В XXI веке на Огненной Земле вольный золотоискатель — персонаж почти «реликтовый». Впрочем, традиция, похоже, не прервется: Хорхе Гессель твердо намерен передать профессию сыну 

В конце XIX века Исла-Гранде обещал стать второй Калифорнией или Аляской: здесь нашли золото, и навстречу ему потекли авантюристы, в основном почему-то с Балкан. Большинство из них, однако, скоро разочаровались: золота здесь оказалось гораздо меньше, чем в Клондайке. Оставались все те же овцы, и старатели завели отары. Лишь несколько самых стойких любителей этого металла, по местной информации, продолжают бороздить неплодородные долины в его поисках.

У времянки одного из них мы остановились уточнить дорогу. Хорхе Гессель (немец, конечно) был нам рад, люди у него иногда не появляются неделями. Но сообщил, между прочим, пренеприятную новость: паром на Мыс сейчас не ходит и не пойдет ни за какие деньги — штормит. Еще хорошо, что мы зря не проехали весь остров — ничего интересного дальше нет. В утешение и на прощание Хорхе отсыпал каждому из нас троих железной руды с крошечными искорками желтого цвета. Озолотившись таким образом, поворачиваем назад в Порвенир не солоно хлебавши.

Теперь до Пунта-Аренас мы должны добраться на другом пароме, через Магелланов пролив. Автомобиль, не притормозив, проскочил причал в бухте Порвенира и через несколько километров остановился на высоком каменистом мысу у маяка. Здесь уже стояло штук десять разного рода транспортных средств, в каждом из них сидели люди и напряженно вглядывались в морскую даль. Наши провожатые молча последовали их примеру. «А что мы здесь делаем?» — «Ждем. Отсюда видно, выйдет сегодня паром или слишком сильное волнение». При этих словах лично мое волнение сделалось очень сильным. Суток, чтобы ожидать «зеленого света» на Большую землю, откуда есть хоть какой-то шанс попасть еще к нашему Мысу, у нас нет. Кажется, пора расставаться с надеждой…

В эту секунду Вейсман натянул до подбородка свою арктическую шапку и помчался фотографировать антарктических гусей, которые как-то очень необычно, по его мнению, вылетали из-за скалы. Я хотела, было, тоже посмотреть, но шквальный ветер в самом буквальном смысле сбил меня с ног, и я свалилась как подкошенная к великой потехе случайных, но многочисленных зрителей. И в этот момент появилась уверенность: не посетив мыс Горн, не уедем. И паром Аренас тут же появился. Длинная вереница машин потянулась обратно к причалу.

Цель нашего путешествия — мыс Горн, самая южная точка архипелага Огненная Земля. Вплоть до 1914 года — года открытия Панамского канала, невзирая на сильные ветра и опасность встречи с айсбергами, окрестные воды пролива Дрейка буквально «кишели» кораблями: здесь проходила торговая линия сообщения Атлантики с Тихим океаном

Понедельник. День седьмой

12.00 Пунта-Аренас

Нервно ходим по холлу гостиницы. Ждем, чем окончатся переговоры Йерко с владельцем небольшого вертолета — одного из немногих тут.

 — Ну что? Можно?

Тот выдерживает невыносимую театральную паузу: «Мож-но…»

Это значит, что мы все-таки доберемся до цели путешествия. Я в этом, конечно, и не сомневалась: еще наш знаменитый соотечественник Отто Коцебу заметил, что «русский флаг внушает уважение даже стихии», когда благополучно обогнул в 1823 году этот самый Мыс.

А в 1578-м британский флаг, под которым шел сэр Фрэнсис Дрейк, такого уважения стихии не внушил, и его «Золотая Лань» на выходе из Магелланова пролива попала в сильную бурю. Ею Дрейка отнесло назад вдоль западного берега Огненной Земли, и таким образом он вдруг узнал, что это — не Антарктический континент, как думали раньше, а всего лишь остров. Но только в 1616 году голландские купцы Схаутен и Лемер целенаправленно прошли по проливу, названному в честь корсара, из конца в конец и тем самым подтвердили его правоту. Ими и был открыт мыс Горн, в вечных штормах у которого погибло столько моряков.

15.00 Мыс Горн, 55"58" S, 67"17" W

…Вертолет болтает и трясет, каменные утесы сверху кажутся абсолютно одинаковыми. Пилот указывает куда-то пальцем, несмотря на мои отчаянные призывы не отвлекаться «от руля». Мы спускаемся ниже, и теперь даже сквозь туман ясно различим коренастый силуэт маяка, установленного на последнем рубеже «ойкумены». Мы у цели. Семь дней истекли. «Вес взят».

Фото Льва Вейсмана

Анна Папченко

Светодиодная революция, которая дала миру принципиально новые высококачественные источники света, непременно займет в истории цивилизации место в одном ряду с изобретением паровой машины, лампочки накаливания, телевидения, транзистора. Это не просто «очередное техническое достижение», речь идет о кардинальном преобразовании самой среды обитания человека, ее световой, цветовой и информационной составляющих. Сегодняшний «светодиодный проект» — это сотни исследовательских лабораторий, десятки крупнейших транснациональных концернов, миллиардные обороты и инвестиции. А еще — невиданный даже для электроники динамизм.

Когда светодиодная революция уже, казалось, была в полном разгаре, когда стали явью сверхъяркие красные, зеленые, синие полупроводниковые излучатели, даже тогда мощь надвигающегося прорыва не осознавалась в полной мере. Еще в середине прошлого десятилетия многие специалисты были настроены весьма скептически: один из знакомых автора, работавший как раз в этой сфере, в 1996 году заметил: «Сегодня кажется фантастически нереальной замена ламп накаливания широкого применения на светодиоды», правда, тут же осторожно добавил: «…но в будущем это не исключено». Реакция вполне адекватная: психологически человек живет не в «завтра», к тому же он всегда обременен вчерашним опытом. А опыт таков: светодиоды хорошо известны всем и каждому как удобные красные светлячки, загорающиеся при включении телевизора, компьютера, стиральной машины. Еще из них набирали миниатюрные циферки для часов, весов, калькуляторов, кассовых аппаратов. Смотрелось очень выразительно, но лишь в комнате, для улицы яркости не хватало. Со временем к светодиодам привыкли, они, как говорится, заняли свою нишу в промышленности, быту, в нашем сознании и перестали волновать. И вдруг…

Гадкий утенок

Сейчас это забылось, но появление сверхъярких светодиодов на одном из первых шоу «Фабрики звезд» произвело на очень многих куда более сильное впечатление, чем наспех фабрикуемые звезды-конкурсанты. Неужели крохотные полупроводники могут так фантастически, так ярко расцвечивать сцену, что это видно всему огромному залу? Революция светодиодов началась с того, что как-то неожиданно за один-два года их яркость возросла в десятки и сотни раз. Они приблизились к лампам накаливания, мир традиционной светотехники пошатнулся. Научились делать светодиоды буквально любого цвета свечения — от малиново-красного до густо-фиолетового. Разработали способы получения произвольного распределения светового потока в пространстве: равномерно во все стороны, как у обычной лампочки, узконаправленным прожекторным лучом, в виде кругового сигнального освещения. С другими источниками света подобное достигается с большим трудом и только при использовании внешней оптики, сложных зеркально-линзовых конструкций.

И все же для настоящей революции этого было мало. Решающим событием стало получение белого света. Теперь светодиоды смогут использоваться не только в информационных и развлекательных системах, но и в освещении. А оно напрямую связано с мировой проблемой номер один — затратами на энергетику. Ведь только на освещение уходит около 35% всей вырабатываемой электроэнергии, а в мегаполисах даже раза в полтора-два больше.