— Эван… — выдохнула она.

— Мне больше нравилось, когда ты называла меня Таем.

— Но это не твое имя, — прошептала она.

Он подошел ближе.

— Мое, когда его произносишь ты.

Лэйни глубоко вдохнула.

— Мы в доме твоей матери, Эван.

Он оперся руками о дверь по обе стороны ее головы, и она оказалась в ловушке.

— У моей матери крепкий сон. К тому же ее комната довольно далеко отсюда, и она не услышит твоих стонов.

Лэйни ничего не ответила. Эван был искусным любовником и знал, как доставить ей удовольствие.

— Расскажи мне о своем отце, — попросила она.

На мгновение его глаза расширились.

— Нет.

— Но я хочу знать, — настаивала Лэйни.

— Сейчас не время. — Он поцеловал ее в шею, и у нее задрожали колени.

Лэйни уперлась ладонью ему в грудь. Это было ошибкой. Его мышцы напряглись, она почувствовала пьянящее тепло его кожи. Было бы так легко уступить ему и получить удовольствие, которое он предлагал. Ей пришлось призвать на помощь остатки самообладания, чтобы не отдаться ему прямо сейчас.

— Пожалуйста, — твердо произнесла она, не убирая руки. — Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла. Так расскажи мне. Поделись со мной этой частью своего прошлого.

— Ты по-прежнему мне не доверяешь, малышка.

— Возможно, твой рассказ все изменит.

В течение долгого времени Эван пристально смотрел на нее. В его глазах что-то промелькнуло, когда он вызвал в памяти болезненное воспоминание. Он покачал головой, затем подался назад. Выражение его лица изменилось, но взгляд по-прежнему был прикован к ней.

Наконец он отрывисто кивнул.

— Моя мать сказала бы тебе, что мой отец был героем. Что она гордилась им.

Эван медленно потер шею. Лэйни замерла в ожидании.

— Правда заключается в том, что я виноват в смерти своего отца, — продолжил он сдавленным голосом. — Я отнял у него жизнь. С таким же успехом я мог всадить пулю ему в голову.

Когда он все ей рассказал, у Лэйни защемило сердце от жалости к десятилетнему мальчику. В тот роковой день его бейсбольная команда выиграла, и он был вне себя от радости. Поэтому по дороге домой он не заметил, как у него из перчатки выпал мяч и выкатился на шоссе. Проигнорировав окрики своего отца, мальчик побежал за ним. Эван признался, что его сейчас не было бы, если бы отец не выбежал вслед за ним на шоссе и не оттолкнул его в сторону. Джон Тайлер погиб, попав под грузовик.

— Я до сих пор слышу глухой удар, затем скрип тормозов и свой собственный крик ужаса.

Приблизившись к нему, Лэйни взяла обе руки мужа в свои. Бедный Эван, подумала она, представив себе, какой тяжелый груз он носил в душе все эти годы. Он отгородился от других стеной и не позволял никому проникнуть сквозь нее. Но сейчас она видела только несчастного, испуганного мальчика.

— Ты не должен себя винить.

— Я сыт по горло всеми этими банальностями, — холодно произнес Эван. — Не говори больше ничего, Лэйни. Ты не сможешь ничего исправить. Ты хотела знать, и я тебе рассказал.

— Хорошо, но скажи мне вот что, — она взяла его ладонь и положила себе на живот, — разве ты не сделал бы то же самое для своего ребенка? Не пожертвовал бы своей жизнью ради его спасения?

Эван закрыл глаза.

— После смерти отца мама уже никогда не была прежней. Ей пришлось бороться в одиночку со всеми трудностями, чтобы вырастить троих сыновей. Мои братья тоже пострадали.

Он открыл глаза, и Лэйни понимающе кивнула.

— Я знаю, вам всем было очень тяжело. — Она накрыла его ладонь, лежащую у нее на животе, своей рукой. — Для этого и существуют родители. Чтобы поддерживать и защищать своих детей. Ты многого добился в жизни и сделал так, чтобы твоя мать ни в чем не нуждалась.

— Она счастлива. — Эван нежно погладил ее живот. — Благодаря нашему ребенку.

Теперь Лэйни поняла, почему он всю свою жизнь так стремился преуспеть. Почему заставил ее с помощью шантажа выйти за него замуж.

Обняв его руками за шею, она легонько коснулась губами его губ.

— Я рада, что ты все мне рассказал, — прошептала она ему на ухо.

После продолжительного молчания Эван ответил:

— Я тоже рад.

Лэйни улыбнулась, и он порывисто поцеловал ее. Она прильнула к нему и почувствовала пьянящий аромат желания. Затем он подхватил ее на руки и бережно опустил на кровать.

Лэйни отмела в сторону все свои дурные предчувствия, касающиеся Эвана. Она много раз обвиняла его в смерти ее отца. Но что, если она ошибается? Что, если этим она лишь делала ему еще больнее? Ее захлестнули нежные чувства к мужу, и она решила разом покончить со всеми сомнениями.

Сегодня ночью, когда они будут заниматься любовью, она снова станет той свободной, раскрепощенной девушкой с острова Мауи.

Празднование юбилея Ребекки прошло совсем не так, как ожидала Лэйни. Она сидела под большим зонтом на пляже вместе со своей свекровью, Ларисой, лучшей подругой Ребекки, и ее дочерью Сереной. Эван, Трент и Брок играли в футбол с сыновьями Ларисы.

Они уже искупались и покатались на катере, взятом напрокат. Теперь, познакомившись с младшим братом Эвана, Лэйни решила, что, когда у нее родится ребенок, она будет во всем брать пример с Ребекки. Эта женщина знала толк в воспитании детей. Такими сыновьями, как у нее, могла бы гордиться любая мать.

Отобрав мяч у соперника, Брок сделал пас старшему брату. Он немного не рассчитал направление удара, но Эван, подняв пыль, промчался мимо зонта и, догнав мяч, забил в падении красивый гол.

Поднявшись, он посмотрел на брата и ухмыльнулся:

— Не знал, что у тебя косоглазие.

— Я просто дал тебе возможность покрасоваться перед женой, — невозмутимо ответил тот.

Лэйни тихонько рассмеялась и тут же поймала на себе взгляд Ребекки.

— Ты делаешь моего сына счастливым, — сказала пожилая женщина.

Лэйни опровергла про себя это утверждение. Эвану был нужен только ребенок. Но разве она могла разочаровать свою свекровь?

— У нас очень сложные отношения, — осторожно ответила она.

Ребекка нежно погладила ее по руке и улыбнулась.

— Любовь не бывает простой.

Лэйни неуверенно кивнула. Она не знала, хотела ли любви Эвана. Способен ли он сам по-настоящему кого-то любить, помимо своих родных?

Вечером они ужинали в частном зале музея Дали в Бэйборо-Харборе. К удивлению Ребекки, на празднование ее юбилея пришли еще с десяток друзей семьи. После ужина куратор музея провел их по залам с наиболее известными картинами сюрреалиста.

Мужчины были в смокингах, женщины — в вечерних туалетах. К счастью, Лэйни взяла с собой нарядное платье с драпировкой и белым кружевом и босоножки на высоких каблуках. Через несколько недель ей придется сменить обычную одежду на одежду для беременных.

Мать Эвана наслаждалась каждой минутой своего праздника, но Лэйни заметила, что глаза Ребекки начинали блестеть по-особенному, когда она представляла друзьям свою невестку. У Лэйни всякий раз сжималось сердце. Ей до сих пор не верилось, что теперь она одна из Тайлеров. Она не ожидала, что ее так радушно примут в семью Эвана, словно Ройялы и Тайлеры никогда не были конкурентами.

Эван не отходил от Лэйни весь вечер. Болтая с братьями и друзьями, он не забывал подливать ей минеральной воды.

— Моей матери очень понравился твой подарок, — прошептал Эван на ухо жене, когда они остались наедине. Затем он принялся покрывать поцелуями ее шею. — Очень предусмотрительно с твоей стороны.

У Лэйни участился пульс, когда она вдохнула сандаловый аромат его одеколона.

— Это одна из моих любимых фотографий. Я надеялась, что ей понравится.

Путешествуя по Европе, Лэйни сделала снимок Эйфелевой башни в свете луны сквозь зарешеченное окно старого здания. Она очень гордилась этой фотографией и надеялась, что Ребекка по достоинству оценит ее творческие способности.

— Моя мать любит искусство в любом его проявлении. Но она будет дорожить этим подарком еще и потому, что он от тебя.