— Как это? Она же одинокая. — На лице Дэна отразились растерянность и удивление.

— Но она ведь собирается выйти замуж, разве нет? Собственно, поэтому мистер Блейк приезжал к ней.

— Не могу понять, зачем ей это, — сказал Дэн и нахмурился. — Что плохого в том, если ребенка определить в сиротский приют?

— Она не позволит этого! — Дерина дернула его за рукав, останавливая. — Дэн Ллойд, мне кажется, у тебя совсем не осталось никаких чувств…

— Какой толк в чувствах, если дом осиротел…

— То, что случилось с тобой, случается со многими. У меня, например, тоже умерла мама… Когда-нибудь ты пожалеешь об этом, если отдашь своего ребенка в чужие руки.

— А что я могу сделать? Сам я не могу о дочке заботиться… рыбачу… и все такое. У меня семьи нет, а в семье Марджи и так полно детей, там нет места еще для одного ребенка. Сиротский приют — это наиболее разумный выход из положения. Там девочку будут кормить, заботиться о ней…

— Кормить… заботиться… — с горечью повторила Дерина. — А кто будет любить этого ребенка, вот что мне хотелось бы знать!

— Любить? Да женщины почти все любят детей.

— Да ты что, Дэн? Я не стала бы обращаться так и с кошкой, как ты намерен обойтись с собственным ребенком!

Он пожал плечами:

— У меня нет никаких чувств к девочке, и это истинная правда.

— Тогда, Дэн, я сама буду заботиться о твоем ребенке, — заявила Дерина.

— Ты?! — Дэн сделал большие глаза.

— Не понимаю, что здесь странного! — пожала плечами Дерина. — Девочка у нас в доме с самого рождения. Она привыкла видеть меня рядом… и…

Она вдруг умолкла. Даже Дэну она была не в силах признаться, что любит девочку и что думать не может о том, чтобы ее забрали.

Дэн ошеломленно покачал головой:

— Женщины! Какие вы чудные! Сначала ты… потом Шарлотта… Не понимаю…

— И никогда не поймешь! — воскликнула Дерина. — Но что бы ни стало с ребенком, одно ты должен сделать, не откладывая!

— Что еще?

— Необходимо окрестить девочку. Мне надоело называть ее ребенком. Это не по-христиански…

— Окрестить? А это надо?

— Конечно, если не хочешь, чтобы она выросла язычницей. Викарий ждет, когда в поселке наберется хотя бы дюжина младенцев. Кажется, он приедет в следующее воскресенье. Это можно устроить. Тебе нужно повидаться с викарием и попросить его.

— Мне? Я должен встретиться с викарием? Но…

— Ты отец, Дэн Ллойд! А я могу устроить небольшой праздник потом в нашем доме, и, конечно, мы с Шарлоттой пойдем с тобой в церковь.

— Не нужно никакого праздника. Никаких посиделок! Если я должен пойти к викарию, я пойду, и в церковь тоже пойду. И больше ничего!

— Хорошо, — согласилась Дерина. — Я соберу гостей, а ты можешь не приходить: Пусть все спрашивают, где же отец, и жалеют несчастного ребенка. Ну так что, ты уйдёшь из церкви, а ребенка оставишь у нас?

— Да замолчи ты! Я сделаю так, как считаю нужным. Не хватало еще, чтобы мной командовала женщина!

Они дошли до улицы, которая вела к той ферме, куда направлялась Дерина. Дэн сразу ушел, когда Дерина свернула в проулок. Она посмотрела ему вслед, затем сложила руки вокруг рта наподобие рупора и крикнула:

— Не забудь про имя, Дэн! Ты должен придумать ей имя!

Он ничего не ответил, но по его замедленным шагам она поняла, что он ее слышал. Хорошо зная Дэна, она понимала, что раз уж он согласился с идеей окрестить ребенка, значит, он пойдет и в церковь, и к ним в гости. Она уже приготовила старинное фамильное крестильное платьице, которое хранилось завернутым в бумагу в старом сундуке наверху. Оно было сшито из батиста, украшено ручной вышивкой и отделкой из нежных кружев. Она представляла себе, какой прелестной будет в нем малютка!

На сердце у нее стало тепло при мысли о праздничном ужине. Она убедит Шарлотту устроить его и наденет свое зеленое полосатое платье с воланами.

А гости? Она ни минуты не сомневалась, кто будет почетным гостем… доктор, который помог крошке появиться на свет… доктор Марк Уолдрон. При мысли, что он проведет в их доме час, а может, и два, глаза у нее заблестели от радости.

Шарлотта увидела, что у дома остановилась повозка, из которой выбралась Дерина, а за ней спустился возница, который тащил на плечах плетеную детскую кроватку с пологом. Она удивленно смотрела на Дерину, которая вошла в дом с целой охапкой тюля и кружев.

Когда возница ушел, Дерина сказала:

— Это для воскресенья… для крестин. Незачем, чтобы люди пришли и увидели эту старую колыбель, так что я заняла у одной женщины в поселке эту кроватку. Ее можно как следует отчистить, а отделку выстирать и накрахмалить. Я сегодня же этим займусь.

Шарлотта не уставала поражаться. С тех пор как Дерина подняла вопрос о крестинах и добилась согласия на них Дэна, она развила бурную деятельность.

Прежде всего, встал вопрос об ужине.

— Может, не очень удобно устраивать праздничный ужин при таких обстоятельствах? — вздохнула Шарлотта.

— Почему это? — возразила Дерина. — Я разговаривала с Дэном, и хоть я и не уверена, но все-таки думаю, что он придет. Потом мы можем попросить доктора Уолдрона…

— О нет! Он не придет.

— Почему не придет? Он все время приходил посмотреть на ребенка, так что будет очень странно, если он останется в стороне. Я пошлю ему приглашение.

Возможно, подумала Шарлотта, Эдвард прав, и Дерина действительно привязалась к ребенку, но стоило намекнуть ей об этом, как девушка неизбежно пожимала плечами.

— Просто я люблю застолья, — говорила она. — Мы уже давно их не устраивали, и это будет повод, чтобы появиться перед гостями в нарядном платье, вот и все.

В тот вечер, прислушиваясь к возне на кухне и наблюдая за Дериной, которая кипятила воду и стирала в соде тюль и кружева, Шарлотта почувствовала, что празднество по случаю крестин значило для Дерины нечто большее, если уж она с такой охотой занималась делами, которые терпеть не могла.

К концу недели она уже тоже активно участвовала в приготовлениях.

— Понимаете, ведь придут не только приглашенные, но и все, кто пожелает, — объясняла ей Дерина.

— То есть может зайти любой житель поселка?! — в растерянности воскликнула Шарлотта.

— Ну да! Думаю, большинство захочет посмотреть на ребенка, и нужно будет угостить их едой и предложить чашку чая.

В воскресное утро Дерина рано закончила свои хлопоты и с удовлетворением осмотрела результаты. Она отскребла и отмыла ивовую кроватку, затем обшила ее выстиранными тюлем и кружевами, продернула в отверстия розовую ленточку и закрепила ее в виде розовых бутонов. Кроватка смотрелась нарядной и веселой.

А что касается ребенка — Дерина в полном восторге и умилении склонилась над спящей малюткой, которую они с Шарлоттой нарядили в старинное крестильное платьице, принадлежавшее еще бабушке Уоткинс — длинное, с вышивкой и с крошечными буфами на рукавчиках.

— Постарайся выглядеть на крестинах такой же нарядной, — ворковала Дерина, склонившись над девочкой. — Не испачкай платьице слюнями, хорошо? Ты такая красивая — самая прелестный ребенок во всей округе.

Дерина побежала наверх заняться своим туалетом. Она быстро привела себя в порядок, надела праздничное платье и встала перед высоким зеркалом. Воланы ее зеленого платья в полоску грациозно ниспадали с талии, бархатный корсаж переливался в лучах солнечного света. Она завязала под подбородком ленты капора, чувствуя себя возбужденной и радостной. Медленно, придерживая юбки, она торжественно спустилась вниз.

И не сразу узнала стоящего там в воскресном костюме Дэна, который с изумлением уставился на нее.

— О! — сдержанно воскликнула Дерина, разглаживая перчатки на руках. — Ты все-таки пришел!

Дэн перевел взгляд на кроватку.

— Колыбель выглядит просто роскошно. Должно быть, Шарлотте пришлось здорово потрудиться.

— Шарлотте! — Дерина вспыхнула. — Это я украсила кроватку. Я выстирала все эти кружева, починила, отгладила их и обшила ленточкой. А твой ребенок наряжен в крестильное платьице моей бабушки, которое тоже я сама выстирала и накрахмалила.