Он не стал с собой спорить. Просто поднял Коррин на руки и понес по темному коридору в спальню. Ему нравился ее дом, Рэнд чувствовал себя здесь дома более, чем где-либо еще. Здесь у него появились иллюзии, что он может стать таким, каким ему хотелось, когда он был с Коррин, даже если он всего лишь ел или смотрел телевизор.

Но сегодня ночью он не думал об этом. Он вспомнил, какой Коррин была в ресторане. В ней кипела энергия, она наверняка добьется успеха в деловом мире. Она была сильной, когда он проявлял слабость. Она боролась с тем, чего не понимала, и все же предлагала свою поддержку.

Она дала ему так много, что ему хотелось, чтобы она никогда в жизни не усомнилась в собственной важности.

Он осторожно положил Коррин на середину кровати и включил только одну лампу — не очень яркую. Раздвинул шторы на окнах, чтобы лунный свет тоже лился в комнату.

Рэнд не был уверен в своих чувствах к Коррин, но эти чувства разрывали его надвое, и он не хотел, чтобы она заметила этот его внутренний конфликт. Ему хотелось быть ее героем и казаться непобедимым.

Коррин пошевелилась на постели. Она сбросила туфли и вытянула руки над головой, и от ее чувственного жеста Рэнд испытал возбуждение. Главное — он должен остаться хозяином положения. Он должен контролировать не только голод, который чувствовал внутри, но и реакцию женщины, которая стремилась вызвать его на ответные действия.

— Где чулки, которые ты надевала в ту ночь? — спросил Рэнд. С тех пор как он увидел ее в них и, занимаясь любовью с Коррин, почувствовал, как их кружево трется о его кожу, ему ужасно хотелось привязать ее этими чулками к кровати.

— Какие чулки? — спросила она.

— Чулки до бедер, которые ты надела в ту ночь, когда меня связала?

— В верхнем правом ящике комода. А что? — Коррин села на постели и посмотрела на Рэнда.

Он пожал плечами в ответ.

— По-моему, теперь моя очередь.

— Твоя очередь? О чем ты говоришь?

Рэнд отвернулся, чтобы скрыть улыбку и начал рыться в ящике. Коррин нравилось быть хозяйкой любого положения, и это у нее чертовски хорошо получалось. Иногда Рэнду казалось, что это у нее получается чересчур хорошо.

— Быть хозяином!

— Хозяином? — переспросила она.

Он приподнял одну бровь и взглянул на нее.

— А как бы ты это назвала?

— Не знаю. Мне бы не хотелось, чтобы ты так говорил, — сказала Коррин. Тон у нее был угрюмым, но спорить она не желала.

— Ты против? — Рэнд нашел чулки в ящике с бельем. Кроме чулок, там лежали несколько ярких шарфов, и он вынул особенно мягкий шелковый шарф.

— Нет, — сказала она.

Он опустился на кровать рядом с Коррин и начал расстегивать ее блузку. Снял и отбросил в сторону. На Коррин остался лифчик цвета голубого льда, из шелка и кружев. Он выгодно подчеркивал кремовый оттенок ее кожи. Рэнд наклонил голову и сквозь ткань дотронулся до ее соска. Потом откинул голову и посмотрел на Коррин. Ему очень нравилось видеть ее раскрасневшейся от желания. Ее дыхание участилось. Рэнд снял с нее лифчик.

Ему хотелось снова коснуться ее груди и попробовать ее на вкус, но он не торопился. Рэнд запустил пальцы в копну волос Коррин, и на подушках разметались шелковистые белокурые пряди. Потом он взял один шелковый чулок, соединил ее запястья и связал их. Свободный конец Рэнд привязал к изголовью и подергал, проверяя узел на прочность.

— Так удобно? — спросил он.

— Нет.

Он проверил узел на ее запястьях.

— Слишком туго?

— Нет. Я просто чувствую себя такой беспомощной, — сказала она.

— Хочешь, чтобы я тебя развязал? — спросил Рэнд. Хотя, увидев, как она лежит связанная и ждет его, он испытал еще более сильное возбуждение. Он чувствовал, что достиг высшей точки, и сомневался, что сумеет заставить себя не торопиться.

Кровь гулко отдавалась в венах, требуя, чтобы он овладел Коррин. Немедленно. Но вместо этого Рэнд обеими руками взял яркий шарф и провел им по ее соскам. Она глухо застонала и снова изогнулась на простынях.

Она отвечала на его малейшие прикосновения. Рэнду казалось, что им предназначено быть вместе. Особенно в слабо освещенной комнате со скрипучими пружинами кровати.

— Скорее.

У него вырвался смешок. Он стащил с нее брюки вместе с трусиками, заставляя себя действовать не спеша. Ему хотелось все растянуть, сделать этот опыт незабываемым для Коррин.

Она извивалась на постели, ее ноги беспокойно двигались. В тот миг она казалась такой похотливой. Ее глаза потускнели от чувственности.

Рэнд наклонился и прильнул к ее груди. Коррин выдохнула его имя, и он стал осыпать поцелуями ее тело. Потом откинул ей голову назад и впился в ее губы поцелуем, не позволив ей ответить взаимностью, потому что на этот раз думал только о ней. Этот раз был для нее, ее удовольствие должно оказаться важнее. Ее удовольствие важнее, чем удовольствие Рэнда.

Коррин глухо застонала. Ее бедра беспокойно двигались, прижимаясь к его телу. В ее глазах он увидел миллион невысказанных слов.

— Сними одежду, — сказала она.

— Еще рано.

— Я больше не могу ждать.

— Тогда не жди. — Он наклонился к ней. — Ты так прекрасна.

Рэнд почувствовал, как ее ноги сжали его, услышал, как громко она стонет от наслаждения.

Его сильное возбуждение требовало выхода, но Рэнд подождал, пока не успокоилось ее тело, и начал снова ее ласкать. Он снял рубашку и потерся грудью о груди Коррин. Снял брюки. Их глаза встретились, когда он овладел ею, и ритм его движений вознес их обоих к вершинам наслаждения…

Рэнд знал, что он никогда не станет прежним.

Коррин не могла отдышаться. Она чувствовала себя так, будто ее душа рассталась с телом и еще не вернулась. Рэнд развязал ей руки и прижал ее к себе. В его объятиях чувствовалось отчаяние, которое в глубине души испытывала и Коррин.

Она знала: то, что у них есть, не сможет долго продолжаться. Или сможет?

Почему им нельзя остаться вместе? Ей казалось, что Рэнд подходит ей идеально. Он знал, что такое одиночество, и она думала, что вместе они смогут обрести счастье. То счастье, которое всегда оставалось недоступным для Коррин.

Из-за Рэнда Коррин испытывала чувства, даже если не хотела.

Поэтому она приняла участие в аукционе. Поэтому пошла на риск и завела с ним роман. Поэтому собиралась пойти на риск еще больший… доверить ему свое сердце.

Она устала от долгой жизни в одиночестве. Каждый раз, когда Рэнд уходил, Коррин казалось, что в доме стало слишком тихо. Не то, чтобы Рэнд был шумным или общительным, напротив, наедине с Коррин он сидел молча или занимался с ней любовью.

Но в его объятиях Коррин чувствовала, что нужна ему так же сильно, как он нужен ей. Ее сердце переполнилось, а ум устал от мыслей, которые не давали покоя.

Коррин провела пальцами по его позвоночнику. Ей очень нравилось, что ему хватило уверенности позволить ей стать хозяйкой положения и что он не почувствовал угрозы, заметив ее энергию и ее ум. Наступившая тишина вовсе не казалась неловкой, но Коррин надо было поговорить. Найти способ попросить его остаться. Не на одну ночь, а насовсем. Но слова, которые всегда были ее союзниками, не шли ей на ум.

Рэнд пошевелился, обнимая ее. Он коснулся ее соска кончиком пальца, Коррин почувствовала, как ее охватывает желание. Прежде чем они снова займутся любовью, она должна выяснить глубину его чувств. Чувствует ли он то же самое, что она?

— Ладно, ты — определенно хозяин, — сказала она.

— Ты всерьез думала, что у меня ничего не выйдет? С физической точки зрения, у меня многое получается, — проговорил он.

С этой точки зрения, у него получалось очень многое. Коррин забеспокоилась. Возможно, он просто в очередной раз стремился выиграть.

— Ты относишься к сексу, как к спорту? — спросила она.

Коррин так не думала, но должна была немедленно получить ответ, прежде чем доверится ему.

Рэнд взял ее лицо в ладони, наклонился к ней и поцеловал в губы.