Гидроплан, набирая высоту, накренил крыло. Глазам открылось еще одно извержение. Дым, уже оторвавшийся от поверхности моря, вздымался южнее Аога. И к северу от острова Хатидзе тоже виден был столб дыма.

— А это? — спросил Онодэра, судорожно проглотив комок.

— Остров Миякэ. Часа два назад началось. Извержение вершины Акабаке… Птицы все чувствуют. В этом году так и не прилетели на остров…

— Да, дела… — сказал Онодэра, голос у него, как и у Катаоки, стал бесстрастным. — Все острова Идзу разом… А Осима?

— И остров Осима. В вулкане Михара три раза были небольшие взрывы, а пепел до сих все еще сыплется. Того и гляди произойдет большой взрыв. Население эвакуируется, даже внутренние воздушные линии, проходящие над островом, закрыли.

Гидроплан достиг восьми тысяч метров и все продолжал набирать высоту. Дальше к северу облаков стало меньше и вскоре открылась ясная поверхность зимнего океана, раскинувшегося под чистым небом. Гидроплан продолжал лететь на север, время от времени делая правые и левые круги. Когда он в очередной раз лег на правый круг, из иллюминаторов открылся вид на всю цепочку островов Идзу, протянувшихся с севера на юг. С пяти из них высоко в небо поднимались тускло-черные столбы дыма. Столбы эти ломались под западным ветром, и казалось, что на север движется гигантская военная флотилия.

На самом же деле эта цепочка островов билась в судорогах, прежде чем исчезнуть в темной пучине океана. Онодэра невольно закрыл глаза. А когда открыл их, увился вдали, словно белый призрак, силуэт Фудзи со скользящими по склонам легкими облаками. Эта непостижимо прекрасная в белизне свежего снега гора, казалось, парила в прозрачном зимнем воздухе. Неужели есть на свете такая сила, которая способна нарушить, осквернить этот неземной покой?.. Однако выстроившаяся внизу флотилия, изрыгая столбы черного дыма, двигалась на север — на эту прекрасную, благородную гору. Огромная огненная змея, притаившаяся на неизмеримой глубине под океаном, сейчас изрыгала огонь, дым, пар и пепел и с каждой секундой подбиралась все ближе к Фудзи, символу Японии…

— Высота девять тысяч метров… — сообщил громкоговоритель из штурманской. — Переходим к горизонтальному полету.

— Ну как? — обратился Катаока к инженеру-электронику.

— Пока что ведет себя прекрасно, — ответил пожилой мужчина, возившийся с каким-то большим прибором. — Если так пойдет и дальше, то будет отлично работать и на высоте пятнадцать-двадцать тысяч метров.

— Гравиметр типа Т, — объяснил Катаока заинтересовавшемуся Онодэре. — Совместная разработка геолаборатории Токийского государственного университета и лаборатории воздушных съемок Института национальной картографии. Наша страна создает наиболее совершенные приборы этого вида. Не случайно в Японии впервые в мире были обнаружены гравитационные изменения с качающегося судна. И я думаю, такого прибора, как этот, способного работать на высоте десять тысяч метров, тоже пока ни у кого нет. Сплошная электроника. А вот эта приставка устраняет все, даже самые слабые шумы. Сегодня мы испытываем его впервые, но вскоре такие же приборы будут установлены еще на двух самолетах. А обнаруживатели геомагнитных аномалий уже установлены на двух противолодочных сторожевых самолетах.

— Полученные данные одновременно регистрируются и поступают на наземную станцию, откуда передаются компьютеру в штабе, — сказал технический специалист.

— И что же? — спросил Онодэра. — Изменения гравитации значительны?

— Колебания просто чудовищные, — Катаока почему-то вдруг улыбнулся. — Потом в штабе просмотришь их на дисплее. Отрицательный пояс аномалии в районе Японского желоба сейчас со страшной скоростью перемещается на восток. А с востока вулканического пояса происходит перемещение в противоположном направлении — на запад. Кажется, эти перемещения в основном и послужили причиной пожаров на островах Идзу и Бонин. В открытом море в районе Канто отрицательная аномалия увеличивается с каждой минутой. Пожалуй, дно Японского желоба с восточной стороны уже опустилось метров на двести-триста… Иди-ка сюда.

Катаока за руку потащил Онодэру к правому иллюминатору.

— Видишь море на востоке? — указал он пальцем.

— А туман-то какой! — сказал Онодэра. — Это что, течение тормозится, что ли? Впрочем, не может же Курильское течение заходить так далеко на юг…

— Нет, это не то. Вот посмотри на метеорологическую карту. Пояс обнаруженной большой гравитационной аномалии и участок возникновения тумана почти полностью совпадают…

— Гравитационная аномалия и… туман?! — удивился Онодэра. — Но какая тут связь?

— На этом участке морская поверхность из-за резкого уменьшения гравитации вогнута, — Катаока втянул шею в плечи. — И температура воды распределяется по вертикали очень неравномерно. Из-за малой гравитации холодные воды глубинных участков поднялись в верхние слои. Возможно, в какой-то степени произошло и адиабатическое расширение. Короче, вдоль пояса отрицательной гравитационной аномалии появляется огромная масса холодной воды, с которой сталкиваются теплые воды Куросиво, и в результате возникает туман.

Гидроплан зигзагообразно пересекал пояс гравитационной аномалии, расположенный вдоль вулканического пояса Фудзи.

— Пока мы тут возимся, — негромко заговорил инженер-электроник, — американцы запустили подряд три геодезических спутника. И все они под разными углами пролетают над территорией Японии.

— Искусственные спутники! Да… нам бы такой макроизмерительный аппарат… — сказал Катаока. — Им ужо случалось обнаруживать крупномасштабные гравитационные аномалии. Однако не так просто понять, к чему это может привести, а?

— Это вопрос времени. Просто у них сбор информации опережает ее комплексный анализ.

— В провинциях Ниягата и Томияма произошло землетрясение, — послышалось из громкоговорителя. — Сила его 7 баллов, эпицентр расположен в шестидесяти километрах на север от города Ниигата на глубине пятидесяти километров. Исследовательское судно сообщило о поднятии скалы Ямато.

— На этот раз со стороны Японского моря… — глядя на громкоговоритель, проговорил Катаока. — В клещи попали…

На даче одного из членов австралийского правительства в пригороде Канберры, на Рэдхилле, встретились премьер-министр Австралии, хозяин дачи и смуглый миниатюрный гость. Уже минут пять длилось молчание, только было слышно приглушенное гудение кондиционера — февраль выдался необыкновенно жаркий.

Премьер, словно желая избавиться от внезапно нахлынувших мыслей, рывком поднялся с низкого кресла. Огромный, в два метра ростом, в этот момент он походил на вырванное с корнем могучее дерево. Заложив руки за спину, премьер зашагал из угла в угол.

— Япония… — он подошел к кондиционеру. — Вот он тоже — «Сделано в Японии»… — и, обернувшись к миниатюрному гостю, добавил: — Трудно себе представить, мистер Нодзаки… Да и разрешить проблему будет весьма нелегко.

Японец, к которому обратился премьер, был маленьким, худощавым мужчиной с полуседой головой и мелкими морщинками у глаз. Его ясный взгляд, казалось, следовал за тобой, куда бы ты ни повернулся. Этот миниатюрный немолодой японец просил премьера о конфиденциальной встрече через хозяина дачи. Людей, которым премьер не отказал бы встретиться, можно было пересчитать по пальцам не только в Австралии, но и во всем Содружестве Наций. Премьер понятия не имел, как старик Нодзаки об этом узнал и почему получил поддержку владельца дачи. Видимо, японец потратил на это немало сил и средств… Как бы то ни было, но встреча произошла. И вдруг старик передает ему секретное послание своего премьер-министра и министра иностранных дел и сообщает совершенно невероятные вещи, а под конец обращается с поразительной просьбой.

— Думаю, вам известно, что население Австралии за последние десять лет увеличилось почти на миллион человек. Сейчас оно превышает двенадцать миллионов… — сказал премьер, меряя шагами ковер.

— Да, мне это известно… — ответил старик с бездонно ясными глазами. — За те же десять лет в Японии население увеличилось на восемь миллионов человек. В настоящее время оно составляет почти сто десять миллионов.