Вскоре после этой битвы римляне во время своих первых вторжений на испанский полуостров (219 г. до н. э.), направленных на низвержение власти Карфагена, приняли на вооружение испанский гладиус, включая и кинжал пугио (рис. 280); переход с бронзового оружия на стальное охватил всех после битвы при Каннах. Превосходство в материале оружия немало помогло римлянам победить своих строптивых соперников. Римский проконсул М. Фульвий захватил в 192 г. до н. э. Толедо, Толетум, «город небольшой, но занимающий выгодное положение» [463]; он предоставил завоевателям наилучший метод закалки стали, связанный, как мне кажется, не зря, с водой реки Тахо. Последовавшее за этим завоевание царства Норикум [464] (Штирия, 16 г. до н. э.) предоставило в их распоряжение столь же превосходные месторождения. Из трудов Плиния и Диодора Сицилийского мы в совершенстве знаем о том, как кельтиберы добывали и обрабатывали железную руду. Из этого материала делалась спата, или иберийский клинок, — это имя он получил уже при империи, особенно при Адриане (117–138 гг.). Длинный, обоюдоострый и более тяжелый, чем короткий ксифос-гладиус, он влил свежие силы в impetus gladiorum.

Во времена Цицерона меч явно уже был длинным, иначе как объяснить шутку, направленную против его зятя; и Макробий выразительно описывает нам, что Лентул носил клинок, который он оценил как «соломенный». Во времена Феодосия (378–394 гг. до н. э.) длинное и прямое оружие времен Адриана вновь укоротилось до такой степени, что длина его разве что раза в два превышала длину рукояти; в итоге этот меч стал паразониумом.

Паразониум, пугио [465], или кинжал, сопровождал гладиус в поздние дни империи и носился на том же (иногда на отдельном) поясе, обычно с противоположной стороны. Это греческий εγχειρίδιον, и нам очевидно его египетское происхождение. Материалом для него служили достаточно чистая медь, бронза и сталь. Что касается формы, то это был обоюдоострый стилет, или скорее ланцет (рис. 280, б), что указывает на его происхождение от копья. Он замечательным образом напоминает кинжалы, найденные в египетских гробницах (рис. 280, в), и оружие с Z-образным сечением, какое все еще используют на Кавказе и в Персии. Хвостовик, как правило, оформлен таким образом, чтобы с обеих сторон к нему крепилось по деревянной пластине: излюбленным материалом была сердцевина сирийского терпентинного дерева.

Рукоять гладиуса оставалась бронзовой еще долгое время после того, как клинок стал делаться из стали. Ручка чаще всего делалась из дерева, которое крепилось с помощью металлических заклепок; более богатые мечи делались из кости, янтаря и алебастра, серебра и золота. Эфес оканчивался капулом; эта металлическая головка эфеса [466]в простейшем виде представляла собой плоскую отливку или ступенчатую пирамиду. Но в наше время это «яблочко» превратилось просто в украшение: Плиний жалуется на него, а Клавдиан говорит о capulis radiantibus enses [467]. Эта мода продолжалась и в Средние века. Рукоятка часто увенчивалась, по ассирийской моде, головой какого-нибудь животного; в Риме чаще всего для этой цели выбиралась голова орла. В Королевском арсенале (Турин) находится прекрасный римский широкий меч с причудливой рукояткой [468]и головой барана на рукояти. Гарды рукоять, как правило, не имела, максимум — простую крестовину или небольшую гарду овальной формы [469].

Ножны изначально делались из кожи или дерева и заканчивались фибулой — металлической застежкой в форме полумесяца. Некоторые ножны на памятниках, где с мечом, как и со шлемом и пилумом, обращались достаточно вольно, имеют по три кольца с каждой стороны; и, поскольку на поясе колец было только два, объяснить смысл остальных пяти нелегко [470]. В дни расцвета империи ножны, как и эфес, головка и застежка, делались с золотым и серебряным рельефом, и на каждом участке их были видны инкрустации драгоценными камнями, что делало ножны шедевром искусства. Таков, например, меч, или, скорее, паразониум Тиберия, выкопанный в Майнце в 1848 году и находящийся ныне в Британском музее. Сами ножны, устье их, кольца с обеих сторон и застежка усилены и украшены рельефами из золота и серебра, а в центральном поле — портрет красавца «Биберия». У другого паразониума (Англо-римская коллекция) — железный клинок и бронзовые ножны.

При правлении Константина II (350 г.) и благородного и славного Юлиана Отступника эта чрезмерная роскошь была пересмотрена. Последний внял урокам восточных персов, парфян и сарматов (славян?); более того, он принял на вооружение известное в Ниневии забрало шлема и кольчугу, которую мы видим на Траяновой колонне. Результатами этих реформ потом еще долго пользовались в рыцарскую эпоху. Меч носили на «балтеусе» — это этрусское слово применялось как к портупее, так и к поясу. И то и другое делалось из кожи или ткани, либо простой, либо вышитой, с металлическими пластинами, многочисленными и искусно сделанными кольцами и пряжками, застежками и брошками из самых дорогих материалов. Принято считать, что гладиус и последовавшую за ним длинную колюще-рубящую спату носили подвешенными справа, как это принято у персов. С другой стороны, старый энсис подвешивали слева, на манер египтян, ассирийцев, индийцев и прочих «варваров» [471]. Последнее позволяло воину извлекать меч из ножен в безопасном положении, протягивая за ним руку поперек тела, прикрытого щитом. К тому же при этом он мог сразу прихватывать большим пальцем тыльную сторону клинка, где, собственно, большой палец и должен находиться всегда, особенно при нанесении рубящего удара. Однако же я считаю, что римляне, как и греки, носили меч и с той и с другой стороны [472].

Сведений об особенных римских мечах у нас нет — разве что из книг. Например, мы знаем о «клюдене» — телескопическом мече фокусников, который складывался в рукоять. «Ваш страх перед сталью так велик, — заявлял в его оправдание Апулей, — что вы боитесь даже танцевать с мечом».

Железные римские клинки встречаются не часто, хотя делали их, должно быть, миллионами. Капитан Гроуз зарисовал один клинок листообразной формы, похожий на современные сомалийские, найденный в Северне под Глочестером. Мейрик рассказывает, что в Вудчестере был обнаружен железный клинок меча, похожий на большой и широкий нож (древнейшая форма гладиуса?) и кинжал (пугио) около фута длиной, очень похожий на современный французский штык. Он отмечает и еще один железный гладиус девятнадцати с половиной дюймов длиной, с латунной застежкой. Преподобный Т. Дуглас в своей «Naenia Britannica» показывает находку, обнаруженную в одном кентском кургане. Это меч длиной от острия до головки эфеса тридцать пять с четвертью дюйма; железное лезвие его, тридцати дюймов в длину и двух дюймов в ширину, плоское и обоюдоострое. Деревянная рукоять его сгнила; ножны были сделаны из дерева и обтянуты кожей, а висело само оружие на кожаном ремне слева. Раскопки в Саут-Шилдс принесли, по словам преподобного Дж. Коллингвуда Брюса, пять римских мечей длиной от двух до трех футов с деревянными ножнами и бронзовыми крюками или застежками.

Если Греция обеспечила золотую юность европейской цивилизации, то Рим породил человека античности. Он учил собственным примером и преподавал вечный урок священности индивидуума и нации, закона, правосудия и абсолютной терпимости в вопросах религии. Рим не боялся быть великим, и сомнений насчет «территориальных приобретений» он не знал. Тогдашние хозяева мира творили свои чудеса побед и завоеваний с помощью этих технологий, устремляемые могучей волей, волей столь узконаправленной и столь постоянной, что она преодолевала все препятствия. Подобный талант решительности и упорства продемонстрировали турки предыдущего поколения, которые, будучи просто конными варварами, смели все сопротивление: так, арабы до сих пор говорят: «Сядь на чистокровного скакуна, и османец догонит тебя и на хромом осле!» В силу такого же упорства и кельто-скандинавы (я бы не стал называть их англосаксами), современные англичане, оказались достойными последователями древних италийцев и из своего уголка мира, своего клочка бледной суровой суши распространили свое влияние далеко за пределы мира, известного цезарям Рима. Оказалось, что нужно всего лишь помнить призыв «вперед!» и не забывать, что стоять на месте — значит откатываться назад.