Впрочем, у меня сейчас не было времени размышлять о своей внешности.

В зале все любовались миниатюрой, особо обращая внимание на какой-нибудь едва заметный нюанс, вызывающий их бурное восхищение.

Барон взял меня за руку и помог подняться по ступеням на импровизированную сцену, где я предстала перед собравшимися гостями. Справа от меня находился сам барон, слева — отец.

Барон вкратце рассказал гостям о заболевании отца и о том, что именно мне принадлежит авторство миниатюры. Похоже, никто не сомневался в том, что я — большой художник. По словам барона, мне, такой юной и талантливой, предстояло в самом скором времени затмить всех своих предков.

Я принимала поздравления и выслушивала множество комплиментов. Мне пришлось пообещать, что, как только освобожусь, сразу же перееду в дом мадам Дюпон, с тем чтобы написать портреты ее дочерей. Это был вполне определенный заказ. Некий мсье де Виллефранш буквально вырвал у меня обещание написать портрет его супруги.

Это был триумф, о котором ни я, ни отец и мечтать не смели.

Барон улыбался несколько покровительственной улыбкой. Было совершенно ясно, что он доволен поведением своих гостей.

Когда музыканты заиграли вальс, он схватил меня за руку и закружил в танце.

— Вы танцуете так же хорошо, как и рисуете, мадемуазель Коллисон!

Барон широко улыбался. Вот еще одна, новая грань его натуры. Он и в самом деле был чрезвычайно рад успеху моей миниатюры. Я полагала, этот человек неспособен радоваться за других людей. Видимо, как ценитель искусства, он искренне восхищался моим произведением. Но особое удовольствие ему, наверное, доставляло то, что он с самого начала распознал нашу хитрость.

Я пыталась поспевать за ним, но его манера танцевать была совершенно непредсказуема. Время от времени он приподнимал меня таким образом, что мне казалось, будто я лечу по залу.

— Вечер удался, вы согласны? — проговорил он. — Начало великой карьеры!

— Я вам безмерно благодарна, господин барон.

— Наконец-то мы друзья. Разве это не чудесно?

Я согласилась, что чудесно.

Танец подошел к концу. Он выпустил меня из своих железных объятий. Спустя некоторое время я увидела его танцующим с Николь.

В тот вечер очень многие искали моего общества. Это был триумф, а я была слишком юна и неопытна, чтобы не получать от этого удовольствия.

На следующий день меня ожидал вполне предсказуемый эмоциональный спад. Это был наш последний день в Сентевилле. Отец собирался ехать домой. Барон настоял на том, чтобы его сопровождал один из слуг. Меня же должны были доставить в дом принцессы для работы над новой миниатюрой. После этого предстояло решить, в какой последовательности выполнить заказы, полученные от гостей барона, ну а затем уже можно было планировать свою дальнейшую жизнь.

Утром я упаковала свои вещи. Затем отправилась на прогулку по территории замка. Ко мне присоединился Бертран, который сообщил, что барон с Николь поехали кататься верхом и, скорее всего, будут отсутствовать до самого вечера. По возвращении барон желал поговорить с Бертраном.

— Вот и наступил долгожданный момент, — сказал мой друг. — Я получу приказ. Видимо, барон ждал окончания работы над миниатюрой.

— Возможно, он всего лишь хочет попрощаться. Вы ведь тоже скоро уезжаете?

— Я собираюсь ехать в Париж вместе с вами и вашим отцом.

— Нам будет очень приятно путешествовать в вашем обществе.

— Как я понял, затем кто-то будет сопровождать вашего отца в Англию.

— Так нам сказали.

— В таком случае не о чем беспокоиться. Как вы относитесь к тому, что едете к принцессе?

— Вы хотите знать, волнуюсь ли я? Вовсе нет. Я здесь приобрела весьма ценный опыт, к тому же барон прекрасно подготовил почву для начала моей карьеры, за что я ему безмерно благодарна.

Бертран кивнул.

— Мы встретимся в Париже?

— Я бы этого хотела.

— Вы, надеюсь, не подумали, что на этом наше знакомство прекратится? — Он смотрел на меня очень серьезно. — Кейт, выполнив эти заказы, вы должны будете погостить у моей матери. Она очень хочет с вами познакомиться.

— С удовольствием. Я обязательно приеду.

— Кейт… — он заколебался.

— Да?

— Я должен вам кое-что сказать.

— Слушаю вас.

— Я… э-э… — Бертран опять замолчал. — Мне кажется, кто-то едет. Возможно, возвращается Ролло. Скорее всего, он сразу же захочет поговорить со мной. Должно быть, изменились планы… Хотел бы я знать, что мне предстоит сделать на этот раз. Быть может, мы сможем поговорить с вами несколько позже.

— Что ж, позже так позже.

—  Au revoir, Кейт.

Он смущенно улыбался. Казалось, я знаю, о чем он собирался со мной поговорить. Наверняка о том, что хочет на мне жениться. Эта мысль сама по себе приятна. Но я не была уверена, что мне тоже этого хочется. Последнее время я жила в совершенно непривычном окружении, которое не могло не оказать на меня определенного влияния, так что тем более я не утратила способность здраво смотреть на вещи. Знакомство с Бертраном было совсем недолгим, и все же я, наверное, была бы очень несчастна, если бы пришлось расстаться с ним навсегда.

Тем не менее… я не была уверена. И радовалась тому, что барон вернулся раньше и это позволило мне отложить свое решение, пусть и совсем ненадолго…

Примерно через час Бертран постучался в дверь моей комнаты. Он был совершенно неузнаваем: лицо покрыто красными пятнами, глаза налились кровью, а рот подергивался от едва сдерживаемой ярости.

— Бертран! — воскликнула я. — Что случилось?

Он шагнул через порог и затворил за собой дверь.

— Я покидаю замок…

— Когда? Почему?

— Сейчас же. Немедленно. Я зашел предупредить… что не задержусь здесь ни на секунду.

— Вы поссорились с бароном?

— Поссорились! — воскликнул он. — Я не желаю с ним больше разговаривать. Никогда! Это не человек, а дьявол… Он еще хуже, чем я о нем думал… а видит Бог, мое мнение и раньше было не слишком высоким. Демон… Я ненавижу его. И он тоже меня ненавидит. Знаете, чего он захотел от меня на сей раз?

— Нет, разумеется, — проговорила я в полной растерянности.

— Чтобы я женился! На Николь!

— Что?

— Он хочет, чтобы она была пристроена… И приказал мне превратить ее в порядочную женщину.

— Нет!

— Да! Именно это он мне только что приказал!

— Как мог он предложить такое!

— Тем не менее он это сделал.

— А Николь?

— Сомневаюсь, что ей известно… Он ведь все так делает. Издает законы, по которым другие люди обязаны жить.

— И что же он сказал?

— Сказал, что, поскольку он женится, то хочет найти для Николь мужа, и что я вполне подхожу на эту роль. Что назначит денежное содержание как для нее, так и для меня, что я обрету богатство и знатность… Я все это выслушал, а затем просто заорал на него. Я сказал, что никогда не женюсь ни на одной из его использованных любовниц.

— Он должен это принять.

— Но не принял. Заявил, что я молод и глуп. Он хочет, чтобы я женился на Николь, и этого вполне достаточно для заключения брака. А он будет нашим благородным покровителем… Я заявил в ответ, что не собираюсь жениться на его любовнице и что у меня есть собственные планы относительно женитьбы.

— Вы… это ему сказали?

— Сказал. Он не поверил. Тогда я произнес следующее: «Я люблю Кейт, и, как мне кажется, она любит меня!»

— Что он на это ответил?

— Сначала он утратил дар речи. Затем расхохотался мне в лицо. Он сказал: «Вздор, она ни за что за тебя не пойдет, а кроме того, этот союз совершенно нелеп». И тут я взорвался. Вспомнил все те случаи, когда нам… моей семье… приходилось беспрекословно исполнять его приказы. Это было последней каплей. Я продолжал кричать о том, что он навязывает мне своих отставных любовниц и что я никогда и ни за что не женюсь ни на одной из них. Затем отправился к себе и начал собирать вещи…