У меня снова закружилась голова, и, опустив ствол ракетомета в пол, я поплелся к лифту. Правда, все же рискнул задать еще один вопрос, искренне надеясь, что Эльва не станет грузить меня:

– Помнится, ты говорила, что человеку, раненному из современного оружия, будет крайне фигово. Ты утверждала, что генетическое лечение будет блокировано каким-то ДНК-чего-то там. Но меня-то вылечили без проблем!

– Да, сэр. Дело в том, что энл-фал поражает противника частицами антиматерии, а к ним невозможно прикрепить ДНК-блокиратор. Поэтому это оружие снабжается специальным магазином, заряженным частицами простой материи с добавлением блокиратора. Они летят за частицами антиматерии каждый десятый выстрел – вам повезло и в этом. Обе частицы, попавшие в вас, были антиматерией – возможно, за следующей должен был лететь блокиратор, который попал бы в ваше тело через пробитую в доспехе дыру.

– Эльва…

– Сэр?

– Ты вроде бы ничего лишнего не говоришь, но, когда открываешь рот, мне хочется завыть от тоски. Почему так?

– Наверное, потому, что ваш мозг…

– Все, заткнись. Это был риторический вопрос.

Головокружение прошло, но вместо него навалилась сонливость. Уже не обращая внимания на обезглавленную девушку, я вошел в лифт и оперся о стену.

– Сэр, позвольте поинтересоваться, – опять зажужжала Эльва, – что вы будете делать с лейтенантом?

– С каким лейтенантом? – спросил я, помотав головой.

– С тем, которого вы убили.

– А что с ним делать? – озадаченно спросил я. – Вон с другими трупами ничего не делаем, а врага что, хоронить?

– Сэр, довожу до вашего сведения, что примерно через два-три часа он очнется и может снова дать вам бой.

Я замер на выходе из лифта, не донеся ногу до пола:

– Как это?! Он же мертв!

– Да, но он погиб в результате разрыва внутренних органов от сильного удара. Его боевой доспех функционировал нормально и уже активировал процесс воскрешения.

– То есть его надо убить из оружия с ДНК-блокиратором?

– Именно так, сэр.

– Теперь я понял, что значит буква «В» после слова «мертв»… Блин, как не хочется пачкаться! Одно дело – стрелять в человека в горячке боя, и совсем другое – убить вот так… можно сказать, раненого и беспомощного.

– Моральная сторона этого вопроса мне понятна, капитан. Есть вариант заключить его в тюрьму, правда, этот вариант предполагает дополнительные затраты энергии.

– Отлично, ты сможешь посадить его в тюрьму по моему приказу?

– Да, роботы обслуживания с этим справятся.

– Вот и ладно… Потом решу, что с ним делать. А что с другими десантниками? Они не воскреснут?

– Нет, сэр. Они андроиды.

– Андроиды? Это кто?

– Боевые роботы, сэр. Лейтенант был единственным человеком в их команде.

– Ясно, – хмыкнул я, входя в свою каюту и любуясь отраженным в зеркале гостем с того света.

Желтые глаза в глазницах шлема-черепа казались призрачными, а сами доспехи были окутаны едва уловимым сиянием тайны, дырки в правом наплечнике отчетливо выделялись серебряной окантовкой на черном фоне. Интересно, а как этот скафандр снимается?

– Капитан, позвольте поинтересоваться вашими дальнейшими планами.

– Поесть, поспать… Нет, сначала поспать, потом поесть.

– Сэр, между лейтенантом и основным флотом КВРФ произошел короткий разговор. И хотя он зашифрован, я на шестьдесят шесть процентов уверена, что лейтенант запросил помощь. В этом случае с вероятностью семьдесят пять процентов командор КВРФ выдвинет сюда значительные силы.

– Значительные – это какие?

– Считаю, что линкор с крейсерской поддержкой. Их не уничтожить легким вооружением.

– Легким?

– Ракетными установками и лазерными турелями. Против кораблей этого класса применяются крылатые ракеты, пушки Гаусса, плазменные мортиры.

– То есть все это было бесполезно и я обречен?

– Считаю, что так, сэр.

– И ничего нельзя сделать? – обескураженно осведомился я.

– Можно попытаться избежать боя. Сейчас, когда сторожки корсаров уничтожены, мы можем незаметно переместиться в другой сектор.

– Но ты же сказала, что двигатели сняты! Или ты имеешь в виду форсажные?

– Сэр, демонтированы только маршевые двигатели. Гипервременные продолжают функционировать.

Я сел на кровать прямо в доспехе и задумался, не издевается ли надо мной эта машина. Иногда очень похоже на то.

– А что это за двигатели такие?

– Вопрос некорректен.

– Объясни мне как-нибудь принцип их действия.

– Это обычные защищенные от перегрева двигатели со встроенным модулем, позволяющим изменять поток локального времени. Двигатели работают со стандартной мощностью, но поскольку время вокруг корабля движется в тысячи раз быстрее, корабль достигает точки назначения за считаные мгновения. Если вы не понимаете, сэр, представьте корабль, идущий в космосе десять лет, никуда не сворачивая: расходуется ресурс двигателей, как прежде потребляется энергия, но благодаря тому, что произошло искривление потока, эти десять лет для корабля сжимаются в несколько мгновений. Вы, кстати, уже наблюдали действие небольших гипервременных двигателей, установленных на истребителях противника. Благодаря сжатию времени они догоняли ракеты, сталкивались с ними и разбивались, не имея возможности перехватить их иным способом.

– Подожди, но если время вокруг корабля ускорится, тогда не только двигатели постареют, но и я!

– Нет, сэр. Это сложно выразить посредством вашей языковой базы, но ускорение временного потока будет компенсироваться стазисом. Образно выражаясь – корабль и все, что внутри, кроме двигателей и накопителя, «замерзнет» и перенесется по ускоренному потоку времени.

– Понятно… Но почему ты мне раньше не сказала? Зачем ты заставила меня рисковать жизнью и воевать с десантниками?

– Сэр, не имело смысла задействовать гипервременные двигатели, когда корабль сканировали сторожки – они бы сумели рассчитать пункт нашего назначения.

– Но ты могла бы рассказать об этом, чтобы я быстрее построил зенитку и расстрелял бы сторожки еще до подхода десантного корабля. Тогда мы беспрепятственно смылись бы!

– Не подумала, сэр.

Я тяжело вздохнул. Не подумала она, как же… Не хочет же Эльва сказать, что суперкомпьютер глупее меня? Хотя, наверное, обдумывание стратегических планов в ее задачи не входит.

– Ну так за чем же дело стало? Давай сматываться отсюда.

– Куда, сэр?

– Летим к Земле или, на крайняк, в твою ОСА – что бы это ни значило.

– Сэр, помните, что я вам говорила насчет расхода энергии? Отсюда до Земли около ста тысяч парсеков – время полета на гипердвигателях составит примерно тысячу лет. Хотя сам гиперпрыжок будет длиться пять минут, энергии нужно столько, чтобы хватило на непрерывную работу двигателей в течение тысячи лет. С учетом того, что накопители заряжены на восемьдесят один процент, а реакторы полностью отсутствуют, эта задача неосуществима.

– И что предлагаешь? Что тут есть поблизости, до чего мы можем допрыгнуть?

– Мы находимся в малоисследованной области галактики. И боюсь, у нас есть только одна возможность выжить, капитан…

Чем дольше я слушал Эльву, тем основательней впадал в транс. Меня вновь накрыло ощущение бредовости происходящего – снова стало казаться, что после автокатастрофы я нахожусь в коме под воздействием медицинских препаратов. Ну да, мысли, боль, ощущения казались вполне обыденными, но Эльва… К Эльве я уже привык. Свыкся с тем, что нахожусь в глубоком космосе в тысячах парсеках от Земли – в конце концов, принять тот факт, что находишься в будущем, не так уж и сложно… Но теперь по новому, только что перестроившемуся мировоззрению был нанесен еще один сокрушающий удар.

Для начала Эльва рассказала предысторию нападения флота корсаров. Официально корабль «Сердце Эльвы» занимался научно-исследовательской деятельностью – так впрочем, и было, тысячи ученых дни и ночи напролет год за годом в недрах корабля работали в различных областях науки. Но никто не стал бы строить корабль размером с половину Луны и тратить на это двадцать триллионов местных денег ради какой бы то ни было научной лаборатории. Конечно, «Сердце Эльвы» являлся еще и стратегическим судном – кораблем-«маткой», который мог изменить исход любой войны, но об истинном его предназначении обыватели даже не догадывались.