Это был последний приказ генерала. Напрасно ждали соединения сигнала атаки от штаба механизированного корпуса. В 18 часов авиация противника подвергла ожесточенной бомбардировке обнаруженный командный пункт мехкорпуса, находившийся южнее местечка Топорув. В результате налета был тяжело контужен генерал-майор И. И. Карпезо, командование мехкорпусом принял его заместитель генерал-майор Г. И. Ермолаев.

Посчитав генерала Карпезо мертвым, воины вырыли могилу и положили в нее своего командира. Прибывший к месту захоронения полковой комиссар И. В. Лутай посчитал, что генерал, обладавший хорошим здоровьем, не мог погибнуть. Выкопали командира — живой!

В этот день только 19-й танковый полк (10-я тд), по приказу своего командира подполковника Пролеева, атаковал противника в районе высот юго-восточнее Радзехува. В авангарде полка двигался танковый батальон капитана З. С. Слюсаренко, имевший 18 танков КВ. В районе Денбины Охладовские атакующих танкистов встретил прицельный огонь противотанковых орудий и танковые засады противника.

Наладить надежное управление своими подразделениями подполковник Пролеев не сумел. Командиры батальонов возглавили атаку в танках, не имеющих радиостанций, поэтому в процессе всего боя действовали по своему усмотрению и управлять действиями своих подразделений не смогли. Танковые экипажи, не получая никаких команд, действовали тоже по своей инициативе, что приводило к большим потерям среди танкистов.

К 14 часам 19-й танковый полк продвинулся на 2 км, уничтожив 18 танков, около 70 противотанковых орудий и до батальона пехоты противника [355]. Но и потери полка были очень велики, только батальон Слюсаренко оставил на поле боя 16 своих машин.

Не добившись успеха, не поддержанный соседними частями, подвергнутый бомбовым и штурмовым ударам авиации противника с воздуха, полк вынужден был отойти на исходную позицию и перейти к обороне.

Не атаковала в этот день противника и 37-я танковая дивизия 15-го мехкорпуса по причине полнейшей дезорганизации в управлении действиями механизированных частей и соединений со стороны командования фронта, армии и корпуса.

К 9 часам танковые полки форсировали реку Радоставка и заняли исходную позицию для атаки на рубеже Колесники, восточнее Манастырек Охладовски, но приказа из корпуса о начале наступления так и не поступило. Высланная разведка в направлении Станиславчик, Лопатин, Оплуцко имела столкновение с разведгруппами противника, что дало возможность полковнику Ф. Г. Аникушкину предположить, что крупные силы противника находятся в районе Радзехува.

В это время на командный пункт дивизии прибыл начальник штаба 15-го мехкорпуса генерал-майор Ноздрунов, который от имени командующего фронтом приказал отвести части на восточный берег реки Серет к востоку от Заложцы-Нове [356].

В 10 часов 37-я танковая дивизия, выполняя полученный приказ, начала отход на указанный рубеж, но в 12 часов полковник Аникушкии получил распоряжение командира мехкорпуса о немедленном возвращении частей на рубеж Бордуляки, Станиславчик с задачей находиться в готовности атаковать противника в направлении Берестечко [357]. Части дивизии повернули обратно и вновь вышли к рубежу р. Радоставка. Такое непрерывное и бестолковое (другим словом и не назовешь) маневрирование частей 37-й танковой дивизии привело к крайнему напряжению сил личного состава, так как танкисты с 23 по 27 июня 1941 г. не имели возможности отдохнуть хотя бы в течение 5–6 часов подряд.

Вечером в штабе 15-го механизированного корпуса получили новый приказ командования Юго-Западного фронта: 15-му мехкорпусу во взаимодействии с 8-м мехкорпусом разгромить мотомеханизированную группу противника, действующую на дубненском и кременецком направлениях. В 9.00 27 июня корпусу с частями 8-й танковой дивизии наступать в направлении Лопатин, Щуровице, Дубно и к исходу дня выйти в район Берестечко.

Упорные бои в течение 26 июня продолжались и в полосе наступления частей 9-го механизированного корпуса. В 9 часов 20-я и 35-я танковые дивизии начали движение, получив задачу выйти на рубеж реки Иква и захватить переправы. Дивизии, сметая на своем пути мелкие отряды противника, продвинулись в направлении Дубно на несколько километров. И сразу над боевыми порядками танковых частей появились вражеские самолеты, которые обрушили на советских воинов сотни бомб. Не успевала уйти с поля боя отбомбившая группа самолетов, как в небе появлялась очередная.

Несмотря на бомбовые удары авиации противника, 35-я танковая дивизия вышла в район колхоз Малин, Уездце, где завязала бои с частями 299-й пехотной дивизии. 20-я танковая дивизия с боями продвинулась к Петушкам, где была встречена сильным артиллерийским огнем противника и перешла к обороне.

Да, надо отдать должное способности немецкого солдата вести боевые действия. Только одна 299-я пехотная дивизия в течение всего дня сдерживала натиск двух танковых дивизий 9-го механизированного корпуса, задержав их дальнейшее продвижение.

При поддержке авиации части 13-й танковой и 299-й пехотной дивизий вермахта вклинились между атакующими соединениями 9-го механизированного корпуса. В тяжелое положение попала 20-я танковая дивизия, атакованная с левого фланга танками противника.

События на фронте в этот день развивались настолько стремительно, что в течение одних суток некоторым соединениям Юго-Западного фронта пришлось вести почти все виды боевых действий — и наступление, и оборону, и отход, и выход из окружения.

Вот и 20-я танковая дивизия вела бой в районе Дубно, сдерживая натиск моторизованных частей противника. Отряды мотоциклистов с танками и бронемашинами появились в ее тылу, заставив советских бойцов занять круговую оборону. В ночь на 27 июня дивизия нанесла удар в северо-восточном направлении и прорвала кольцо окружения.

В тяжелое положение попали и другие соединения корпуса, отражавшие ожесточенные атаки противника. 131-я моторизованная дивизия полковника Н. В. Калинина, прикрывая правый фланг корпуса, вела тяжелые бои на 20-км участке фронта. Немцы, нанеся одновременный удар в нескольких местах, форсировали реку Стырь и захватили плацдармы на ее восточном берегу.

Командир дивизии ввел в бой танковый полк подполковника Каншина, который нанес удар по не успевшему окопаться противнику. Смелой атакой танкисты сбросили противника с захваченного плацдарма, но потеряли в этом бою своего командира.

В течение нескольких дней дивизия полковника Калинина противостояла противнику в своем районе, срывая все его попытки форсировать реку.

Тем временем в 9-м механизированном корпусе была нарушена связь с частями и соединениями, командиры которых действовали самостоятельно, исходя из сложившейся на их участках обстановки. Генерал-майор К. К. Рокоссовский, не имея связи с вышестоящим командованием, принял решение с наступлением темноты отвести 35-ю и 20-ю танковые дивизии на рубеж Ромашевская, Клевань. Таким образом, и 9-му механизированному корпусу не удалось в течение дня выполнить поставленную перед ним задачу.

Более успешно атаковали противника соединения 19-го механизированного корпуса генерал-майора Н. В. Фекленко. В 5 часов танковая группа 43-й танковой дивизии полковника Цибина, объединенная в один танковый полк, вместе с подразделениями мотострелкового полка выступила из района Нетреба с задачей разгрома группировки противника, сосредоточенной в районе Дубно. Группа имела в своем составе два КВ, два Т-34 и 75 танков Т-26 [358].

При прохождении через Ровно, колонна танков дивизии подверглась бомбардировке с воздуха и понесла первые потери. К 10 часам группа сосредоточилась в районе рощи Хомут. На марше отстал 43-й гаубичный артиллерийский полк, который двигался из района Тайкуры на тракторной тяге со скоростью 6 км в час.