Что она делает в Шрусбери? Почему не поехала прямо в Лондон? Кстати, она так и не сказала, каким образом оказалась в этих краях, да и не до того было — они были слишком заняты другими, более волнующими и увлекательными открытиями, чтобы вспоминать об обыкновенной, будничной жизни.

Мэгги… Финна внезапно пронзила такая острая тоска, что от боли он закрыл глаза.

Подбежав к своей машине и доставая ключи, Мэгги быстро обернулась. На автостоянке Финна не было. Ну и хорошо, что он ее не преследует. Появись он здесь, она все равно сказала бы ему, что он понапрасну тратит время. Ведь сказала бы, да? Мэгги завела двигатель, еще раз оглядела стоянку и лишь после этого медленно поехала.

Аукцион был назначен на завтрашнее утро, но агент, занимавшийся продажей поместья, согласился встретиться с ней. Мэгги все еще надеялась, что ей удастся уговорить его не выставлять Вдовий дом на торги. Она была готова заплатить намного больше начальной цены. Вспомнив убитый голос бабушки, Мэгги стиснула зубы. Она обязательно должна купить этот дом!

Лэмптон, заурядный городок, центр сельскохозяйственного района, являл собою смешение различных архитектурных стилей, что говорило о том, что он рос и развивался на протяжении веков. Мэгги, припарковавшись у конторы агента, подумала, что пешком она могла бы добраться сюда из отеля быстрее, чем на машине. Теоретически, конечно, хмыкнула она, бросая взгляд на свои немыслимо дорогие туфельки на немыслимо высоких каблуках.

Финну достаточно было бы бросить один-единственный взгляд на них, чтобы тут же осудить как смехотворные и непрактичные, и это означало бы: каковы туфли, такова и их хозяйка.

Финн! Ну почему она снова и снова возвращается мыслями к нему? Неужели забыла, что он предложил? Это ж надо такое придумать — поселиться на заброшенной ферме! Впрочем, не такой уж и глупый ход; можно себе представить, как бы он был ошарашен, если б она вдруг взяла да и согласилась. Да уж, для того, чтобы порвать с ней, он выбрал весьма оригинальный способ.

Нет, надо встряхнуться, сказала себе Мэгги, открывая дверь конторы. Что было, то прошло, она еще легко отделалась, и совершенно ни к чему вспоминать все эти глупости и уж тем более жалеть о них.

— Извините, — мягко произнес Филип Кребтри, — но мы получили строгие указания выставить на аукцион все поместье и ничего предварительно не продавать.

— Но почему, если я готова уплатить цену значительно выше начальной? — возмутилась Мэгги.

Агент сочувствовал Мэгги. Судя по всему, для нее в самом деле было важно приобрести Вдовий дом. Но что поделаешь?

— Такие указания мы получили от нынешнего владельца поместья.

— А кто владелец? — спросила Мэгги. Может быть, стоит с ним связаться напрямую?

— Он американец, неожиданно получил наследство, причем не только это поместье, но и еще одно, гораздо обширнее, в другой части Англии. Он дал подробные указания, как нам действовать. Поначалу он планировал лично присутствовать на аукционе, но, по-видимому, возникли какие-то непредвиденные обстоятельства, помешавшие ему приехать. Мне жаль, — добавил Кребтри, глядя на расстроенное лицо Мэгги. — Я же вижу, как вам нужен этот дом.

Мэгги покачала головой.

— Мне он нужен не для себя. Для моей бабушки. — Она коротко рассказала о том, как ее бабка и дед когда-то жили во Вдовьем доме.

Агент преисполнился еще более глубокого сочувствия.

— Мне бы очень хотелось вам помочь, но я вынужден следовать указаниям владельца.

Возможно, я не должен это говорить, но особого ажиотажа в связи с аукционом не наблюдается. Не думаю, что вы столкнетесь с многочисленными конкурентами.

Поблагодарив агента, Мэгги удалилась. Его уверения звучали успокаивающе, но все же она предпочла бы купить дом прямо сейчас.

Мэгги очень не любила, когда что-то шло не так, как ей хотелось, да и кроме того…

Торопливо возвращаясь к машине, Мэгги нехотя призналась себе, что ей хочется как можно скорее уехать из Шропшира… на всякий случай. На какой такой случай? Да на тот, если Финн повстречается ей снова, раскаявшийся, станет клясться в вечной любви, просить прощения и умолять дать ему еще один шанс…

Мэгги на минуту позволила себе помечтать об этом… но нет — она рада, что больше с ним не увидится. Да, именно рада, решила она.

Мэгги свернула с шоссе и поехала по длинной аллее к главному дому поместья, где должен был состояться аукцион. Вид, открывшийся ее глазам, был величествен и прекрасен. Высокие деревья в осеннем наряде заливало утреннее солнце. Показавшийся впереди дом являл собой великолепный образец георгианского архитектурного стиля, не испорченный позднейшими наслоениями.

Как раз о таком доме мечтала приятельница Мэгги, недавно снова вышедшая замуж. Мэгги подозревала, что ей просто хочется увезти нового мужа, человека очень состоятельного и большого женолюба, подальше от Лондона, где слишком много соблазнов. Мэгги как-то выразила сомнение насчет разумности такого шага — ведь это означало бы конец успешной деловой карьеры, но в ответ услышала, что приятельница уже все продумала, она сумеет работать, живя вдали от города. Все, что ей нужно, — это подходящий дом.

Он в самом деле красив, подумала Мэгги, припарковавшись рядом с тремя автомобилями на мощенной гравием площадке.

Парадные двери были широко открыты, как бы приглашая потенциальных покупателей, а в холле на пыльном столе лежала стопка брошюр с описанием лотов.

Особняк, парк, угодья и хозяйственные постройки Мэгги не интересовали, у нее и денег-то таких нет. Надо быть очень и очень богатым человеком, чтобы приобрести целиком такое поместье. Заветный Вдовий дом фигурировал в брошюре как лот № 4. Соответственно под номерами 1, 2 и 3 шли георгианский особняк, в котором она сейчас находилась, примыкающие к нему конюшни и гаражи, парк, поля и наконец различные постройки, включая амбары и пару коттеджей. Вдовий дом, с отдельным выездом на шоссе был расположен более чем в миле от особняка, его окружал прелестный сад. Войдя в просторную, некогда роскошную, а сейчас слегка запущенную гостиную, Мэгги убедилась, что Филип Кребтри не обманывал, говоря, что претендентов будет не много. В помещении, помимо самого агента и молодой женщины, явно его сотрудницы, находилось всего шесть человек.

Филип, увидев Мэгги, поспешил ей навстречу, приветливо поздоровался, представил свою помощницу и немного рассказал об остальных. Грузный мужчина, рассматривающий желтые выцветшие шелковые обои на стенах, — строительный подрядчик, рядом с ним его секретарь. Мужчина надеется приобрести особняк с конюшнями и гаражом для последующей перестройки. Старик у окна, глядевший на улицу, был фермером, желавшим купить землю. Он приехал на аукцион с уже не молодым сыном. Юные супруги, явно чувствующие себя не в своей тарелке и нервно переминающиеся с ноги на ногу, рассчитывали на один из коттеджей.

— Обычно, когда мы проводим аукцион в городе, собирается довольно много народа, в большинстве своем просто ради развлечения; сюда тоже пришли бы любопытствующие, если б распродавались мебель и вещи, но на этот раз обстановка идет вместе с домом да и не представляет особой ценности.

Филип умолк и посмотрел на часы. Аукцион должен был вот-вот начаться, и Мэгги показалось, что агент чем-то озабочен. Она поблагодарила его за информацию и отошла.

Там, где на стены падали солнечные лучи, желтый шелк выцвел и потускнел. В гостиной было прохладно, в воздухе стоял запах затхлости и плесени. К удивлению Мэгги, ее вдруг охватило какое-то непонятное сочувствие к старому дому, как будто он раскрыл перед ней свою душу, дал понять, что хочет, чтобы его любили, ухаживали за ним, наполнили его жизнью.

Мэгги была так поглощена этими живыми и волнующими ощущениями, что даже не услышала, как агент объявил о начале торгов.

Она поспешила занять один из стульев, стоявших полукругом перед столом аукциониста, и вдруг заметила, что Филип пристально смотрит куда-то поверх ее головы.