6–я армия Р. Я. Малиновского вступила в полосу ожесточенных боев на днепропетровском плацдарме. Диспозиция советских войск у плацдарма была следующей.
273–я стрелковая дивизия занимала оборону на правом фланге армии по Днепру, на широком фронте от Кишеньки до Фрунзенского и активных боевых действий, кроме перестрелки, не вела.
Непосредственно перед плацдармом вели борьбу 275, 226, 255–я стрелковые дивизии, 8–я танковая дивизия, 26 и 28–я кавалерийские дивизии. Это был самый горячий участок боевых действий армии.
230–я стрелковая дивизия занимала оборону на левом фланге армии по Днепру от Любимовки до Марьевки и так же, как 273–я стрелковая дивизия, активных боевых действий не вела.
С 1 по 8 сентября немцы наступали, захватив местность на восток до реки Самара, а на север до песчаных дюн; наши войска оборонялись и контратаковали. На плацдарм в этот период была переброшена моторизованная дивизия СС «Викинг», и построение соединений III моторизованного корпуса выглядело следующим образом: в центре 60 моторизованная, справа 198 пехотная дивизия и слева дивизия СС «Викинг». Однако главную задачу — выйти из-под удара советской артиллерии — немцы решить не смогли. Был даже выявлен наблюдательный пункт советских артиллерийских наводчиков, здание артиллерийского училища, но ничего сделать с ним немецким войскам не удалось. С 9 сентября наши части наступали, немцы оборонялись, уступив нам небольшие участки позиций. Таким образом, до 10 сентября бои на фронте проходили с переменным успехом. 226–я и 169–я стрелковые дивизии в ночь на 11 сентября из состава 6–й армии убыли во фронтовой резерв для доукомплектования, погрузки и следования на Юго-Западный фронт; они были сменены частями 261–й стрелковой дивизии, прибывшей в армию Р. Я. Малиновского 9 сентября. К 14 сентября, по свидетельству Э. фон Маккензена, немцы вынуждены были полностью прекратить дневное движение по Днепру. Захваченный плацдарм был с одной стороны расширен, с другой стороны не имел практической ценности вследствие затрудненного советской артиллерией подвоза по Днепру. Развитие событий прекратилось. Скованными на плацдарме остались два моторизованных соединения корпуса Э. фон Маккензена, которые не приняли участия в окружении советских войск под Киевом. Причины успеха были в эффективном использовании условий местности для работы артиллерии:
«Мощное течение Днепра (здесь — шириной свыше 1000 м) принимало на восточной окраине города втекавшую с северо-востока реку Самара (шириной в устье около 200 м), образуя вследствие и благодаря этой реке и местности плацдарм с господствующими высотами восточнее Самары свой почти прямоугольный поворот на юг. Таким образом, русские получили идеальную возможность ведения фланкирующего огня вдоль Днепра, которую они умело и во все возрастающем объеме использовали» [660].
Южнее Днепропетровска 12–я армия И. В. Галанина, имевшая в своем составе всего две дивизии (270–ю и 274–ю) и отряд Гудкова силою в полк, активных действий не вела. Армия занимала оборону по восточному берегу Днепра, от Марьевки до Чагарника, имея против себя венгерские части. События развивались вокруг тактических по своему значению боев за очистку от противника острова Хортица, поисков разведчиков и перестрелки.
Берислав. Образование каховского плацдарма.Поскольку по всем немецким источникам плацдарм под Каховкой проходит под названием «плацдарм у Берислава» (находившегося на правом берегу Днепра), позволим себе употреблять оба названия.
Положение 9–й и 18–й армий после отхода за Днепр было достаточно характерным для советских войск в 1941 г. Дивизии 18–й армии имели фронт обороны протяженностью в среднем от 30 до 50 км каждая и занимали оборону по левому берегу Днепра: 30–я кавалерийская дивизия — к югу от Никополя, 164–я стрелковая дивизия — Нижний Рогачик, Малая Лепетиха; 130–я стрелковая дивизия — Большая Лепетиха — Горностаевка. Наконец, 96–я стрелковая дивизия располагалась во втором эшелоне за правым флангом армии. Дивизии 9–й армии имели несколько более узкий фронт обороны, ширина фронта дивизий, оборонявшихся на главных направлениях, не превышала (за исключением 150–й стрелковой дивизии) 20–25 км. Но во всех случаях фронт был выше уставного норматива для устойчивой обороны. Усиливало оборону обеих армий только расположение за крупной водной преградой.
Но избежать захвата плацдарма не удалось. Как он был образован, описывается в истории 22 пехотной дивизии:
«Лишь после трехдневной подготовки дивизия в неотразимой атаке в ранние утренние часы 30.8 сумела перейти через Днепр у Берислава. Несмотря на сильные контратаки, это смелое предприятие удалось. Оно считается одним из самых значительных переправ через реку в последней войне. В последующие дни это привело к образованию плацдарма, с которого можно было вести дальнейшее наступление 11 армии в направлении полуострова Крым. Дивизии противостояли две полные русские дивизии, существенно усиленные корпусной артиллерией. До 2.9 русское командование подтянуло и бросило в бой еще пять дивизий, артиллерию и танки. Несмотря на то что маршал Буденный приказал держать позиции на Днепре до последнего патрона, наступление 46 пехотной дивизии сумело 5.9 прорвать на правом фланге плацдарма сопротивление противника. Такой большой успех на Южном фронте был тем более примечателен, что здесь не предусматривалось направления сосредоточения основных усилий как такового, а при подготовке речь шла только о „попытке“. Такие же попытки у Херсона и Никополя к успеху не привели. В передовой линии 16 пехотный полк и 47 пехотный полк (в последовательности III, II, I батальоны) переправились через широкую реку. 16 пехотный полк переправился с практически непроходимого острова, разведка которого была облегчена показаниями одного старого рыбака, 47 пехотный полк переправился с подножия виноградного склона, расположение на котором без каких-либо укрытий представляло собой довольно рискованное предприятие. Однако противник был настолько ошарашен ранним началом атаки, что в первые часы удалось захватить небольшую полосу берега и создать возможность для высадки других частей. Еще во второй половине дня 30.08 65 пехотный полк был перемещен между соседними полками, чтобы связать оба плацдарма. 2 рота 16 пехотного полка, которая была подключена к зачистке болотистого леса Великого Лимана, была высвобождена. К исходу дня была достигнута линия Каховка — Малая Каховка. Вечером произошел первый кризис: противник разведал наши позиции и намерения и перешел с превосходящими силами в контрнаступление. За пехотой оставалась полоса земли шириной не более 300 метров до реки, вид на возвышенности на северном берегу в тылу, погруженный в темноту, радиосвязь, как всегда в ночное время и через реку, очень плохая, то есть роты были предоставлены самим себе. С криком „Ура“ русские проникли на позиции, и в течение трех часов продолжался ожесточенный рукопашный бой. После этого противник отступил, но разведка продолжилась, с тем чтобы отойти при начале ожидаемой в утренние часы артиллерийской атаке противника. Ночью удалось переправить противотанковые пушки и тяжелые пехотные орудия, а в течение 31.8, несмотря на оживленный огонь в местах переправы, — уже первые САУ „Штурмгешюц“. Совместно с 46 пехотной дивизией удалось расширить плацдарм» [661]. [605]
Технология переправы была следующей:
«Первые ряды пехоты были переправлены 1 и 2 ротами 22 саперного батальона на штурмовых катерах; саперы дивизии пошли дальше для зачистки препятствий, их действия имели решающее значение для всей операции» [662].
Уже на второй день операции плацдарм был соединен с правым берегом наплавным мостом.
«Несмотря на многочисленные бомбардировки и постоянный артиллерийский огонь, понтонный мост длиной 450 метров был установлен к утру 1.9» [663].
