— А вы всегда здесь жили? — спросила она.

— Нет, но знаю эти места с самого детства. Мы каждый год приезжали сюда с родителями на время отпуска. Ходили под парусом, ловили рыбу… чаще всего на западном побережье, где растут огромные лавры, защищаемые от непогоды песчаными дюнами. Мы снимали коттедж. А потом, когда доктор Прайс, знакомый моего отца, предложил мне место своего помощника, я с радостью согласился вернуться сюда.

От местных жителей Шарлотта знала, что ему приходится очень много работать.

— И вы не жалеете, что вернулись сюда? А где вы теперь проводите отпуск?

Он засмеялся:

— Теперь у меня не бывает отпуска. Зачем он мне, если я имею возможность время от времени заняться рыбалкой, устроить пикник на природе. Как и вы, я мечтаю осмотреть еще раз древние руины и прочие достопримечательности. Работать в таком месте одно удовольствие. Я не смог бы вернуться в… — Он замолчал и покосился на нее.

— Вы хотели сказать, в город?

— Я вдруг сообразил, что именно это вам и предстоит. Но может, вам нравится жить в городе…

— Все дело в том, Марк, что моя привязанность к Портвену совсем не напоминает чувства людей, приезжающих сюда в отпуск или…

— Значит, у вас и в самом деле останутся о нем хорошие воспоминания? — Он улыбнулся. — Приезжайте сюда, когда вам надоест ваш город. Ваш муж сможет нанять коляску, и вы с ним объездите все окрестности. А пока мы на время прервем нашу беседу. — Двуколка остановилась возле белого фермерского домика. — Я скоро вернусь, — бросил он уходя.

Глядя ему вслед, Шарлотта думала о том, что в этом дне есть нечто особенное и что этот мужчина, который сейчас удаляется от нее размашистой походкой, не просто врач, который вылечил ее и помог ей задержаться здесь на время.

Скоро он вернулся и сообщил, что должен нанести визит на ферму, расположенную в миле от Портвена.

— Мне хотелось бы, чтобы вы съездили со мной, — сказал он. — Миссис Уинн не только моя пациентка, но и друг. Болезнь у нее не очень серьезная, но я все равно стараюсь повидать ее всякий раз, когда оказываюсь неподалеку. Вы с ней Незнакомы, потому что она только на днях вернулась из Лондона. Недавно она овдовела, хотя еще и молода, а ферма досталась ей в наследство от мужа.

Они свернули с проселочной дороги и поехали по грунтовке к ферме. С восхищением глядя на открывшуюся ее взору картину, Шарлотта затаила дыхание. Белоснежный дом с синей черепичной крышей… Небольшие строения, скрытые купами деревьев с искривленными ветром стволами, а за ними обрыв… Все это на фоне светло-лазурного моря с разбросанными по нему крошечными островками, с далеким мысом, за которыми в дымке проступали очертания гор, казалось бесценным пейзажем кисти великого мастера.

— Боже мой… жить здесь и каждый день смотреть на такую красоту… каждый день! — воскликнула Шарлотта.

Снизу до них доносились шум моря, гудки судов, и для Шарлотты эта картина стала самым ярким и запоминающимся моментом дня, который принес ей глубочайшее наслаждение оттого, что ей представилась возможность поделиться с Марком переполняющим душу восторгом от этой невыразимой красоты и гармонии.

У дверей дома она увидела невысокую и стройную молодую женщину, почти одних с ней лет, с изящными чертами лица и живыми темными глазами.

Марк познакомил женщин.

— А я о вас слышала, мисс Лаури, — сказала Цецилия Уинн. — Я рада, что доктор Уолдрон привез вас ко мне. Вы, конечно, не откажетесь от чашки чая…

Сидя возле камина, Шарлотта смотрела, как хозяйка накрывала стол. Она чувствовала, что от быстрых глаз Цецилии ничего не скроется, и поймала на себе ее проницательный взгляд, когда стала объяснить причину своего прихода к Салли, как там оказался Марк и как он предложил подвезти ее.

— У женщины, которая приходит ко мне убираться, заболел сын… очень сильно кашляет, — сказала миссис Уинн. — Вы об этом знаете? — Она взглянула на Марка, тот, покачав головой, заметил:

— Доктор Прайс навещает его, не так ли?

— Да, навещает, — сказала Цецилия Уинн и отрезала для Шарлотты кусок бисквита. — Он прописал ему какое-то лекарство, но мальчик по-прежнему с каждым днем слабеет, а кашель не ослабевает.

— Мальчик не мой пациент, — заметил Марк. — Хотя, естественно, меня беспокоит его состояние.

— А дочка Салли ваша пациентка? — спросила миссис Уинн.

— Нет, но…

— Тогда не будет никакого вреда, если вы навестите и мальчика, — решительно заявила Цецилия Уинн. — Я знаю, вы скажете, что страшно заняты, но мать так встревожена…

— У детей симптомы болезни меняются день ото дня, — заметил Марк.

Миссис Уинн пожала плечами, а затем спросила, обращаясь к Шарлотте:

— Сколько времени вы здесь намерены провести?

Когда та упомянула об обручении с Эдвардом, миссис Уинн очень удивилась:

— Но у вас нет на пальце обручального кольца?

— Официально мы с ним не помолвлены, — улыбнулась Шарлотта.

— Вы должны непременно еще как-нибудь побывать у меня, — сказала миссис Уинн, когда они прощались. И привезите с собой Дерину — она очень хорошенькая девушка.

У развилки Шарлотта сошла с двуколки.

— Если вы пойдете направо, — сказал Марк, — то вон там сможете спуститься на берег и по нему дойдете до Портвена.

— День был просто необыкновенным, — улыбнулась Шарлотта.

Задумчиво глядя на нее, Марк кивнул.

— Я тоже запомню его, — сказал он, усаживаясь в двуколку.

На берегу Шарлотта встретила Дерину. Та, босая, задумчиво брела по щиколотку в воде и тащила за собой охапку водорослей. Она удивилась, увидев Шарлотту. По дороге к Портвену Шарлотта рассказала Дерине о том, как провела день.

Дерина раздраженно отшвырнула водоросли.

— Как, опять? Вы опять случайно встретились с доктором Уолдроном? Не может этого быть! Вы наверняка знали, что он будет у Салли! Вы специально все подстроили, чтобы встретиться с ним там… а потом поехали с ним кататься и пили чай! Вы коварная женщина… Коварная и безнравственная! — Дерина топнула по песку босой ногой. — Обручены с одним мужчиной, и только потому, что он находится вдали…

Шарлотта схватила Дерину за руку:

— Дерина, опомнись! Ты не права… Я ничего и никогда не делала намеренно. Запомни это…

Дерина потупила голову, Шарлотта вздохнула. До самого дома они шли молча.

С наступлением лета в Портвен стали приезжать в отпуск отдыхающие. К гостинице то и дело подъезжали экипажи. На пляжах стало многолюдно. Многие дамы, сидя на камнях и защищаясь от солнечных лучей изящными зонтиками, беседовали о красоте моря или, поднимая головы от любовных романов, наблюдали, как горничные раскладывают на песке белье для просушки.

Со времени ссоры на берегу Дерина оставалась отчужденно-вежливой, так и не попросив у Шарлотты прощения.

Однажды к их дому подъехала Цецилия Уинн.

— Я приехала забрать вас на экскурсию, — сообщила она Шарлотте. — Доктор Уолдрон сказал, что вы любительница первозданной природы. Дерина тоже может прогуляться с нами. В моей корзинке хватит еды на троих.

Дедина помрачнела, услышав имя доктора, и сдержанно заметила:

— Я достаточно хорошо знаю окрестности, кроме того, мне нужно еще переделать много разных дел, а также сметать юбку.

— Это весьма добродетельное занятие, Дерина, — заметила Цецилия Уинн, склонив голову набок. — А твое шитье не может немного подождать?

— Поедем, Дерина, — сказала Шарлотта.

Но Дерина покачала головой и поднялась наверх.

Выезжая из поселка, миссис Уинн заметила:

— Дерина становится весьма необщительной особой. Что-нибудь произошло?

— Боюсь, я не слишком умело справляюсь с ней, — призналась Шарлотта. — И, похоже, временами она меня буквально не выносит!

Миссис Уинн похлопала Шарлотту по колену, засмеялась и воскликнула:

— Вам следовало бы быть постарше и не такой красавицей!

Шарлотта хотела рассказать ей о ссорах между ней и Дериной, но решила, что это будет неэтично, и промолчала.