Понятно, что ему не приходилось этого делать. Женщины сами на него бросаются.

Энн уронила подушку на кушетку, чувствуя непонятное смущение.

– Ты хотел поговорить о фальшивой помолвке?

Стивен всмотрелся в ее лицо, потом пожал плечами и взъерошил волосы.

– Я действительно считаю, что это единственный способ спасти твою репутацию и не лишить твою сестру лондонского сезона.

У Энн появилось пренеприятнейшее чувство, что он прав. Ей было в общем-то наплевать на свою репутацию – чтобы что-то спасать, надо это иметь. Но она была готова драться когтями и зубами за право Эви выйти в свет, насладиться сезоном и, возможно, найти подходящего мужа.

– Если леди Данли будет держать язык за зубами, все обойдется.

Стивен закатил глаза:

– Да, если я обзаведусь крыльями, то буду летать над Темзой.

– Но…

– Но я уверен, что леди Данли и Мелинда Фолуэлл в этот самый момент рассказывают нашу историю – разумеется, под большим секретом – десятку-другому своих ближайших подруг. К вечеру о ней узнает весь Лондон.

– Нет.

– Да. Не надо хорошо знать Лондон, чтобы знать, как распространяются слухи. Их и в деревне хватает.

– Вы правы. – Хотя историю с Брентвудом удалось сохранить в тайне – вероятно потому, что о ней знали только два человека – он и она. Энн никому и никогда не рассказывала о своем падении, а Брентвуд скорее всего забыл о ней в тот самый момент, когда опустил ее задранное платье. Позднее она поняла, что является лишь одной из многих его побед.

Проклятие! Они только вчера приехали в Лондон, а она уже все испортила. Не слишком ли быстро?

– Эй! – Стивен похлопал Энн по плечу. – Не надо грустить. Прорвемся.

Энн вымученно улыбнулась.

Он погладил ее по щеке.

– Будет легче, если все будут считать, что мы любим друг друга. Поскольку леди Данли стала свидетельницей довольно-таки пылкой сцены, нам стоит намекнуть на существующую между нами страсть. Сдержанность, конечно, необходима, но все же надо постараться создать впечатление, что как только окружающие нас люди отвернутся, мы сразу окажемся в объятиях друг друга.

– Как, по-твоему, этого добиться?

Стивен усмехнулся:

– Ну, для начала, не стоит постоянно бросать на меня такие хмурые взгляды. Как считаешь, ты справишься?

– Постараюсь. – Помимо воли Энн опустила глаза и уставилась на его губы. Внутренний голос сразу же завопил, что так не подобает себя вести, но глаза жили своей жизнью.

Его губы были такими приятными.

– Вот так. У тебя здорово получается. – Его голос неожиданно охрип, а руки обвились вокруг ее талии.

Его губы теперь были очень близко и неуклонно приближались. Он коснулся губами ее губ и отстранился. Этого Энн показалось недостаточно. Должно быть, она издала какой-то недовольный звук, потому что его губы сразу вернулись. Он не впивался в ее рот, не старался просунуть язык прямо в горло и не прижимал к себе так сильно, что было трудно дышать. Он не делал ничего из того, что нравилось Брентвуду.

Стивен держал ее крепко, но нежно и очень медленно, даже как-то лениво исследовал ее рот, наполняя все ее существо жарким жидким теплом, разливавшимся внутри.

Энн знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Это было стыдно и болезненно… по ее мнению. Но у многих замужних женщин, судя по всему, мнение было другим. Говоря о своих супружеских обязанностях, они краснели и довольно улыбались.

Может быть, половой акт бывает разным с разными мужчинами. Ведь поцелуи, выходит, тоже могут быть совершенно разными.

Ее тело подсказывало, что со Стивеном все будет иначе, намного лучше.

– Энн, – хрипло сказал Стивен, – здесь некого обманывать. Тебе полагается отталкивать меня и одаривать сердитыми взглядами. – Он легко поцеловал уголок ее рта. – Тебе полагается сердиться и требовать, чтобы я немедленно остановился.

Он снова поцеловал ее и привлек ближе к себе, так что она ощутила его эрекцию.

По спине пробежала нервная дрожь. Брентвуд делал то же самое.

Но его руки были грубыми. С ним она чувствовала себя в ловушке.

А с этим же мужчиной Энн чувствовала себя свободной. И желанной.

Червовый Король Сердец получил свой титул по праву. С этим не поспоришь.

Стивен потянул Энн к одной из кушеток, но та оказалась слишком низкой. Энн потеряла равновесие и рухнула на нее, запутавшись в собственных ногах и юбках и увлекая за собой Стивена. В этот момент плотно закрытая дверь распахнулась и в комнату ворвался Гарри.

Пес, конечно, не мог открыть дверь самостоятельно, и Стивен попытался разглядеть, кто еще находится в комнате. На пороге стоял мальчик лет десяти и с откровенным любопытством их разглядывал.

– Энн, что ты здесь делаешь с этим джентльменом?

Энн, издавая смущенные возгласы, отчаянно барахталась, пытаясь встать. Ее колено снова оказалось в опасной близости от мужского достоинства Стивена, угрожая положить конец его надеждам на будущее отцовство. Решив, что надо действовать, он взял ее за локти и сдвинул с себя, потом встал и помог подняться.

– Филипп, – проговорила Энн, нервно поправляя очки на носу. Ее волосы рассыпались по плечам, а лиф платья был в некотором беспорядке. – Когда ты хочешь войти в комнату, прежде всего следует постучать. – Она хмуро взглянула на возбужденно лаявшего Гарри: – Замолчи, глупый пес. От твоего лая звенит в ушах. – Она поправила платье и раздраженно спросила у Стивена: – Ты видишь где-нибудь хотя бы одну мою заколку?

Очевидно, Филипп был неплохо воспитан и не сказал Энн, что она находится не в том положении, чтобы читать ему лекцию о хорошем поведении. Но в его воспитании все же имелись некоторые пробелы, потому что он просто заметил:

– Не думаю, что папа это одобрит, Энн.

Лицо и шея Энн стали темно-красными.

– Э-э-э… ну… это не то… – Она закашлялась. – Ты еще недостаточно взрослый, Филипп, чтобы все понимать, – в конце концов заявила она классическим тоном старшей сестры.

Разыскивая заколки, Стивен улыбнулся. Его сестра Джейн пыталась использовать такой же тон с Ником, но поскольку между ними была разница всего лишь в четыре года, эффект не был достигнут.

Ах вот они! Стивен просунул пальцы между подушками и вытащил две заколки. Интересно, как они туда попали? Впрочем, не важно. Главное, что они нашлись. Он не был экспертом в женских прическах, но достаточно часто помогал сестрам – не Джейн, а двум младшим – и мог сделать внешность Энн более презентабельной.

Он выпрямился. Филипп, сохраняя очень серьезное выражение лица, следил за ним. Прекрасно. Этот парнишка и должен наблюдать за каждым мужчиной, уделяющим внимание сестре.

– Вот, позволь мне… Эй, сэр! – Стивен хмуро взглянул на Гарри, который в порыве энтузиазма вскочил и поставил передние лапы ему на бедро. – Только вас мне и не хватало. Сидеть!

Гарри подчинился, свесив язык и колотя хвостом по полу. Он взирал на Стивена с чисто собачей преданностью.

Брат Энн расслабился. Очевидно, он считал, что Гарри хорошо разбирается в людях.

Энн протянула руку за заколками.

– Спасибо, давай их мне.

– О нет! – заявил Стивен и убрал руку с заколками за спину. – Я тебе помогу.

Энн нахмурилась:

– Я справлюсь сама.

– Ты не справишься без горничной и зеркала.

Она возмущенно фыркнула:

– Ошибаешься. Я не беспомощная лондонская леди, которая ничего не в состоянии сделать сама.

Стивен расхохотался:

– Не шуми. Я не собираюсь втыкать заколки тебе в голову. – Он запустил пятерню в ее волосы и пришел в восторг. – Чистый шелк.

– Ты собираешься заколоть их? – возмущенно пропыхтела Энн. – Или будешь держать целый день?

– Ну… – усмехнулся Стивен.

– Энн! – В комнату ворвались еще два человека: молодая женщина и мальчик – точная копия Филиппа. От брата его отличал только пластырь на лбу. Гарри прыгал вокруг, радостно тявкая.

Женщина, миниатюрное видение с золотистыми кудрями и сияющими синими глазами, закричала: