— Потому что, моя дорогая, три самые известные в лондонском обществе сплетницы застали нас с тобой в самом скандальном положении. Брак наш единственный выбор, и я подумал, что будет лучше, если я намекну, что мы уже обо всем договорились.
Лиллиан вырвала руки и вновь пристально посмотрела на Саймона. Потом ее взгляд прошелся по комнате, по стопкам бумаг, беспорядочно разложенных повсюду. Она покачала головой:
— Я не могу выйти за тебя замуж. Не могу.
— Из-за поступков моего отца?
С ее губ сорвался смех, но в нем не было веселья.
— Саймон, ты же сам сказал, что хочешь видеть меня только своей любовницей.
— Там все было бы иначе, — покачал головой Саймон. — Если бы ты приехала в Лондон, я бы снял для, тебя жилье и мы бы продолжили наш роман, все происходило бы с величайшей осторожностью. И компания сплетниц не застала бы нас в скандальной ситуации. Когда наш роман подошел бы к концу, у тебя по-прежнему была бы возможность выйти замуж за другого человека или жить так, как тебе захочется. Теперь…
Лиллиан смотрела на него, хлопая ресницами, и смысл того, что случилось, похоже, стал доходить до нее.
— Теперь это невозможно.
— Невозможно, Лиллиан.
— Значит, — она наклонила голову, — ты пытаешься спасти меня. И поэтому вынужден пойти на неравный брак, чтобы я осталась цела и невредима.
Саймон взял ее за руку и потянул к себе.
— Я не поэтому женюсь на тебе.
В это мгновение Саймон понял, что говорит правду.
— Мне кажется… — Он замолчал, осторожно подбирая слова. — Я думаю, мне самому хотелось раскрыть карты. Я хотел оказаться в том положении, откуда нет пути назад. Сегодня я был неосторожен, когда мы занимались любовью.
— Ты сделал это специально? — расширила глаза Лиллиан.
— Нет, — пожал плечами Саймон, — но мне кажется, какая-то часть меня позволила этому случиться. Если будет ребенок, это все меняет. Даже если бы никто не потревожил нас, я бы просил твоей руки.
— Но ты мог бы и не делать этого, Саймон, ты мог бы…
— Поступить как отец? — прервал ее Саймон.
Лиллиан долго смотрела на него.
— Ты совсем не похож на отца, — покачала она головой.
— Тогда ты знаешь, что я не смог бы отказаться от ребенка, даже от намека на него. — Саймон вздохнул. — Но кроме этого, есть кое-что еще.
Лиллиан удивленно посмотрела на него, и ужас, который царил у нее на лице все это время, стал исчезать.
— Еще?
— Лиллиан… с того момента как мы встретились, мы чувствуем влечение друг к другу.
Лиллиан помолчала в нерешительности, потом наклонила голову в знак согласия.
— Какая восторженная реакция с твоей стороны, — не смог сдержать улыбку Саймон и остался доволен, когда она засмеялась в ответ.
В этот момент он знал, что все будет хорошо, даже если для этого потребуется время.
— Я действительно смотрел на других женщин, собравшихся здесь. Я старался найти в них что-то интересное для себя, но, по моему мнению, они все легкомысленные и пустые. И когда думал о том, чтобы связать себя с одной из них, единственное, что я мог представить себе, — такую же пустую жизнь. Но когда мы были с тобой, все было совершенно иначе.
Лиллиан заморгала, и в глубине постоянно меняющих оттенки глаз блеснули слезы. Сейчас ее глаза были темными, почти черными.
— Между нами была; вернее, есть какая-то связь. И для меня это изменило все. Я пытался преуменьшить ее значение, пытался говорить себе, что, если ты станешь моей любовницей и окажешься в моей постели, этого будет достаточно. Но я думаю, что этого было бы недостаточно.
— У нас на пути будет так много препятствий, Саймон, — прошептала Лиллиан. — Возможно, даже больше, чем ты предполагаешь.
— Ты считаешь, что их породит сплетня, что нас застали вместе? — нахмурился Саймон. — Так мы не станем тянуть и оглашать наши имена в церкви. Я договорюсь о разрешении на венчание без церковного оглашения, поэтому мы сможем пожениться, как только вернемся в Лондон.
— Дело не только в этом, — начала Лиллиан, но Саймон поднял руку, прерывая ее.
— Ты о прошлом своей семьи? Не обращай внимания на людей. Ситуация с моим отцом научила меня тому, что даже у самых «безупречных» граждан есть секреты. И те, кто говорит о тебе, скорее всего стараются скрыть свои собственные тайны.
— Твои слова значат для меня намного больше, чем ты думаешь. Но я должна сказать тебе, что…
— Здесь нечего больше говорить. — Саймон приложил пальцы к ее губам. — Мы сделаем это. Я не заставляю тебя давать фальшивые обещания, вряд ли сейчас может идти речь о любви друг к другу, но она может со временем прийти. И мне кажется, мы сможем быть счастливы.
Саймон заключил Лиллиан в свои объятия и прижался к ее губам. На мгновение он почувствовал сопротивление, потом ее тело стало мягким и податливым. Она обняла его за шею, раскрывая губы навстречу поцелую. Она не могла говорить, но ее тело говорило «да».
И Саймон ощутил необыкновенный покой в душе, которого до сих пор еще не знал.
Саймон испустил стон, выскользнув в коридор, и тихо прикрыл за собой дверь. С самого утра к нему шли разъяренные мамаши и дуэньи, которые приехали в его имение неделю назад. На него визжали, кричали, он едва избежал парочки дуэлей. Теперь у него раскалывалась голова и свело от напряжения скулы.
Больше всего на свете ему хотелось опрокинуть большой бокал бренди и принять теплую ванну. А еще больше ему хотелось Лиллиан, если только он сможет убедить ее разделить с ним приятные моменты наедине.
Саймон открыл дверь в библиотеку, собираясь позвать ее. Сделав шаг в комнату, он остановился и обнаружил сидящих у камина Риса и Энн. На лице лучшего друга застыло печальное выражение, а Энн приветствовала Саймона искренней улыбкой.
— Привет, мне не говорили, что вы меня ждете, — сказал Саймон, закрывая дверь за спиной. Когда пара промолчала в ответ, он обратил свой пристальный взгляд на Риса. — Вы ведь ждете меня, да?
Энн встала и, вытянув руки вперед, пошла навстречу Саймону и расцеловала его в обе щеки.
— Ну конечно, ждем, Саймон. Мы хотели поздравить тебя с помолвкой.
— Энн.
Резкий голос Риса заставил ее вздрогнуть.
— Не надо ничего усложнять, — тихо ответила она, поворачиваясь к жениху. — Саймон твой лучший друг.
— Именно поэтому, — Рис вскочил на ноги, — я не стану спокойно смотреть, как разыгрывается эта комедия. Я обязан предложить свою помощь.
Он приблизился к Саймону, не сводя с него глаз.
— Ты не должен этого делать, — тихо сказал он.
— Я сделаю это, — улыбнулся Саймон и похлопал Риса по плечу. — И не надо меня спасать, хотя я благодарен тебе за предложение помощи. Я знаю, оно от чистого сердца. Но я надеюсь, ты никогда не повторишь его снова.
— В самом деле? — поднял брови Рис.
— Посмотри на него, Уэверли, — приблизилась к ним Энн. — Мне кажется, что он говорит это не из чувства долга. Пусть все будет как есть.
Рис поджал губы, и по его лицу Саймон понял, что Рис сдался.
— Спасибо, — мягко сказал он.
— Мы с Энн уезжаем сегодня днем, как и планировали, — недоверчиво покачав головой, напомнил Рис.
— Да-да. — Саймон был благодарен за напоминание. — У вас совсем скоро свадьба. Кто бы мог подумать, что я могу обойти вас у алтаря!
— Ты женишься после возвращения в Лондон, да? — улыбнулась Энн.
— Как только будет получено разрешение на венчание, мы дадим свои клятвы друг другу, — кивнул Саймон.
— Мы можем отложить свой отъезд, — встрял Рис, — если требуется мое присутствие.
— Боже милостивый, нет! — засмеялся Саймон. — Я даже не стану мечтать, чтобы задерживать тебя здесь, ведь тебе так много предстоит сделать. Я пришлю записку, когда мы вернемся в Лондон. Возможно, ты будешь стоять со мной рядом у алтаря, так же как и я надеюсь постоять на твоей свадьбе рядом с тобой.
— Я все сделаю. — Рис наклонил голову, словно мысль о том, что может быть по-другому, даже не посещала его. — Теперь мы должны спешить, если хотим уехать вместе с большой толпой расстроенных невест, — вздохнул Рис и направился к двери, но Энн на мгновение задержалась.
