и дай спокойно уйти, потому что я хочу помнить о нас только все самое лучшее.

Эмити взялась за ручку двери. Филипп пытался что-то сказать, но у нее больше не осталось сил выносить эту сцену.

– Я отдам деньги за купальник: не желаю каким-то образом нажиться за счет компании. – По щекам у нее потекли слезы. – Прости меня, Филипп. Мне искренне жаль.

Эмити с отчаянием взглянула на него в последний раз и выбежала из кабинета.

Слезы обильно текли по лицу, и она еле добралась до своего кабинета. Эмити швырнула сумку на стол и начала доставать свои вещи из ящиков, и тут услышала звук открываемой двери. Филипп!

– Значит, все было ложью? – тихо спросил он. – Все, что произошло между нами?

Эмити судорожно вздохнула.

– Что касается бизнеса – да!

– А как насчет нас? Ты притворялась, когда мы любили друг друга? Ты провела со мной ночь только потому, что хотела набрать больше фактов для статьи?

– Конечно нет.

– Тогда поговорим, прежде чем ты уйдешь отсюда.

– О чем? Нам уже, к сожалению, больше не о чем говорить.

– Ты высказала все, что желала сказать, но не дала мне возможности даже вставить слово. Теперь выслушай меня.

– Ты станешь кричать и ругать меня?

– Нет.

– Хорошо.

Филипп присел на краешек ее стола.

– Я все время понимал, что что-то не так, хотя, откровенно говоря, не ожидал подобного поворота событий. Мне одно время казалось, что Пенелопе – твоя подруга, но потом я отказался от этой версии.

– Если ты мне не доверял, почему держал на работе?

Филипп поцеловал Эмити в кончик носа.

– Потому что не хотел быть к тебе несправедливым.

– Боже, и все это время я пыталась тебя на чем-то подловить!.. – простонала Эмити. – Мне не хотелось, чтобы ты был подлецом, и я так боялась, что ты им все-таки окажешься… Когда ты со мной флиртовал, мне было плохо, потому что я принимала твои заигрывания за доказательство правоты Джерри.

– Ну, скажем, тебе не все время было так уж плохо, – начал поддразнивать ее Филипп. – Временами нам было совсем неплохо! – Он коснулся губ Эмити кончиком пальца, и на его лице расцвела улыбка. – Признавайся, признавайся, так ли уж тебе было тошно?

Поразительно! Он, кажется, шутит, он заигрывает с ней после всего того, что сделано и сказано? Что это значит? Ни слова не успело сорваться с ее губ – Филипп положил ей руку под голову, поглаживая роскошные волосы, и заговорил спокойным тоном:

– Ты мне пытаешься доказать, что каждый раз, когда я тебя целовал, ты сжимала зубы от возмущения?

Эмити не отводила взгляда от великолепных голубых глаз, и участившееся дыхание не дало ей возможности что-либо ответить.

Филипп наклонился, приподнял ее лицо и нежно поцеловал в губы.

– Ты также хочешь уверить меня в том, что, когда мы любили друг друга, тебе ненавистны были мои объятия?

Эмити впервые за этот трудный день улыбнулась. Если Филипп так с ней разговаривает, может, он в конце концов простит ее?

Филипп поцеловал ее в губы.

– И ты пожертвовала своим телом, чтобы разоблачить меня?

Эмити кивнула, чувствуя, как ее согревает теплое дыхание. По спине побежали мурашки.

– И ты конечно же мне не поверила, когда я говорил, что люблю тебя, – прошептал Филипп, целуя волосы.

Эмити покачала головой.

– Теперь, когда ты не станешь работать в «ФМ инкорпорейтед», у нас есть шанс остаться друзьями?

– Что ты хочешь сказать? – Удары сердца гулко отдавались в ушах.

Теперь они стояли и смотрели друг другу в глаза.

– Эмити, у меня доброе сердце, и я тебе сочувствую. Я потерял время, но и тебе не удалось завоевать крупную газету. Поэтому я хочу тебе кое-что предложить.

– Что именно?

– Понимаешь, недавно у меня были серьезные неприятности. На теннисном корте я встретил женщину и влюбился в нее. Я делал все, что мог, чтобы поближе с ней познакомиться, и даже предложил ей работу. Все, что угодно, лишь бы быть с ней рядом. Но потом узнал, что она попросту меня использует. Она, руководствуясь коварными целями, даже позволила мне любить себя, сама оставаясь холодной. А потом уволилась, и мое сердце теперь разбито. Вот мое предложение: если ты напишешь, что со мной случилось, она, бесчувственная, возможно, меня пожалеет и даст шанс попытаться растопить ее сердце.