Признаюсь, мне приятно, что в этой статье Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза К. К. Рокоссовский дал мне такую высокую оценку. Но вернусь к рассказу о нашем боевом опыте. Особенно напряженной была работа по созданию стройной системы глубоко эшелонированной, устойчивой противотанковой обороны — этой очень важной составной части всей системы обороны войск.
Чтобы определить, где и как разместить противотанковые орудия, взводы, батареи, полки, сотни командиров разных степеней немало поработали на местности, выбирая для огневых позиций наиболее выгодные точки, с которых обеспечивались бы хорошие обзор и обстрел, позволяющие своевременно обнаруживать появление вражеских танков и поражать их на дальностях. прямого выстрела. После выбора для тысяч орудий огневых позиций начинался великий солдатский труд. Готовились орудийные окопы, ровики для снарядов, строились жилые землянки и блиндажи. Непосредственно у каждого орудийного окопа отрывался «карман» для укрытия орудия во время затишья; он представлял собой глубокую нишу с покатым въездом, перекрытую двумя-тремя (иногда и больше) накатами бревен. Такая мера преследовала две цели: скрыть огневые позиции от воздушной разведки и уберечь орудия и расчеты от поражения осколками при артиллерийских обстрелах и бомбардировках с воздуха.
Наряду со специальной противотанковой артиллерией к борьбе с танками тщательно готовилась и вся остальная артиллерия. Например, вся гаубичная и тяжелая пушечная артиллерия была готова к поражению вражеских танков еще на дальних подступах к нашей обороне, их боевые порядки выбирались и оборудовались с учетом необходимости борьбы с танками. Таким образом, артиллерия, находящаяся на закрытых огневых позициях, дополняла и уплотняла всю систему противотанковой обороны, делая ее непреодолимой для врага.
В предвидении очень тяжелых боев с большими массами вражеских танков К. К. Рокоссовский решил оставить в своем распоряжении сильный подвижный противотанковый резерв, которым в ходе сражения он смог бы усиливать противотанковую оборону там, где это понадобится. В состав фронтового противотанкового резерва вошли: 4-я истребительная артиллерийская бригада, 1-я и 13-я истребительно-противотанковые артиллерийские бригады, 130-й и 563-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки — всего девять полков.
Полки и бригады противотанкового резерва сосредоточились в глубине обороны в 30–40 километрах от переднего края. Во всех намеченных районах развертывания частей резерва были подготовлены орудийные окопы, ровики для расчетов, ниши для снарядов и т. д. Для выезда частей в каждый из подготовленных районов наметили маршруты, определили, сколько времени потребуется для преодоления расстояния от районов сосредоточения до районов вероятного развертывания как днем, так и ночью. Когда оборудование противотанковых районов было закончено, командиры полков собрали командиров орудий, взводов и батарей и на двух тягачах с прицепленными орудиями провезли их по всем маршрутам один раз днем, другой — ночью.
После того как эта подготовительная работа была закончена, штаб артиллерии фронта составил четкую таблицу управления частями противотанкового резерва.
К концу июня у нас все было готово к активным боевым действиям. К этому же времени наша разведка, в том числе и артиллерийская, собрала обширные сведения о противнике, подтверждавшие усиленное сосредоточение его войск перед нашим фронтом. Все говорило о том, что наступление немцев может начаться со дня на день.
2 июля Ставка Верховного Главнокомандования предупредила нас, что наступления противника следует ожидать между 3 и 6 июля. Войска фронта были приведены в полную боевую готовность и заняли свои места в обороне.
В центрально-черноземном районе России — Воронежской, Курской, Орловской областях — июльские ночи непередаваемо прекрасны. На иссиня-черном небе перемигиваются яркие звезды. В рощах и садах слышны соловьиные трели. Воздух чист. Полевые цветы и травы наполняют его чудесным, характерным только для этих мест ароматом.
Вот такая ночь и выдалась на 4 июля 1943 года. Никто, конечно, не мог подозревать, что она будет последней тихой ночью на нашем фронте. Заалел рассвет. Солнце своими теплыми лучами быстро рассеяло предутреннюю дымку. Над землей струилось марево.
Кругом стояла настороженная тишина. Наблюдатели находились на своих местах, стараясь понять, что творится в стане врага. Но и там стояла эта зловещая фронтовая тишина. Погожий июльский день тянулся томительно долго. Наступил вечер. Но и он не нарушил тишины.
В ночь на 5 июля разведчики 15-й стрелковой дивизии 13-й армии пошли за «языком». И вдруг перед нашим передним краем, в районе деревни Тагино, они обнаружили вражеских саперов, которые делали проходы в наших минных полях. Завязалась короткая схватка. 14 были убиты, двое бежали, а один из вражеских саперов был взят в плен. Он оказался солдатом саперного батальона 6-й немецкой пехотной дивизии.: На допросе пленный показал, что наступление назначено на 3 часа утра 5 июля. Мы тогда, конечно, не знали, что в этот час войскам противника был зачитан приказ Гитлера, в котором говорилось: «Колоссальный удар, который будет нанесен сегодня утром советским войскам, должен потрясти их до основания. Помните, что от вашего удара зависит все!»
Показания пленного немедленно доложили К. К. Рокоссовскому. Павел Трояновский, корреспондент «Красной звезды», который находился тогда в нашем штабе, потом правдиво рассказал о том, что происходило у нас.
«Связываться со Ставкой было уже поздно. И командующий фронтом генерал Рокоссовский принимает решение: обрушить на врага всю мощь запланированных для этой цели огневых средств.
Вот что сказали Рокоссовскому другие начальствующие лица штаба фронта.
Генерал Телегин:
— Решение единственно правильное и единственно возможное. Обеими руками, всем сердцем за него.
Генерал Малинин:
— Другого решения не может быть. Я за, за и за. Генерал Галаджев:
— Партийная совесть человека на стороне вашего решения. Отвечать за него будем все вместе.
Генерал Казаков:
— Наши мысли не первый раз идут в одном направлении. Разрешите считать ваше решение приказом».
Помню, тогда Константин Константинович сказал мне:
— Действуйте, Василий Иванович.
Хочу заметить, что до того, как отдать приказ о проведении артиллерийской контрподготовки, штаб артиллерии фронта уже отдал все необходимые предварительные распоряжения командующим артиллерией армий. Ведь до захвата в плен сапера в прошлую ночь перешел на нашу сторону солдат противника по национальности словак. Он тоже сказал, что наступление немцев намечено на 5 июля. Офицеры оперативного отдела штаба артиллерии фронта неотлучно находились на узле связи, требуя того же от офицеров штабов артиллерии армий. Так что у нас все было готово к быстрой передаче артиллерийским полкам и дивизиям приказа командующего фронтом.
В 2 часа 20 минут 5 июля в полном соответствии с разработанным планом сотни орудий и минометов открыли внезапный ураганный огонь по позициям артиллерии, сосредоточениям пехоты и танков, штабам, узлам связи, складам и другим целям врага. Контрподготовка длилась 30 минут, и за это время наша артиллерия выпустила на головы врага около 50 тысяч снарядов и мин. Затем ночная степь притихла, и только изредка тишину июльской ночи разрывала где-нибудь пулеметная очередь.
В войсках и штабах ждали, когда же противник начнет свою артиллерийскую подготовку? Если она не последует, значит, показания пленных были ложными, и наша контрподготовка может пойти нам во вред.
Время тянулось медленно, нервное напряжение росло. Но ждать пришлось не так уж долго. В 4 часа 30 минут противник начал артиллерийскую и авиационную подготовку. Ему понадобилось полтора часа, чтобы привести себя в порядок. Огонь его артиллерии начался неорганизованно и был мало эффективен. Мы не замедлили воспользоваться этим. Уже в 4 часа 35 минут наша артиллерия провела вторую контрподготовку. Она совсем ошеломила врага. Всего было подавлено 90 артиллерийских и минометных батарей, 60 наблюдательных пунктов противника, взорвано 10 больших складов с боеприпасами и горючим. Особенно велики были потери в личном составе вражеских войск.
