Воспоминания Шоны были прерваны словами Дирка:

— Мне пришлось ждать четыре года, пока смерть Рори не сняла с меня данных ему обязательств. Получив свободу, я сразу же вернулся.

— А я даже не захотела о тебе слышать, — вспомнила Шона с тихой грустью. — Все, что я тогда чувствовала, это унижение, причинившее мне столько страданий, и вину за смерть отца.

— Я не был уверен в теплом приеме, но не ожидал, что ты станешь угрожать мне ружьем.

Дирк криво усмехнулся.

Она закусила губу, плавая в волнах воспоминаний.

— Ты тогда должен был рассказать мне об отце.

— В день похорон? — На его губах заиграла скептическая усмешка. — Было совершенно очевидно, что ты даже не захочешь слушать меня. В то время у тебя уже было самое плохое отношение ко мне.

Он обнял ее за плечи, и они медленно направились к дому.

— Ну, в таком случае ты должен был мне рассказать все в Эдинбурге, — упорствовала она. — Когда я обвинила тебя в его смерти… Время было очень подходящим. Но ты… ты даже не попытался защитить себя. Черт возьми, Дирк! Ты просто обязан был все раскрыть.

— Да, — отозвался он, — я уже было решился, но, как только открыл рот, потерял смелость. — Он кивнул в сторону дома. — Только благодаря Мораг я смог выдавить из себя тайну. Войдя в кухню, я услышал, что она пытается сбросить твоего отца с пьедестала. Раз она начала, я решил закончить.

Как же теперь жить? Она так верила отцу, он был для нее всем. А он заставил ее страдать! По его вине они с Дирком потеряли пять прекрасных лет жизни! Оказывается, счастье дочери Рори принес в жертву своей гордыне и репутации несгибаемого Струана.

Они уже были рядом с домом, как вдруг она замедлила шаг, мурашки побежали у нее по спине. Дирк взял ее под руку и с беспокойством заглянул ей в лицо.

— Что случилось, Шона?

— Там! — Девушка дрожащим пальцем указала на дом. — Вон те окна! Они какие-то странные.

— Ничего особенного. — Он посмотрел вверх и нахмурился. — Это просто отблеск солнца и моря.

Да, подумала она. Отблеск. Что же еще это может быть? И все же на какой-то момент ей показалось, что окна спальни отца смотрят на нее, как пара злобных глаз. Ее охватил ужас, она задрожала, почувствовав себя беззащитной даже в объятиях Дирка. Когда они вошли в кухню, Дирк заботливо усадил ее на стул и попросил Мораг:

— Крепкого чаю и много сахара.

— Уже все прошло. — Шона смущенно посмотрела на него. — Я… не знаю, что нашло на меня.

— Тебе надо немного отдохнуть, расслабиться и ни о чем не думать. — Он повернулся к экономке. — Позаботься о ней, Мораг. Мое счастье теперь в ваших руках. Позвоните мне, если что…

— Не стоит учить меня, что следует сделать, — чопорно перебила Мораг. — Чем, по-вашему, я занимаюсь всю свою жизнь?

— Я вас прекрасно понимаю. — Дирк кивнул успокаивающе. — Но теперь меня волнует не физическое, а ее психологическое состояние. Шона перенесла тяжелое нервное потрясение и очень возбуждена. Сейчас как никогда она нуждается в любви и нежной заботе. Единственное, что я прошу, быть повнимательнее к ней. — Наклонившись, он ласково поцеловал свою любимую и прошептал: — Через пару деньков я приду навестить тебя.

Наконец, еще раз улыбнувшись, он поднялся и дал знак Мораг выйти с ним.

Шона взяла чашку и с удовольствием отхлебнула сладкого чаю. Ей вдруг стало стыдно, что она так глупо повела себя перед Дирком. Эти окна, подумала она. Наверное, она переутомилась, если стала реагировать на все, как перепуганный ребенок.

Через несколько минут она услышала звук отъезжающей машины. Вошла Мораг и оживленно сказала:

— Сейчас я сделаю для тебя горячую ванну, и потом ты…

— В этом нет никакой необходимости, — чопорно заметила Шона. — Я еще способна сделать это сама. Не обращай внимания на слова Дирка. Он просто паникер. Устроил вокруг меня никому не нужную суету.

— Да, он такой, — согласилась Мораг с доброй улыбкой. — Тебе очень повезло, что рядом с тобой такой внимательный и заботливый человек. — Она налила себе чаю и сказала: — Думаю, неплохо бы нам подумать о свадьбе.

И снова девушка почувствовала холодок, пробежавший по спине. Она растерянно посмотрела на Мораг и нерешительно переспросила:

— Свадьба?

— Да, свадьба, — повторила Мораг, недоуменно глядя на свою воспитанницу. — Дирк сказал мне, что между вами больше нет никаких разногласий. Кажется, он считает, что все улажено.

У нее неожиданно пересохло горло, губы одеревенели. Она словно издалека услышала свой голос.

— Я… я не знаю, почему он так решил. Мы… мы даже не говорили сейчас о свадьбе.

— Делай как тебе нравится, но Дирк Макалистер не будет ждать вечно. — Мораг кипела от возмущения. — Я чувствую, ты скоро выведешь его из терпения.

Утреннюю тишину Глен-Галлана нарушил рокот автомобиля, и Шона вышла на веранду одного из своих охотничьих домиков. Прикрыв рукой глаза от солнца, она разглядела приближающийся «лендровер». Это не может быть Лачи — у него слишком много дел в поместье. Значит, это Дирк.

Встревожившись, Шона вернулась в дом. О ее пребывании здесь знала лишь Мораг, да и та поклялась держать это в секрете. Как же Дирк нашел ее?

Два дня и две ночи, проведенные здесь, не принесли ей душевного равновесия, она чувствовала себя все такой же несчастной и пребывала в растерянности. Может быть, даже к лучшему, что он приехал? Рано или поздно все равно придется начать этот разговор.

Услышав его шаги на лестнице, она торопливо убрала со стола тарелки с остатками завтрака и принялась не спеша вытирать пыль с мебели. Почувствовав неприятную робость, Шона с застенчивой улыбкой встретила своего гостя:

— Я сразу поняла, что это ты. Садись, я сейчас сварю тебе кофе.

На нем были джинсы и кожаная куртка поверх майки. С его появлением — высокого, широкоплечего — комната показалась ей намного меньше. У него было странное выражение лица. Он чем-то расстроен. Или зол?

— Спасибо, если тебе не трудно, — чуть заметно кивнул ей Дирк. Он небрежно опустился на стул и огляделся. — Я здесь впервые. Восхитительно!

— Тебе Мораг сказала, где я?

— Мораг просто не умеет обманывать. — Он рассмеялся. — По-моему, у нее нет ни таланта, ни стремления к этому. Сначала она попыталась надуть меня какими-то сказками, что ты на несколько дней уехала в Инвернесс. Потом она нечаянно проболталась, что ты набрала в джип консервов до конца недели. Ну кто же берет с собой такие запасы в Инвернесс?

Дирк смеялся, но в его глазах стоял упрек, требовавший объяснения ее поступка. Шона виновато потупилась и нервно проглотила подступивший к горлу комок.

— Ты извини, что я не сообщила тебе, Дирк. Я… мне захотелось немного побыть одной. Просто нужно было обо всем подумать. Мне… На меня столько обрушилось в том доме, что захотелось удрать куда-нибудь.

— Да. Мораг сказала, что ты вела себя как-то странно, не ела, не спала, едва говорила.

— Я чувствовала себя такой уставшей, подавленной. Это очень трудно описать.

Она отрешенно пожала плечами.

— Уставшей от моего общества? — без обиняков спросил он. — Уж не поэтому ли тебе захотелось побыть одной?

Ее голос задрожал:

— Н… нет. Конечно нет.

— Что-то в твоем голосе нет уверенности, Шона, — с тревогой произнес он. — Если ты больше не желаешь видеть меня, скажи прямо. Я больше не стану надоедать тебе.

Его слова оказались последней каплей, переполнившей море треволнений, которое нахлынуло на нее за последние дни. Тихие слезы покатились по ее щекам.

— Не уходи от меня, Дирк. Пожалуйста, останься. Мне… плохо без тебя. Наверное, я… я схожу с ума. Мне так хочется поговорить с тобой.

Он подскочил к ней, обнял ее и встряхнул, стремясь вывести из истерики.

— Хорошо, Шона! Хватит! С твоей головой ничего не случилось. Ты здоровей меня.

— Я? — Ее голубые глаза умоляюще смотрели на него. — Тогда почему же я чувствую себя виноватой в том, что хочу выйти за тебя замуж, любимый? Он постоянно мучает меня и никак не хочет оставить меня в покое.