Ей захотелось подойти к нему, лечь рядом, прижаться своими губами к его губам и снова почувствовать это волшебство… И если бы маленький Марк не выбрал этот самый момент, чтобы проснуться и раскричаться на весь дом, она, возможно, не удержалась бы и сделала то, о чем мечтала.

Кейт пришла в чувство и ринулась к двери, но прежде, чем она переступила порог, Джон проснулся, и его заспанные глаза поймали ее в прицел.

Сквозь глубокую дрему Джон услышал плач малыша. Ребенок! Марку нужна его помощь. Нужно заставить себя встать и пойти к мальчику. Но сначала надо разлепить глаза. Первое, что он увидел мутным взглядом, была женщина.

Да они что, с ума посходили? Весь мир против него. Плачущие младенцы. Какие-то женщины в его спальне. Какого черта им всем от него нужно?

Джон в полузабытьи свесил ноги с постели и стукнулся о ножку кровати. Боль в ушибленном пальце вспышкой пронзила тело, и он окончательно пришел в себя.

Сердце еще не вошло в привычный ритм работы, палец болел, но ноги уже несли ковбоя в спальню мальчика. Дверь в комнату была открыта, и Джон увидел новую няню, склонившуюся над крохой. Что ж, теперь ясно, кто заглядывал в его спальню. Он молча наблюдал, как Кейт умело меняет подгузник. Джон стоял в коридоре, чтобы не привлекать к себе внимания. Он следил за тем, чтобы Марк получил правильный уход. Малыш стал дорог Джону, как бы он ни пытался скрыть этот факт даже от себя. И поэтому ему было небезынтересно, как мисс Эйер справится со своими обязанностями. Стоит ей сделать хоть одну ошибку, и он вышвырнет ее вон.

Сменив мальчонке подгузники, Кейт ушла в ванную, вымыть руки, а вернувшись, взяла Марка на руки. Малыш заплакал на другой ноте, выше и протяжнее, и Джон по опыту понял, что ребенок проголодался.

— Время кормить его, — сказал он, раскрывая свое присутствие.

От неожиданности Кейт подпрыгнула. Лицо ее залила краска.

— Я… не… а где молоко?

Джон кивнул в сторону холла.

— Пойдемте, я покажу вам. Кок уже наготовил припасов на месяц вперед.

Он прошел в кухню, достал бутылочку с молоком из холодильника и быстро разогрел ее на плите. Три недели, которые он провел в роли няньки, научили его гораздо большему по части ухода за грудными детьми, чем ему бы того хотелось.

Они вернулись к малышу. Прежде чем дать бутылочку Марку, Джон плеснул немного молока себе на руку и попробовал его языком, чтобы убедиться, что малыш не обожжется.

— Я покормлю его.

— Да ну что вы, это же моя работа. — Кейт отняла у него бутылку и подошла к крохе.

Джон смотрел на нее, нахмурив брови. Кейт напоминала ему испуганного котенка. Интересно, почему?

— Что вы делали у меня в комнате?

Кейт покраснела, но все же собралась с мыслями, чтобы ответить.

— Я… я просто пыталась найти детскую.

Ее голос и напряженная спина выдавали состояние девушки. Она явно приняла оборонительную позицию. Он ни в чем не обвинял ее, но, судя по всему, она думает иначе. Она, наверное, считает, что он проверяет ее. Собственно, так оно и есть. Ради блага Марка.

Кейт склонилась над малышом. Ее золотистые волосы разметались по плечам и накрыли малыша. Держа Марка одной рукой и прижав бутылку подбородком к груди, Кейт свободной рукой скрутила волосы в жгут и перекинула на другое плечо.

Джон следил за ее действиями, невольно думая о том, какие у нее красивые волосы. Пожалуй, он еще не видел такого оттенка натуральных волос. А то, что Кейт не красится, было заметно. Вчера вечером девушка выглядела как преуспевающая бизнес-леди, но сейчас она смотрелась как-то очень по-домашнему. В футболке, потертых джинсах и с распущенными волосами она нравилась ему больше.

Он не назвал бы ее красавицей, особенно со своим богатейшим опытом в этой области. Но было в ней что-то такое, что разжигало в нем огонь. У нее была неплохая фигура, правда, на вкус Джона, слишком худая. Не мешало бы ей немного поправиться в некоторых местах… Но за долгие годы холостяцкой жизни он научился ценить в женщинах более тонкие вещи. Например, изгиб шеи, взгляд, шелковистость кожи. И здесь у Кейт все было в порядке. Более того, его мужское естество реагировало на каждое движение новой няни.

Черт возьми. О чем я думаю? Это же не новая подружка, а временная няня, причем с ударением на слове «временная». Он уже был достаточно неосторожен, когда позволил заманить себя в ловушку с этим безумным соглашением. Ведь можно было попросту взять кредит самому и расплатиться с ней таким образом за услуги няни. В конце концов, дело-то она задумала благородное. Неизвестно, правда, что у нее на уме на самом деле, может, она всего лишь ищет себе богатенького мужа. Но это уж дудки, нас на мякине не проведешь.

Так что, братишка, надо быть поосторожней с этой дамочкой, и никаких шашней с ней, никаких поползновений.

А что до всего прочего, то он разберется и с соглашением, и с матерью мальчика. Главное, чтобы Марк ни в чем не нуждался, а няня эта вылетит отсюда с треском задолго до того, как истечет месяц, о котором они договорились.

Он посмотрел на Кейт с неприязнью, но, увидев ее с Марком на руках, нежно улыбающуюся, словно Мадонна на картине Леонардо, он сам не смог сдержать улыбки. Что за ужасные мысли лезут в голову!? Это все усталость. Он уже ненавидел себя за ту двойственность, которую испытывал по отношению к мисс Эйер.

— Ладно, — пробурчал он себе под нос, — некогда мне тут с вами прохлаждаться, у меня куча дел. Ужин в шесть, и попрошу не опаздывать.

То, что Джон скромно назвал ужином, на самом деле оказалось настоящим праздником желудка. Кейт, натянутая точно скрипичная струна, сидела напротив хозяина и исподтишка поглядывала на то, как он с аппетитом уплетает куриные крылышки под соусом болоньез. Кок метался по кухне, поднося к столу все новые и новые блюда. Были здесь и жульен, и несколько видов салата. Но больше всего Кейт хотелось попробовать пирог, запах которого перебивал все прочее.

Девушка тихонько попивала чай со льдом и поглядывала на Джона сквозь прозрачное стекло высокого бокала. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим. И, что самое ужасное, он все больше и больше нравился ей. Кейт понимала, что если не возьмет себя в руки, то очень скоро перестанет контролировать свои чувства, и это может загубить все дело. Но что она могла поделать с собой? Обычно парни, особенно такие, как Джон, не замечали Кейт. А если и замечали, то для нее это было не более чем развлечение на пару недель. В общем-то, все ее отношения с сильным полом сводились к слову «временные». Вот ее детище, приют «Ангелы Кейт», станет на самом деле важной частью ее жизни, тем столпом стабильности, вокруг которого вырастет остров ее бытия. И мужчины ей тогда будут ни к чему вовсе. С другой стороны, ничего страшного не случится, если она посмотрит на Джона еще чуть-чуть.

— Как устроились? — спросил хозяин, бросив на гостью обольстительный взгляд своих карих глаз.

— Хорошо, спасибо. — Ее губы с трудом повиновались ей.

— Ребенок спит?

— Да, — ответила она. Затем добавила: — Вообще-то такие маленькие дети много спят.

— Странно, — сказал Джон, улыбнувшись. — А когда я за ним ухаживал, он почти не спал.

Его милая улыбка снова бросила Кейт в жар, и она поспешила приложиться к бокалу с чаем. Но уж лучше улыбка, чем тот прием, который он оказал ей, когда они встретились в детской. Джон наверняка решил, что она подглядывала, хотя это было чистой правдой, если разобраться. Вспомнив все это, Кейт густо покраснела.

Но тут появился Кок с яблочным пирогом, и она отвлеклась от смутивших ее мыслей.

— Знаете, мисс Кейт, я решил побаловать вас мороженым, так что одним пирогом дело не обойдется. — Толстяк поставил перед девушкой две тарелки, от которых исходил чудный аромат.

— Эй, а как насчет меня?! — возмутился Джон, прикинувшись обиженным. — Мне что, не полагается пирог и мороженое?

— Сначала даме. Босс, где твои манеры? Не каждый день у нас в гостях такие чудные гостьи, и я не хочу, чтобы она сбежала из-за твоего безобразного поведения. Чему тебя только папа с мамой учили? — ответил Кок, хитро улыбнувшись и подмигнув Кейт.