Дженна облизнула губы. Что им сказать? Остин ведь ничего плохого не сделал, это факт. Подумаешь, оказывал ей знаки внимания. За это анафеме не предают.

— Поймите, — произнесла Дженна медленно, с трудом подбирая нужные слова, — он другой. Не такой, как мы. Он относится к людям, как к расходному материалу. А к женщинам, как к куклам. Поиграл — и выбросил. Мне он неприятен.

— Я не заметила, что он заносчив или излишне высокомерен, — недоуменно произнесла Моника. — А вы?

— По-моему, классный парень. И не жадный, — пожал плечами Тэд.

— И веселый. С ним приятно общаться, — поддакнул Дэнис.

— А вот меня он раздражает, — неожиданно для всех произнесла Барбара.

Дженна чуть в ладоши не захлопала от радости.

— Ну, наконец-то меня хоть кто-то понял!

— Но почему, Барби? — спросил Тэд. — Чем тебе не понравился Остин Харт?

— Дженна права: он не один из нас. Он чужой. И никогда «своим» не станет. — Барбара понимающе посмотрела на Дженну. — Я тоже вижу то, что не желаете замечать вы. Этот человек просто играет. Ему вдруг захотелось пообщаться с плебеями. Мило. Особенно если вам нравится ощущать себя отбросами общества, до которых снизошли. Остин щедр? Но я не хочу, чтобы меня покупали за бокал отвратительного, кстати сказать, коктейля.

— Просто ты не любишь мартини, который туда добавлен, — некстати заметил Тэд.

Дженна и Барбара издевательски рассмеялись и вдруг почувствовали сильную симпатию друг к другу.

— Ты прост, как тыква. И наивен, как малый ребенок, — сказала Дженна снисходительно. — Тебя легко обмануть.

— От тыквы слышу, — обиженно буркнул он, не обратив, впрочем, внимания на то, что его сравнили с младенцем.

— Дженна хочет сказать, что ты видишь в людях только хорошее и не пытаешься заглянуть им в душу, которая может оказаться гнилой насквозь, — пояснила Барбара. — Я же отлично вижу, что собой представляет Остин Харт. Он, конечно, не сделает нам ничего плохого. Казалось бы — пей в свое удовольствие за его счет и радуйся, что выпала такая возможность. Однако я никому не посоветовала бы сблизиться с этим человеком. Вот подружка Дженны запала на него. Мне уже жаль Тину. Вы знаете, что пауки делают с мухой, которая попала в их сети? Высасывают из бедного насекомого внутренности, остается лишь пустая оболочка. То же произойдет вскоре и с Тиной, если Остин решит поиграть с ней. Он уничтожит ее душу, оставит в ее сердце зияющую дыру. Потому что этот парень привык пользоваться женщинами и бросать их, как только в его поле зрения появляется другая красотка. Чем он лучше паука?

— Но, ты же сама сказала, что ничего страшного не произойдет, если мы проведем в его обществе один вечер, — спокойно заметил Дэнис, который всегда старался рассуждать здраво.

— Ну и проводите, — хмыкнула Барбара, пожимая худенькими плечами. — А мне неприятно было бы даже в лифте рядом с ним ехать.

— Какое счастье, что в нашей компании появился по-настоящему разумный человек, который к тому же видит людей насквозь, — сказала Дженна с чувством и протянула Барбаре руку, которую неожиданная единомышленница с удовольствием пожала.

— Смотри-ка, спелись, — пробормотала Моника.

— Скажешь, она не права? — воинственно спросила Дженна.

— Не могу сказать наверняка. Я общалась с Остином всего полчаса. И я не настолько проницательна, как ты и Барбара, чтобы понять, что творится у него в душе.

— Давайте-ка остынем, девочки! — хлопнул ладонью по столу Дэнис. — Эдак мы все перессоримся. И из-за кого? Из-за человека, которого мы совершенно не знаем! Дженна, ты победила.

Если хочешь, как только он вернется, попросим его пересесть за другой столик.

Моника и Тэд, пусть с неохотой, но согласились. Однако Барбара и тут всех удивила:

— Это покажется ему странным, но, ни капли не расстроит. Ему станет ясно, что Дженна всех настроила против него. Нет уж, давайте дожмем Остина. Я с удовольствием выведу его на чистую воду. Люблю задавать каверзные вопросы. Только вот я наотрез отказываюсь от «Секса на пляже». Не люблю подобных экспериментов — считайте меня пуританкой.

Все заулыбались. Дженна же была поражена. Она считала Барбару недалекой, злой, неудовлетворенной жизнью женщиной. Может статься, что-то из этого и было правдой. Однако Барбара оказалась куда умнее, чем можно было предположить.

Нельзя недооценивать людей, подумала Дженна. Я привыкла доверять первому впечатлению. И, очевидно, зря.

— Так мы его не гоним? — спросила она, обращаясь ко всем.

— За тобой последнее слово.

Дженна несколько секунд молчала. В общем-то, она добилась своего: Остина Харта признали чужим, а выбор был сделан в ее пользу. Ее самолюбие не пострадало. Почему бы не провести остаток вечера так, как ей хотелось: поужинать в приятной компании (за исключением Остина) и поболтать о пустяках?

— Пусть остается, — наконец сказала она. — Но не смотрите на меня с укором, когда я снова начну язвить.

— Расслабься, — посоветовал Дэнис. — Не обращай на него внимания. По сути, тебя вообще не должно волновать, что он чувствует. Хочешь сказать гадость — не стесняйся. Психологи утверждают, что сдерживать себя вредно.

Моника рассмеялась.

— Ну да, давайте всегда говорить то, что думаем. Вот будет весело!

— Но мы ведь и так всегда говорим друг другу правду. В этом один из плюсов дружбы — возможность взглянуть на себя со стороны. Кто еще тебе расскажет, что ты ведешь себя как последняя стерва?

— Это камешек в мой огород? — смеясь, спросила Дженна и вдруг посерьезнела. — Он идет.

— Сделаем вид, что говорили не о нем. — Моника принялась посасывать коктейль через соломинку. — Хм... а мне напиток нравится. Сладкий.

— Ты точно о коктейле? — ревниво поддел ее Дэнис. — А то смотришь ведь на Остина.

Снова последовал взрыв смеха. У Дженны наконец улучшилось настроение. И она даже продолжила смеяться, когда Остин сел с ней рядом, снова прижав ногу к ее бедру.

— Над чем смеетесь?

— Над кем — вот правильный вопрос, — тихо, но так, чтобы он услышал, произнесла Дженна.

Остин на мгновение сердито поджал губы, но все же сделал вид, что не обратил внимания на недвусмысленное замечание.

— Тэд рассказал уморительный анекдот, — сказала Барбара, ехидно улыбаясь.

— Повторишь для меня?

— Боюсь, во второй раз так здорово не получится, — смущенно ответил Тэд. — Я вообще-то не мастак рассказывать смешные истории.

— А ты, Остин, не расскажешь нам что-нибудь забавное из жизни богачей? — спросила Барбара, пытливо гладя на него.

— О чем ты хочешь послушать?

— Мне интересно, чем ты занимаешься.

— Я спускаю все деньги на развлечения.

— Сладкая жизнь, — кивнул Дэнис. — Наверное, здорово.

— Нет, это довольно скучное занятие. Как и все однообразное, оно довольно быстро приедается.

— Ты много путешествуешь? — спросила Моника. — Или пытаешься промотать состояние, не выезжая из города?

— Я поездил по свету в свое время. Потом мне это надоело. И я осел здесь.

— Почему Фресно, а не Голливуд, к примеру, или Нью-Йорк? Чем тебя привлекает наш город?

— Я здесь родился и вырос. И страшно привык к этому городу. Вам это, возможно, покажется странным, но я не люблю часто менять место жительства. В путешествиях мне постоянно хотелось домой уже на третий день. Мне нравится Фресно. Здесь мой дом.

— Твое маленькое царство, — поправила его Дженна и кинула в рот соленый орешек. — Кем бы он был в том же Голливуде, Моника? Одним из многих. Его там никто не знает. Никто не станет кланяться ему в ножки. А здесь он король.

Она заметила, что с его лица схлынула краска, и обрадовалась, что нашла-таки больное место.

Ее ничуть не мучили угрызения совести. Напротив, она получала какое-то садистское удовольствие от того, что смогла обидеть Остина.

— Ты не права, — сказал он глухо. — Не понимаю, почему ты так ко мне относишься... Или ты ненавидишь всех богачей? А, я догадался! Ты просто завидуешь, верно?