— Слава богу! — выдохнула она, услышав голос сестры.

— Это еще как сказать. Давай быстрее, я очень занята.

— Петра, у меня горе! Я потеряла мобильный и у меня двадцать килограммов яблок. У меня нет денег, приезжай на вокзал, я не знаю, как отсюда выбраться.

— Я не могу.

— Что значит «не могу»? Ты слышала, о чем я тебе сейчас говорила? Это я — не могу. И мне нужна помощь.

— Слышала. Но я не могу.

— Ты с ума сошла? Мне нужно догнать водителя автобуса, а на такси нет денег, даже если я выкину эти чертовы яблоки, мне все равно нужно нанимать такси, потому что автоколонна…

— Кира, какая автоколонна? Я ничего не понимаю! Мы с Филиппом идем сейчас к его маме знакомиться. Это очень серьезно. Он сделал мне предложение, — добавила Петра шепотом.

У Киры потемнело в глазах:

— Петра! Мне нужна твоя помощь. У меня сейчас закончатся деньги на карточке, я даже не могу сама позвонить чертову водителю автобуса.

— Но это же очень важно. Я ждала этого события целый год!

Кира тихо вздохнула, сжав зубы. Видно, день у нее сегодня такой.

— Петра. Ты можешь хотя бы перезвонить на мой мобильный и попросить водителя вернуться на вокзал в Праге?

— Зачем?

— Ты можешь, черт побери, позвонить ему или нет?!! — заорала Кира, и на нее начали оглядываться посетители вокзала.

— Ну могу, наверное. Только я что-то не пойму. — Сестра захихикала. — Филипп, подожди! Тут сумасшедшая Кира сбивает меня с толку.

— Ну что ты с ней церемонишься? — послышалось в глубине трубки. — Мы же торопимся. Мама может обидеться!

Потом послышались звуки борьбы, видимо, Петра не хотела отдавать трубку, но победил Филипп:

— Эй, Кира! Ну что ты опять путаешь нам планы?

— Что значит «опять»? Когда я вам их путала? Лучше бы поимели совесть и приехали за мной на машине!

— Щас! Нас мама ждет. И вообще. Разбирайся там сама. Ты уже взрослая девочка! Не мешай своей младшей сестре устраивать личную жизнь.

Послышались гудки отбоя. Вот и все. Кира снова уселась на сумку, подмяв под себя яблоки и маленький пакет с одеждой… На карточке закончились единицы. А денежных единиц в ее карманах почти не осталось. Ей захотелось разбить телефонный аппарат. Но она вовремя сообразила, что на штраф у нее тоже нет денег…

А может быть, телефон там разрывается, все звонят, а она… Значит, водитель рано или поздно возьмет трубку, все объяснит, и за ней приедут! Или он сам вернется на вокзал, чтобы отдать ей телефон… Конечно, так и будет! Почему она, в сущности, так плохо думает о людях? У нее прекрасные друзья, они все, наверное, теперь волнуются. Это просто сестра — вредная, а друзья хорошие. Ей не нужно ничего делать — просто сесть и ждать.

Да, а пани Ижек можно было не болтать о всякой ерунде на выходе из автобуса, чтобы Кира не забыла мобильный. А тем более не надо было ставить его на зарядку! Все равно за время пути никто так и не позвонил.

Кира проглотила обиду на пани Ижек (хотя в глубине души понимала, что старушка вообще ничего ей не должна) и с трудом оторвала сумку от пола. Тащить оказалось тяжелей, чем утром.

По пути попадалось большое количество мужчин. Она смотрела на них с надеждой, а они на нее — с любопытством. Они оглядывали ее яркий берет и колготки, приветливо улыбались и… шли мимо.

Как будто проклятие какое-то снизошло на нее! Как будто ее «умножили на ноль», как любила выражаться Петра. Никто не видит, что она тащит тяжеленную сумку!!!

Кира резко остановилась, глядя под ноги. Нужно выбросить эти чертовы яблоки и все. Теперь главная проблема — не в них, а в поимке водителя автобуса. А еще в том… что у нее совсем нет денег.

И вдруг за тяжелой стойкой газетного киоска она увидела Стефана. Тот стоял и разглядывал свой любимый журнал для автомобилистов. Для того чтобы начать с ним разговор, требовалось наступить на горло собственной песне, собственной гордости и еще нескольким жизненно важным органам души. Два месяца назад, на макушке лета, они расстались как раз по той причине, что Кира больше не нуждалась в его докучливом участии в своей судьбе и отныне могла справляться со всеми трудностями сама. Она так и сказала. А Стефан рассмеялся злым смехом и заявил, что она еще пожалеет о своем решении.

Вот теперь, исподтишка оглядывая его через кипы газет и журналов, она поняла, что она не то чтобы оказалась не права… Просто несколько погорячилась.

— Стефан, — жалобно пропела Кира и выглянула из-за киоска.

— Что?.. А! О!.. Какой сюрприз!

— Да, это я.

— Что с тобой, Кира?

— Ничего. Просто рада тебя видеть.

— Как интересно! А обычно ты проходишь мимо и делаешь вид, что мы никогда не были знакомы, никогда не спали в одной постели, никогда не говорили о любви…

Сейчас он опять начнет занудствовать! Как надоело! Но машина у него есть, и не одна. А ей хватило бы и одной, самой завалящей, чтобы скинуть туда чертовы яблоки и догнать автобус.

— Стефан. Мне нужна твоя помощь. — Кира начала сбивчивый рассказ.

— А что я могу сделать?

— Как что? Ты же на машине.

— Ну и что…

— Как это… Помоги по старой дружбе.

— Я не могу.

— Стефан! Что за мелочность?

— Понимаешь… — У него вдруг забегали глаза. — Просто ты пойми: я приехал сюда за своей девушкой. Ну… у меня новая девушка. Она с минуты на минуту прибудет, я жду объявления ее рейса.

— Стефан… Ну… Ну хотя бы дай мне денег. Мне нечем заплатить таксисту. Но я просто не могу потерять мобильный!!! — с отчаянием прокричала она, схватив его за грудки. — Ну можно подождать твою девушку и вместе съездить за водителем.

— Да ты что! — Стефан в испуге отступил от нее. — Она у меня очень ревнивая. Она спросит: кто это такая? А я что скажу?

— Скажи: родственница из деревни. Скажи что-нибудь! Ну неужели ты меня бросишь?

— Не знаю. Кира, убери руки.

— Стефан! Ну ты же не последний…

— Нет, не последний… — Он немного подумал и решительно мотнул головой. — Нет, Кира. Боюсь, мне нечем тебя утешить.

— Да?

— Да. К тому же ты сама виновата.

— Почему это?

— Ты еще в июле сказала, что сможешь справляться со всеми трудностями сама. А теперь — что?

Кира сокрушенно покачала головой:

— Я знала, что ты это припомнишь.

— А что, разве было не так?

— Я не учла, что ты любишь дешевые спектакли.

— Я бы на твоем месте обошелся без оскорблений.

— Стефан, при чем здесь то, что я сказала тебе в июле? Сейчас речь идет о другом…

— Извини, Кира, кажется, рейс объявляют.

— Да?

— Да. Мне надо бежать. Наш с тобой спектакль, каким бы он ни был — дешевым или дорогим, — закончен. Пока.

Она посмотрела ему вслед:

— Скатертью дорога.

Она постояла с минуту, размышляя над услышанным. Может, она была неправа со Стефаном? Может, ей не нужно было столь сурово обходиться с ним? Но в голову тут же пришла успокоительная мысль: на кой черт ей сдался такой любовник, который бросает одинокую девушку на вокзале, без денег и с тяжелой сумкой? Ведь это даже по отношению к постороннему человеку некрасиво: если у тебя просят помощи и ты располагаешь возможностями помочь…

— Может, мне блокнотик завести? — пробормотала Кира. — Назову его «предатели». В списке уже есть двое: Петра и Стефан.

Но делать нечего: нужно либо сидеть и ждать, авось, сестра позвонит водителю и он сам приедет (что маловероятно), либо выбрасывать яблоки и ехать домой на трамвае, а потом прямо от дома на такси — в эту загадочную автоколонну… А что? В сложившейся обстановке второй вариант — единственно разумный выход. Кира окинула прощальным взглядом сумку с яблоками и пошла на выход.

На привокзальной площади, где, как всегда, толклось много народу и автомобилей, она увидела Стефана, который галантно сажал на заднее сиденье своего модного авто какую-то белокурую девушку и пожилую женщину. Может, он тоже сегодня знакомится с ее мамой? — с горечью подумала Кира. Может, сегодня день такой? В таком случае она тоже имела честь оказаться среди подобных счастливцев, только познакомилась не с мамой, а с бабушкой. И ничего страшного, что жениха пока не видела в лицо. Это не важно. Зато он — бывшая телезвезда. Широко известная в узких кругах.