Дороти пришлось оборвать себя на полуфразе, потому что в комнату заглянула экономка и срочно вызвала Лестера к телефону — возникли какие-то проблемы на одной из его стройплощадок.

— Пойди ты разберись с этим, — повелительно обратился Лестер к сыну. — В твое отсутствие почему-то возникла масса вопросов.

Джон нахмурился и нерешительно посмотрел на Дороти — ему не хотелось оставлять ее наедине с отцом.

— Все в порядке, — заверила Дороти и подбодрила его улыбкой.

Она уже знала от Джона, что у его отца начались проблемы с сердцем и он удалился от дел, передав свой строительный бизнес сыну. Поэтому возникшая ситуация не удивила Дороти, она восприняла ее как нечто само собой разумеющееся.

— Вы можете мне объяснить, почему мой сын спешно сделал вам предложение? — недовольно пробурчал Лестер, когда Джон вышел из комнаты.

— Все очень просто: он любит меня, мистер Майлз, а я — его. Вы что, предполагаете какую-то иную причину?

— Я не предполагаю, я знаю, — хмуро возразил Лестер Майлз. — Джон любит другую женщину. Вероятно, они поссорились, и он поспешил заверить ее, что между ними все кончено. Такое уже не раз случалось между ними, но неизменно заканчивалось примирением.

— Ее, случайно, зовут не Фиона?

Кустистые брови Лестера поползли вверх.

— Джон вам рассказал о ней?

Дороти кивнула.

— Конечно. У нас нет секретов. Настоящий брак должен основываться на доверии и взаимопонимании, так что мы постарались ничего не скрывать друг от друга.

Она действительно рассказала Джону о Майке, с которым была в свое время обручена, а Джон поведал ей о Фионе, в которой его отец видел будущую невестку.

— Вы выбрали подходящее время, чтобы окрутить моего сына, — проворчал Лестер.

— Совсем нет, — резко возразила Дороти. — Джон совершенно определенно сказал мне, что с Фионой покончено.

Дороти деликатно умолчала о том, что Джон рад-радехонек отделаться от Фионы, крестницы и дочери близкого друга его отца. К тому же девица беззастенчиво раззвонила всем знакомым, будто Джон отличный самец и готов исполнить любую ее прихоть.

— У Джона было немало подружек, которые охотились за его состоянием, так что я чую таких за милю, — сообщил Лестер Майлз, сверля Дороти недобрым взглядом. — А вы оказались чуть умнее и удачливее остальных претенденток и умело воспользовались ситуацией. Но деньги моего сына — это мои деньги. Джон сделал карьеру в моей компании, и я позаботился о том, чтобы он познал, как нелегко достается богатство. Но каждый заработанный им цент шел непосредственно от меня, и я не позволю какой-нибудь... нахалке запросто отобрать у Джона деньги.

Дороти холодно смотрела на старика, ни на секунду не отводя глаз.

— Когда я познакомилась с Джоном, мистер Майлз, я понятия не имела ни о том, что он из состоятельной семьи, ни о том, что он хорошо зарабатывает. Эта сторона меня мало интересовала. Я полюбила Джона как человека и как мужчину. Он с таким же успехом мог быть и безработным. Деньги интересуют меня постольку-поскольку, чтобы быть сытой и одетой, не более того. Так что если я имею этот минимум, я чувствую себя вполне счастливой.

Лестер враждебно смотрел на Дороти своими мутными золотистыми глазами. Ее отповедь, похоже, не возымела на него никакого эффекта.

— Думаете, я вам поверю, да? Должен сказать, мисс, что не родилась еще та женщина, которую не привлекали бы деньги.

Он подошел к письменному столу, вынул чековую книжку и, выписав чек, вручил его Дороти.

— Возьмите и давайте покончим с этой дурацкой историей.

Дороти мельком взглянула на цифры — довольно внушительная сумма, которой хватило бы безбедно прожить до конца дней. Но Дороти чувствовала себя оскорбленной. Почему отец Джона так несправедлив к ней, зачем унижает ее? Ведь она ни на что не претендует и желает лишь одного — выйти замуж за любимого человека.

Глаза Дороти вспыхнули гневом, она гордо выпрямилась.

— Мне не нужны ваши деньги, мистер Майлз. Я вижу, вы не верите в любовь, но мы с Джоном верим и хотим быть вместе. — Она демонстративно разорвала чек на мелкие кусочки, которые разлетелись по комнате. — Вот вам ваши деньги.

Золотистые глаза Лестера пылали огнем, но, надо отдать ему должное, старик держался с холодным достоинством.

— Глупая девчонка! — презрительно бросил он. — Ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

— Я так не считаю, — спокойно ответила Дороти. — А вы можете оставаться при своем мнении.

Широкие ноздри старика раздувались от злобы.

— Раз я не смог отговорить вас от этой глупой затеи, предупреждаю, мисс Уилтон, что, если вы сделаете хоть один неверный шаг, противоречащий интересам моего сына, вам придется иметь дело со мной. Имейте в виду, вам не поздоровится.

Когда Джон вернулся, Дороти уже была в комнате одна, а кусочки злополучного чека она предусмотрительно собрала с пола и сунула на дно своей сумочки, чтобы потом выбросить.

— Где отец? — хмуро поинтересовался Джон.

— Кажется, у него дела, — безмятежно отозвалась Дороти. Она решила не рассказывать Джону о том, что произошло в его отсутствие.

— Мне очень жаль, что он оказал тебе такой неласковый прием. — Джон притянул к себе Дороти и с беспокойством заглянул ей в глаза. — Я никак не ожидал от него такой реакции.

— Ничего. Я выхожу замуж за тебя и люблю тебя, остальное не имеет значения.

— Поехали домой, — предложил Джон. — Мне хочется кое-чем заняться с тобой.

Сердце Дороти забилось в радостном предвкушении, и она без капли сожаления покинула Бендж-холл — семейное гнездо Майлзов на окраине Беркли, которое представляло собой несколько неуклюжее кирпичное здание прямоугольной формы.

Джон жил в Лог-хаус, территориально почти рядом с отцом, но в то же время в достаточном отдалении, чтобы чувствовать себя независимо.

Жилище Джона было таким же просторным, как Бендж-холл, но в отличие от последнего сама атмосфера здесь была теплой и радушной, мебель удобной и мягкой, а дом в целом — комфортабельным и уютным.

— Мне здесь нравится! — радостно воскликнула Дороти, осмотревшись. — Мы тут будем жить после свадьбы?

— Да, и здесь же проведем сегодняшнюю ночь. Мне кажется, — игриво добавил Джон, — можно прямо сейчас подняться в спальню, чтобы не терять времени зря.

Дороти не возражала. К тому же ласки Джона помогут ей забыть неприятный разговор с будущим тестем.

Стояло прекрасное весеннее утро. Желтые нарциссы радостно покачивали головками на солнце, щебетали птицы, на голубом небе не было ни облачка. Церковь утопала в белых цветах — розах, лилиях, гвоздиках. Дороти, светясь от счастья, торжественно шла по проходу, опираясь на руку отца.

Родители Дороти приветливо приняли Джона. Дороти старалась не вспоминать о враждебности к ней Лестера Майлза и убеждала себя, что со временем отец Джона обязательно изменит свое отношение к ней. Тем не менее помимо воли Дороти мысли ее иногда возвращались к неприятному эпизоду.

Когда отец подвел Дороти к жениху, глаза Джона излучали любовь и нежность.

— Ты восхитительна, — тихо прошептал он. — Я чувствую себя самым счастливым мужчиной на свете.

— Я тоже очень счастлива. Я люблю тебя, Джон Майлз.

Лестер не пришел на свадьбу, но это отнюдь не испортило Дороти настроения. Зная о негативном отношении к ней Лестера, она чувствовала бы себя стесненно в его присутствии. А так все прошло просто прекрасно.

Поскольку у Джона было намечено несколько важных деловых встреч, им пришлось отложить свадебное путешествие, но Дороти ничуть не огорчилась. Ей казалось, что они уже провели свой медовый месяц в коттедже Лилиан в Лонг-Бич, и эти незабываемые дни и ночи любви останутся в ее памяти навсегда.

Джон тоже выглядел вполне счастливым и постоянно старался доказать Дороти свою любовь. Он явно не сожалел о разрыве с Фионой.