А день сегодня выдался на редкость погожий. Солнце ярко сияло на бледно-голубом небе, было тихо и безветренно. В воздухе уже чувствовался морозец, но это не страшно, главное, чтобы Рози оделась потеплее. Обыкновенно Клодия намечала на субботу прогулку с дочерью или пикник. Может быть, они втроем могли бы съездить на побережье, где-нибудь пообедать вместе, начать таким образом скреплять семейные узы.

За завтраком она предложит это Адаму. Было уже восемь, и все в доме, конечно, уже поднялись. Гай всегда вставал рано и сейчас, должно быть, отправился в деревенскую лавочку за своей любимой газетой. Судя по поднимавшимся снизу ароматам, на завтрак ожидалась ветчина и кофе. Адам уже, наверное, заждался ее, слушая бесконечную болтовню Рози, подумала радостно Клодия, вприпрыжку сбегая вниз по ступенькам. Интересно, как понравится она ему в этой новой модной, идеально облегающей фигуру одежде, которую его щедрость позволила ей приобрести?

Отец и Эми заканчивали завтрак за кухонным столом, Рози с аппетитом опустошала тарелку с кукурузными хлопьями. Адама нигде не было видно, на столе только один чистый столовый прибор.

— А где же Адам?

Наверное, отправился прогуляться. Жаль, что не подождал ее, она составила бы ему компанию и воспользовалась возможностью задать вопросы, размышления над которыми ей пришлось прервать прошедшей ночью. Она вспомнила, что именно заставило ее на время перестать ломать над ними голову, и, порозовев от удовольствия, потянулась к кофейнику, чтобы налить себе кофе. Отец опустил газету.

— Он уехал в половине седьмого, через десять минут после того, как я спустился вниз. Я ждал, что ты выйдешь проводить его. Он снова на некоторое время отлучится. Трудно все же ездить туда и сюда из Флориды каждый день.

Клодия даже пропустила мимо ушей упрек, скрытый в словах отца, — так потрясло ее известие, что Адам уехал, не сказав ей ни слова. После этой ночи, она ожидала большего: например, что он предупредит ее о новой поездке, обнимет, поцелует на прощание…

Ее лицо побледнело. Отец, смягчившись, произнес сочувственно:

— Представляю, какое разочарование для тебя его постоянные отлучки сразу после свадьбы. Но у тебя достаточно здравого смысла, чтобы отнестись к этому с пониманием. Он не может упустить шанс приобрести для своей компании большой развлекательный комплекс. Такого рода сделки не часто подворачиваются под руку.

— Но даже ради них не стоит отказываться от завтрака, — проворчала Эми. — Ему предстоит долгий путь за рулем, потом многочасовой перелет — и все на пустой желудок!

Она поднялась со стула, достала из духовки тарелку и поставила перед Клодией.

— Я сохранила вашу порцию тепленькой.

Запеченные томаты с ветчиной! Клодия взглянула и почувствовала тошноту, желудок сжало спазмом. Отец, кажется, решил, что она не в духе из-за того, что муж не захотел предупредить ее о предстоящей деловой поездке. Но в самом ли деле он отправился по делам?

Клодия пила кофе, ощутив потребность в хорошей дозе кофеина, и ненавидела себя за эти сомнения. На что они могут рассчитывать, если она позволяет себе подобные подозрения? Но если он не потрудился известить ее о своих намерениях, не оставил, уходя, даже коротенькой записки?..

Последние пять недель напоминали непрерывный кошмар. Дождь лил, не переставая, холодный ветер носился над холмами, рыскал в долине, сметал с деревьев остатки листвы. Из-за необходимости после школы сидеть дома, поскольку дни становились все короче, и погода испортилась окончательно, Рози часто капризничала.

Известия от Адама они получали регулярно, но поток почтовых открыток, с изображением диснеевских персонажей, мало чем мог утешить Клодию, они большей частью содержали бодрые послания, адресованные Рози. А еженедельные телефонные звонки были и того хуже. Сначала Адам разговаривал с ней, но только для видимости, его голос был неизменно бесстрастным и холодным. Он коротко сообщал, как продвигаются дела, обрисовывал в общих чертах свои планы, сетовал на трудности. Все это было ей совсем неинтересно и скорее доставило бы удовольствие отцу. И ни слова о том, как он себя чувствует, скучает ли по ней и значит ли та волшебная ночь для него хоть что-нибудь.

Ей хотелось спросить его об этом, умолять объяснить ей, почему он так сдержан, словно они чужие люди. Но она не могла, поскольку остальные члены семьи находились рядом.

Затем Адам просил подозвать к телефону Рози, Клодия передавала той трубку, слушала оживленную болтовню дочки и ненавидела себя за то, что ревновала к собственному ребенку. Клодия не понимала, что с ней творится.

Труднее всего было скрывать свое состояние от домашних и с веселым видом исполнять повседневные дела, тогда как хотелось реветь в голос, и швырять вещи об стенку. Только недели три спустя, после неожиданного отъезда Адама, когда последние рабочие покинули «Фартингс-холл», она несколько отвлеклась от переживаний.

Клодия с таким жаром посвятила себя переселению семьи обратно, словно это был вопрос жизни и смерти. Она паковала вещи, перевозила чемоданы и коробки, мыла и чистила Ивовый коттедж, пока он снова не стал таким же аккуратным и сверкающим, как в тот день, когда они вселились в это временное пристанище. И вот, через пять долгих, мучительных недель, они снова вернулись домой, в привычную обстановку. Строители и декораторы проделали огромную работу, и Гай был счастлив оказаться снова в своем любимом кресле, в родном доме, в окружении знакомых вещей. Это было для Клодии единственным утешением — видеть, как отец набирается сил, и, день ото дня, выглядит все здоровее. Его невзгоды остались в прошлом, настоящее дарило ему только радость.

Встретившись глазами с отцом, сидевшим с газетой у камина, Клодия улыбнулась ему, гадая, как долго еще сможет притворяться жизнерадостной и довольной. Адам отсутствовал больше месяца и не говорил, что собирается домой. Словно прочитав ее мысли, отец неожиданно произнес:

— Надеюсь, Адам успеет вернуться к спектаклю, который устраивают в школе Рози, в конце полугодия. Она сказала, что у нее там главная роль.

В самом деле, малышка последние два дня только и твердила об этом. Она заставила их дать торжественное обещание, непременно присутствовать на представлении, и все они дружно сообщили, что их ничто не остановит! И ее миленькое лукавое личико осветила широкая довольная улыбка.

Если Адам не появится вовремя, она просто убьет его! Хотя Рози и не успела, как следует, привязаться к отцу, Клодия знала, что она страшно гордилась новым папочкой, ждала с нетерпением его открыток и телефонных звонков, и без конца спрашивала, когда он вернется.

Адам позвонил вечером, как раз перед тем, как Рози собралась ложиться спать. Клодия, оглянувшись на дочку, стоящую рядом с широко распахнутыми блестящими глазами, спросила его с ходу:

— Может, ты постараешься приехать к спектаклю, который ставят у Рози в школе? Она играет в нем главную роль.

Возможно, это прозвучало чересчур резко, но Клодия уже не могла больше сдерживать свои эмоции. Дочкино счастье она готова была отстаивать со всей решимостью. Клодия была настолько взвинчена, что не сразу поняла суть его ответа и вынуждена была попросить его повторить.

— Я звоню из Хитроу. Приеду поздно ночью, так что не ждите меня. — Он произнес это еще равнодушнее, чем всегда, если только такое было возможно. Сердце у Клодии так и подскочило. Адам возвращается домой! Они смогут, наконец, выяснить, что именно возвело между ними невидимый барьер. Вполне вероятно, что он считал неудобным разговаривать по телефону о таких серьезных вещах, и все дело только в этом! — Мы поговорим завтра, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Передай Рози, что я не пропустил бы ее спектакль и за триллион фунтов.

— Лучше скажи ей это сам.

Клодия с улыбкой передала трубку дочке и услышала, как та взволнованно защебетала что-то о своей главной роли. Чтобы успокоиться, Клодия крепко обхватила себя за плечи. Адам возвращается, и что бы он там ни говорил, она его дождется!