— Я тоже… — Сильвии казалось, что все остальное на свете, как всегда, теряет смысл в его объятиях. — Ты привез мне подарок?

— Какой? Но ты же сказала… Ах, да.

— Привез?

— Конечно. Я — весь твой. Навсегда.

— Навсегда?

— Сильвия, мне кажется, моя жизнь сильно изменилась с тех пор, как я встретил тебя. У тебя нет подобных ощущений?

— Да, если только мы не слишком заигрались.

Он смотрел на нее очень серьезно. Даже немного обиженно:

— Я лично давно не играю. Я живу, Сильвия. Я с тобой живу. И, оказывается, в мире нет ничего более приятного.

Она слушала, и ей казалось, что его ласковый голос струится по ее телу от макушки до пят, словно капли теплого дождя, капли счастья, если бы оно имело физическую форму.

— И я лично очень рад, что ты придумала всю эту чепуху для того, чтобы мы были вместе.

— Я — тоже.

— Какая разница, как мы нашли друг друга, главное, чтобы…

Она словно очнулась. Нет, это забыть невозможно!

— Алекс, послушай, я… Мне нужно сообщить тебе что-то важное.

— И мне нужно сообщить тебе что-то очень важное.

— Нет, я серьезно. Даже не знаю, как сказать.

— Говори быстрее! — Он водил губами по ее шее, отчего тема раскрытого заговора обесценивалась с каждой секундой.

— Нет! — Сильвия сделала над собой усилие. — Это, правда, важно. Мне надо с тобой посоветоваться.

— Хорошо. — Он подвел ее к кровати и сдернул покрывало на пол. — Я дам тебе совет. И даже два совета. И три…

— Алекс, у меня проблемы.

— Какие проблемы? — нахмурился он. — Тебя кто-то обидел?

— Нет. Как раз наоборот. Алекс, сядь. Нам надо серьезно поговорить. Я раскрыла заговор.

— Какой?

— Люсьена — аферистка, которая хочет женить на себе лапу и украсть у нас деньги. И Фрэнк был с ней в одной команде, а потом раскаялся.

Ей показалось, что Алекс слегка побледнел.

— Ты поможешь мне? — беспомощно спросила она.

— Конечно. Только… Это Фрэнк тебе сказал?

— Да. Ты поможешь мне?

— Обязательно. — Алекс снова поцеловал ее, казалось, он думал о чем-то своем. — Только давай поговорим об этом завтра. Утро вечера мудренее.

— Как?! Но это же… Ты что, не понимаешь?

— Я все знаю, Сильвия, — прошептал он. — Я все знаю. Прошу тебя, давай оставим эту тему до утра.

— Уф. Ну, хорошо. А какое у тебя было важное сообщение?

— У меня? Да, у меня есть важное сообщение. — Он взял ее лицо в руки и посмотрел в глаза. — Я люблю тебя, Сильвия.

Тихая паника накрыла пансионат. Сильвия почувствовала ее еще до того, как открыла глаза. Она проснулась и несколько минут лежала не шевелясь, в душе была странная тревога.

Что может произойти? Ничего, пока Алекс рядом с ней. Сонной рукой она нежно провела по подушке, чтобы обнять его, и тут же резко вскочила на постели.

Он снова уехал, не сказав ей ничего? Нет, его вещи — на месте, одежда — частично тоже. Даже любимая кипа газет, с которой он никогда не расстается, лежит на столике. У нее немного отлегло от сердца. Нужно вставать, найти его, позвать сюда. Ногам было тепло от привычного солнечного квадрата на полу.

Сильвия прислонила ступни к сухим доскам и задумалась. Сколько лет назад она полюбила это время суток и этот теплый квадрат? Наверное, еще в глубоком детстве. Сколько вообще нужно человеку времени, чтобы осознать, что он что-то или кого-то любит? По-разному бывает. Иногда достаточно одной секунды (не зря же говорят «любовь с первого взгляда»), а иногда на это уходит вся жизнь.

Может, он вчера сказал неправду? Сильвия вспомнила ночь, последовавшую за этим признанием, тревожный, трепетный взгляд любимого мужчины, словно он хотел удостовериться, что тоже небезразличен ей. Нет, это не ложь, так невозможно обманывать.

Она потянулась и подошла к окну, вглядываясь в верхушки сосен и белые песчаные тропинки на лужайке перед домиком мадам Сиси. Все такое родное и любимое, только… И снова неосознанная тревога кольнула ее сердце. Что-то происходит. Слишком суетливо расставляет посуду хозяйка, слишком задумчиво курит Фрэнк, а Бианка, как всегда с огромными глазами на испуганном лице, поспешно таскает в машину свои мольберты.

Алекса нигде не видно. И отца тоже. И Люсьены с Людвигом. Странно все это.

Сильвия поспешно оделась и вышла на крыльцо. Мадам Сиси мрачно посмотрела на нее и приложила палец к губам:

— Тсс!

— Это почему?

Вместо ответа она взяла ее за руку и крадучись отвела в летнюю кухню. Там в странной позе сидел Ник, подперев голову рукой. Казалось, он сейчас заплачет.

— Папа!

— Сильвия. — Он поднял виноватое лицо. — Дочка, это ты?

— Тсс! — повторила старуха.

Из соседнего окна (ох как Люсьена все-таки была неосторожна, может, поэтому так ни разу и не вышла замуж за миллионера?) донеслись слова:

— Нашел на чем экономить! Людвиг, я думала, ты серьезнее. А ты все еще маленький мальчишка, который решил обокрасть мамочку и придумал, как выманить деньги.

Послышался виноватый лепет Людвига:

— Нет, просто я…

— Просто ты не хотел платить ему из своего кармана. Слушай, но это глупо!

— Глупо, что он так рано срывается и уезжает. Кажется, он хочет жениться на этой…

— Пусть делает что угодно. Лишь бы Ник тоже выполнил свое обещание по возвращении в Нью-Йорк.

На этой фразе отец Сильвии опустил голову еще ниже. Так, что она едва не касалась стола.

— Ну и успокойся. Фрэнк сделал свое дело, а Сильвия и так меньше всего думает об отце. У нее свой роман, она тебе больше не мешает. Чего тебе еще надо?

— Людвиг, ты идиот!

— Спасибо, мама.

— Признаться, я думала, что ты станешь мне хорошим помощником, с детства переняв некоторые премудрости нашего ремесла. А теперь понимаю, что мне нужно искать другого партнера.

— И за это тоже спасибо.

Ник захлопнул окно.

— Я не желаю больше слушать этого… — Он, пошатываясь, подошел к двери и, как бы спохватившись, обернулся к старухе. — Спасибо вам. Мне нужно побыть одному. Извините.

Сильвия лишилась дара речи. Хотя она уже и знала правду, все равно испытала примерно те же чувства, как вчера, когда Фрэнк огорошил ее этой новостью, словно пустым ведром. В голове снова был подозрительный звон.

— Бабуля? Это как же… это как же понимать?

— А чего тут понимать? — Старуха отвела глаза и принялась суетливо переставлять посуду на столе.

— Это ты… это ты давно так развлекаешься?

— С самого вашего приезда.

— А почему ты мне ничего не говорила?

— А я вообще никому не говорила.

— Но, бабуля… Это же подслушивание! Это же подло!

— Знаешь что?! Я к их двери не подкрадывалась и ухо к замочной скважине не прижимала! Все эти пассажи мне преподносили каждое утро через раскрытое окно. Знаешь, никогда не могла понять, почему Люсьена так рано встает. Я-то готовить должна, молочника встречать… А они ни свет, ни заря с семи часов на ногах, если, конечно, Люсьене случалось ночевать в своих комнатах, а не у Ника. И с утра до ночи обсуждают, как женить Ника и кто чего кому должен сказать. Вот так я и развлекаюсь.

Сильвия покачала головой, во все глаза глядя на старуху:

— Слушай, а я-то думала, что мне вчера раскрыли страшную тайну. Я еще полдня ломала голову, рассказать тебе или нет…

— А тебе кто ее раскрыл?

— Фрэнк.

— Хм. Он, наверное, уже уехал. Что-то не пойму я их. Фрэнк вроде должен был ходить вокруг тебя, а зачем-то приволок с собой эту испуганную девчонку. Он ведь…

Сильвия недослушала ее и убежала. Она чуть не забыла: с Фрэнком надо по-человечески попрощаться! Все-таки он неплохой малый. Хотя и, безусловно, негодяй.

Фрэнк с Бианкой уже сидели в машине. Увидев Сильвию, он поспешно вышел ей навстречу.

— Послушай, я должен тебе сказать… Ты действительно простила меня?

— Успокойся. Да.

— Мы уезжаем. — Он неловко махнул рукой в сторону машины, словно оправдываясь или извиняясь за что-то.