— Вы полагаете, что это может произойти со мной?

— Думаю, да.

— Вам будет безразлично, если это произойдет?

— Нет.

— Почему, Адам?

Он крепко, до боли сжал ее плечи.

— Черт возьми, ты же прекрасно знаешь, почему. Ведь я люблю тебя.

У нее перехватило дыхание.

— Но ведь мы знаем друг друга всего несколько дней.

— Разве это имеет какое-либо значение?

Ее вновь охватило то же паническое чувство, которое она испытала в первый день их знакомства. Но сейчас оно было более сильным, всепроникающим, таким, что у нее пересохло во рту, и она проговорила сдавленным голосом:

— Мы не могли узнать друг друга достаточно хорошо за несколько дней.

Его руки продолжали сжимать ее плечи.

— Тогда расскажи мне о себе. Чего ты хочешь от жизни, Либби?

Она вспомнила, каким ласковым было лицо Яна, когда он вот так же держал ее за плечи, с какой нежностью смотрел на нее. Но здесь и намека не было на чуткость и на нежность. Здесь был жесткий, испытующий взгляд, который было трудно выдержать.

Напрягшись всем телом, она попыталась отшатнуться от него, в результате чего ее голова резко откинулась назад.

— Я хочу… — начала она.

Он крепко поцеловал ее в губы, и ее словно обдало жаром. Только он был нужен ей, только его она страстно желала, единственного во всем мире. Все остальные — Ян, дядя Грэй и прочие — были просто тенями. Реальным было только это, но оно внушало страх.

Упершись ему в грудь обеими руками, она с трудом высвободилась из его объятий. Она была готова закричать, если бы он не отпустил ее.

— Не надо, — прошептала она, — прошу тебя.

В изгибе его губ появился намек на улыбку, означавшую, что он смеется над ней.

— Ладно, будь по-твоему, — сказал он, — будем считать, что между нами ничего не было.

Дженни говорила, что никогда не знаешь, когда он дурачится. Быть может, все это время он только этим и занимался с ней? Либби проговорила охрипшим голосом:

— Ты заблуждаешься в отношении дяди Грэя, но в любом случае я не изменю своего решения в отношении Яна.

— В противном случае ты совершишь непоправимую ошибку, — ответил он так спокойно, словно они обсуждали что-то такое, что не касалось ни одного из них, и казалось невероятным, что ее губы все еще ощущали боль от его поцелуя.

— Ты самый непредсказуемый человек, — произнесла она в смятении.

— А как ты относишься к такого рода людям?

— Не знаю. Я о тебе так мало знаю. И здесь ничего не поделаешь. — Постепенно к ней возвращалось самообладание. Она даже смогла улыбнуться и, как бы поглядев на себя со стороны, осталась довольна собой. — Особенно если учесть, что никогда не знаешь, шутишь ты или говоришь всерьез.

Он взял ее жакет и помог ей одеться.

— Не заблуждайся по этому поводу, — предупредил он, — ни в коем случае.

Раздался яростный лай Каффы, и Либби, повернувшись к окну, увидела, что через вырубку к дому направляется Дженни Драйвер. На ней был пурпурного цвета костюм и лимонно-зеленый шарф, на плече висела завершающая ансамбль замшевая сумка. Ее гладкие волосы выглядели так, будто всего несколько секунд назад она их тщательно причесала.

— К тебе еще один гость, — сообщила Либби.

— Не думаю.

— Кто же это может быть, как не гость? Она же пришла не для того, чтобы встретиться со мной. Она даже не знает, что я здесь.

— Гость — это человек, который вошел в дом, а она не войдет.

Либби была уверена, что он говорит то, что думает, и была так рада этому, что испытала мимолетное сочувствие к Дженни. Он открыл дверь, и Дженни подошла, улыбаясь.

— Привет хозяину этого дома, — услышала Либби ее обращение.

— Привет и вам, — ответил Адам.

— Мне здорово повезло, не так ли? — Она уже была рядом с дверью. — Застать вас дома с первой же попытки? А у вас прелестный домик здесь.

Либби выступила вперед, и улыбка на лице Дженни моментально угасла, правда, сразу же появилась вновь.

— Здесь что, целая компания или только мы?

— Только мы, — отпарировала Либби, — и я собираюсь домой.

Дженни не очень-то улыбалась перспектива возвращаться назад, через холмы, не отдохнув хотя бы несколько минут. Но коль скоро Либби уходит, то Адам, по всей вероятности, остаток вечера будет один.

— Можно и мне с вами? — попросилась она.

На обратном пути разговаривала в основном Дженни. Она не ожидала встретить Либби в Сторожке лесника, но чем больше она общалась с Адамом, тем больше он ее заинтриговывал. К тому же он совсем не подходил для Либби. Ей больше подходил Ян, а не этот странный, небрежный в обращении мужчина, от одного взгляда на которого мороз продирает по коже.

Дженни желала Адама и ничуть не сомневалась, что заполучит его. Она болтала вне себя от счастья и была очень рада, что Либби опаздывала и очень торопилась.

Но когда они подошли к машине Либби, Адам сказал:

— Спокойной ночи, Либби, увидимся завтра. Спокойной ночи, Дженни.

— Эй, подождите минутку, — засмеялась Дженни, схватив его за рукав. — Мне не надо торопиться домой. Не могли бы вы угостить девушку хоть чашкой кофе?

— Извините, но меня ждет работа. Может, Либби подбросит вас до дому.

Дженни состроила гримаску, которая ей очень шла. Это было одно из выражений лица, которое она тщательно отрепетировала перед зеркалом.

— Почему бы и нет? — ответила она. — Похоже, мне некуда податься, кроме как домой.

Как только они отъехали, Адам повернулся и зашагал назад, в темноту леса, а Дженни произнесла мягким голосом:

— Кончай с этим, Либби. Оставь его мне.

— Что?

— Ты же слышала. Такой человек, как он, не подходит тебе. Все кончится тем, что ты останешься с разбитым сердцем из-за него.

— Я? — Либби повернула к дому Дженни. — Почему?

— Потому, что такой уж он человек.

— Но ты же готова рискнуть.

— Я гораздо крепче тебя, — возразила Дженни.

Либби слегка покраснела, поняв, что Дженни имела в виду. Затем вспомнила слова Адама и повторила их с некоторой озлобленностью:

— Не заблуждайся по этому поводу. Ни на секунду.

К тому времени, как она завезла Дженни домой и вернулась в «Грей Муллионс», дядя Грэй должен был быть дома с минуты на минуту. Эми, услышав, как она пробежала по холлу и начала подниматься по лестнице, выглянула из кухни и крикнула ей вслед:

— Стол накрыт, и ужин готов.

— Спасибо, Эми.

— Не благодари меня. Мне за это платят.

Итак, Эми все еще продолжала лелеять свою обиду. Либби быстренько умылась и переоделась. Она успела спуститься как раз вовремя, чтобы услышать, как машина дяди проехала по подъездной аллее и завернула в гараж.

По его лицу было видно, что он переутомился. Либби взяла его под руку и, проводив до любимого кресла, налила ему выпить.

— Один из тех дней? — спросила она.

— Видимо, они все такие, — грустно улыбнулся он. Затем уселся поудобнее, вытянул длинные ноги и отхлебнул немного виски. Постепенно самочувствие его улучшилось. — Ладно, пора кончать со старческими настроениями. В конце концов день был не так уж и плох. А у тебя?

— Ходила в Сторожку лесника, — ответила она, — домой к Адаму.

— К Адаму? — спросил он, ожидая продолжения.

— К Адаму Роско. Он помогает Эйбу в саду.

— Ах да. Тебе не кажется, что ты проводишь с ним слишком много времени? Вчера, сегодня, к тому же он и завтра тут будет.

Она подумала, кто доносит на нее — Эми или Ян, и решила, что кто-то из них или оба.

— Мне хочется, чтобы ты познакомился с Адамом.

Мэйсон как раз собирался это сделать. Он заблаговременно организовал свой рабочий день так, чтобы завтра иметь возможность вернуться пораньше, как бы случайно, непреднамеренно. Он собирался вскрыть слабые места Адама Роско так безжалостно, словно перед ним был конкурент в бизнесе. И даже тщательнее, поскольку Либби значила для него гораздо больше, чем бизнес и деньги.

— Сегодня утром ко мне приходил Ян, — сообщил он. — Очень переживает по поводу вчерашнего вечера. Тебе не кажется, что ты обращаешься с парнем незаслуженно жестоко?