— Я понимаю.

— Скажу честно, Уэбб, мне бы очень хотелось найти убийцу, но сейчас это маловероятно.

— Прощайте, — сказал Уэбб и шагнул за дверь.

По дороге к мотелю он обдумал, что будет делать дальше.

Упаковав одежду, выписался из отеля и поехал в Давенкорт. С грустью посмотрел на величественное , здание усадьбы, белый фасад которого как будто звал его к себе. Он любил здесь каждый камень, как принц любит королевство, в котором родился, зная, что когда-нибудь оно станет его собственностью. Ради этого королевства он был готов работать двадцать четыре часа в сутки. Он взял в жены принцессу из этого королевства. В памяти встал тот далекий день, когда они сидели на скамейке под огромным дубом и между ними шел бой за первенство. Неужели он женился на ней только для того, чтобы доказать свое превосходство? Теперь-то понятно, что это было одной из причин. Другой причиной была любовь, или скорее влечение, восхищение ее красотой, возникшее тогда, когда он впервые осознал себя мужчиной. Не слишком веские причины для брака. Сексуальное влечение исчезло очень быстро, да и все остальное, что связывало их, оказалось таким же недолговечным.

Джесси спала с другим мужчиной. Он знал это наверняка, потому что сам не прикасался к ней уже четыре месяца. Вероятнее всего она делала это из мести. Когда ей перечили, Джесси была готова на многое, но он не предполагал, что дело дойдет до измены. Джесси чрезвычайно дорожила репутацией, а в высшем обществе их южного штата царили старые традиции и мораль. Но ведь она не только спала с кем-то, она даже не предохранялась. Неужели из мести? В течение одной короткой недели была убита его жена, разрушены жизнь и репутация, а семья отвернулась. Из принца он превратился в парию.

Все, он сыт по горло. Сведения, сообщенные ему сегодня шерифом, только поставили точку в этом кошмаре. Он как проклятый работал все годы, что-, бы содержать семью на том уровне достатка, к которому они привыкли, а когда случилось несчастье и ему понадобилась поддержка, все от него отвернулись. Люсинда не обвиняла его, но и не защищала от сплетен и нападок, а ведь он всю жизнь исполнял каждое ее желание. Что касается тети Глории, дяди Гарлена и их семейства, то он просто не хотел о них думать. Черт с ними со всеми! Ведь мать и тетя Сандра верят ему.

Роанна. Была ли она замешана в этой трагедии? Он так привык к ее детскому обожанию, а она предала его. На похоронах подошла и сказала, что ничего не подстраивала, но он опять увидел на ее лице виноватое выражение. Он не знал, говорила ли она правду или лгала. Шериф не подозревал Роанну в убийстве Джесси, но Уэбб не мог забыть ненависти, которая промелькнула в ее глазах, когда она смотрела на Джесси в тот роковой вечер на кухне.

Он терялся в догадках, но никому не говорил о своих подозрениях.

Да пошли они все к чертовой матери!

Уэбб огляделся. Давенкорт был воплощением его честолюбивых замыслов, символом его жизни. Поколения Давенкортов жили под крышей этого старого дома. Когда он был далеко, ему всегда вспоминался дом, окруженный цветами. Весной это были яркие кусты азалий, летом их место занимали розы, осенью — роскошные белые и кремовые хризантемы, а зимой — розовые камелии. Воздух в доме всегда был насыщен благоуханием цветов. Он любил эту усадьбу с такой страстью, которую не испытывал ни к одной женщине. Что ж, он сильный человек и сможет вырвать из сердца и это.

Припарковав машину, Уэбб направился к парадной двери. Как только он вошел, разговоры в гостиной стихли, как это теперь происходило постоянно при его появлении. Сухо поздоровавшись со всеми, он направился в свой кабинет и сел за стол.

Пока он возился с делами, прошло несколько часов. Он заполнил все нужные бумаги, передавая все дела обратно в руки Люсинды. Закончив формальности, встал, спустился вниз и вышел из дома. Затем сел в машину и поехал прочь, даже не оглянувшись.

—Ты должна заставить Уэбба вернуться. — Люсинда откинулась на спинку стула.

Роанна молчала, стараясь не показать, как сильно взволновали ее слова бабушки. Со сдержанным изяществом она поставила на поднос чашку чая.

Уэбб. Один звук этого имени заставил ее испытать боль, подняв со дна души прежнюю любовь и чувство вины, хотя со времени, когда она видела его последний раз, прошло десять лет. С тех пор о нем никто ничего не слышал.

— Ты знаешь, где он? — спокойным голосом спросила Роанна.

В отличие от Роанны, Люсинде не удалось скрыть волнение, и ее рука, ставившая чашку на серебряный поднос, задрожала. Причиной ее волнения был не только предмет разговора. Она была уже очень стара, ей исполнилось восемьдесят три года, и к тому же неизлечимо больна. Она умирала, и все в доме знали об этом. Вряд ли ей суждено увидеть будущую весну.

Железная воля могла преодолеть многое, но перед болезнью даже она была бессильна.

— Я наняла частного детектива, — сказала Люсинда, — и он разыскал Уэбба. Все это время Ивонн и Сандра знали, где он находится, но никому не желали говорить. Нас он не хотел знать, а они регулярно ездили навещать его. — В ее голосе прозвучал гнев.

Роанна опустила ресницы, чтобы бабушка не заметила выражение ее глаз. Она понимала, почему Уэбб не хочет иметь с ними ничего общего. Он должен презирать их всех, и в первую очередь ее. Но рана все еще кровоточила. Ее любовь к нему — единственное, что осталось в ней от прошлой Роанны.

Больше не было шаловливой девчонки, которую переполняла бьющая через край энергия. Ее место теперь заняла холодная, бесстрастная молодая женщина, которая никогда не спешила, никогда не теряла самообладания, очень редко улыбалась и совсем не смеялась. За слишком бурные юношеские чувства была заплачена дорогая цена. Эти чувства разрушили жизнь Уэбба: они привели в движение ту цепь событий, в результате которых была убита Джесси, а Уэббу пришлось уехать из поместья.

Она не могла заменить Люсинде ее любимую Джесси, но могла по крайней мере постараться не быть бесполезной в этом доме.

Почти сразу после отъезда Уэбба Роанна уехала учиться в колледж Университета Алабамы, где получила диплом менеджера и, вернувшись, стала помогать Люсинде вести дела, отчасти заменив Уэбба. Никакой любви к занятиям менеджментом она не испытывала, но, зная, что это необходимо, заставляла себя учиться и получать высокие оценки. Она стала обращать внимание на свою одежду, чтобы Люсинде не приходилось больше ее стыдиться, окончила водительские курсы, танцевальный класс, научилась правильно накладывать косметику и вести непринужденную беседу в обществе.

А главное, научилась скрывать свои чувства, что оказалось не особенно трудно. После того как уехал Уэбб, все в ней будто умерло. Остался только смутный страх — страх увидеть его опять и снова испытать прежнюю боль.

Роанна взглянула на бабушку:

— А если он не захочет вернуться?

— Ты должна убедить его, — твердо сказала Люсинда. Она вздохнула, и голос ее смягчился. — Уэбб всегда к тебе хорошо относился. Ты понимаешь сама — он необходим нам. Мы вместе ведем все дела, но у меня осталось мало времени, а ты не слишком любишь это занятие. У Уэбба мозг как компьютер, он честен и беспощаден, а это необходимые качества для хорошего бизнесмена.

Роанна не была огорчена тем, что бабушка решила передать ведение всех дел в их родовой империи Уэббу, а не ей. Это было только справедливо. Тяжесть всей ответственности все равно лежала на слабеющих плечах Люсинды. Роанна всегда была только исполнителем. Она научилась многому и относилась к своим обязанностям добросовестно, но без любви и интереса.

Морщинистое лицо Люсинды задрожало от волнения.

— Я помнила о нем каждый день с тех пор, как он уехал, — тихо сказала она, — и никогда не прощу себе, что не помогла ему, когда он в этом нуждался. Я должна была подойти к нему и сказать, что не верю в то, что он виновен, а вместо этого с головой ушла в свое горе и не видела, как тяжело ему было переносить мое молчание. Я не боюсь смерти, но умру спокойнее, если Уэбб вернется в Давенкорт, а единственный человек, который может вернуть его, — ты, Роанна.