Сейчас это, впрочем, продолжалось, и было связано с присутствием Эмили. Решение нанять ее в качестве сиделки и помощницы пришло неожиданно. Тогда, в больнице, он практически не замечал медсестру, так как находился буквально между жизнью и смертью, и ему было не до симпатичных девушек вокруг.

Колин всегда питал слабость к красивым представительницам женского пола, особенно к длинноногим натуральным блондинкам вроде Эмили. И благодаря своей красоте и откровенной сексуальности пользовался успехом у женщин. Постель его редко пустовала. Ему нравились легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Он любил повторять, что любовь — это выдумки поэтов, а реальность — только хороший, качественный секс. Вот почему, едва увидев Эмили, он сразу решил, что она скрасит ему долгий процесс выздоровления. Такие милашки были как раз в его вкусе. Поэтому Колин то и дело поглядывал в зеркало над ветровым стеклом, в котором отражалось сосредоточенное лицо Эмили, и чувствовал, как в нем закипает желание. Ее распущенные волосы были редкого светло-русого цвета с оттенком спелой пшеницы и волнами падали на плечи. Кожа золотилась легким загаром, на высоких скулах играл румянец. Нежно-розовые губы то улыбались, то недовольно поджимались, причем и то, и другое выглядело очаровательно. Но именно светло-зеленые глаза необычной миндалевидной формы притягивали его взор больше всего.

Колин вздохнул и отвел взгляд от зеркала. С самого начала что-то между ними не заладилось. Обычно девушки сразу начинали кокетничать с ним и давали понять, что не прочь побыстрее перейти к более близким отношениям. И уж во всяком случае, они всегда весело смеялись над его пошловатыми шуточками.

Но сейчас все было наоборот. Эмили с негодованием реагировала на то, что, как правило, нравилось другим женщинам. Держалась неприступно и гордо. Колин поначалу даже растерялся, но потом решил, что так даже интереснее. В конце концов, ни одна женщина ему еще не отказывала.

— Поверни здесь налево, — сказал он, отвлекаясь от раздумий.

Еще несколько коротких указаний, и они очутились перед гаражом — вместительным сооружением из красного кирпича. Эмили не стала гасить фары, так как совсем стемнело.

— Думаю, нам стоит заехать внутрь, — сказала она. — Я стану искать, а вы — направлять мои действия. Так мне не нужно будет помогать вам дважды вылезать и садиться в автомобиль.

Возможно, она была права. Но Колину внезапно очень захотелось увидеть каноэ, на котором он сплавлялся по реке и чуть не погиб. Оно лежало в гараже, рядом с рюкзаками.

— Мне нужно увидеть лодку, на которой я плыл в тот день, когда перевернулся, — сообщил он. — А это можно сделать, только если вылезти из машины.

— Не думаю, что ваше желание разумно, — как можно спокойнее ответила Эмили.

— Знаешь, я плачу тебе не за то, чтобы ты указывала мне, как себя вести. — Колин не хотел высказываться так резко, но в этот момент острая боль пронзила ногу, и раздражение само прорвалось наружу, — Мне нужна помощница, а не нянька!

Эмили вознамерилась было возразить, но передумала. Она быстро вышла из машины, изо всей силы хлопнув дверцей. Колин видел, как ее губы произносят какие-то проклятия — явно в его адрес. Затем девушка открыла заднюю дверцу, вытащила коляску и наконец, не глядя ему в лицо, помогла Колину выбраться из машины.

Уиллоуби с затаенной улыбкой наблюдал за разъяренной Эмили. Итак, она оказалась очень темпераментной и страстной. Да, выздоровление рядом с такой сиделкой точно не будет скучным.

Через минуту двери гаража были открыты. Колин первым заехал туда на коляске и включил свет. Эмили вошла следом, и первое, что бросилось ей в глаза, — была длинная узкая лодка, та самая, на которой ее пациент путешествовал по реке от одного дикого племени к другому. Девушка поняла это сразу, так как лодка оказалась сильно повреждена. На какой же подводный камень нужно было наскочить, чтобы она почти сломалась пополам? И как можно выжить после этого, особенно если учесть, что Колин сплавлялся один, и на сотни миль вокруг не было никого, чтобы помочь ему?

Сердце Эмили дрогнуло, когда она посмотрела на него и поняла, что он тоже ощущает страх и растерянность. И хотя она совершенно этого не хотела, жалость и сострадание проснулись в ее душе.

Как только Колин увидел изуродованное каноэ, то сразу понял, что ему не следовало заходить в гараж. Слишком свежи еще были воспоминания об ужасном водопаде, который внезапно показался впереди и поглотил его и лодку. Он почувствовал, как сердце забилось чаще, а к горлу подступила тошнота. Смотря на погнутый и во многих местах сломанный каркас, Колин задавался только одним вопросом: как можно выжить после всего этого? Он вздрогнул и отвернулся от неприятного зрелища.

— Где мне поискать ключи? — раздался тихий голос Эмили.

— Вон в тех рюкзаках, — ответил Колин и тоже подъехал к куче вещей, беспорядочно лежащих в углу.

Их свалили сюда, когда владелец лежал в реанимационном отделении, и поэтому теперь было очень сложно что-то найти в смятых, потрепанных сумках. Но удача вскоре улыбнулась Эмили. Она услышала звон внутри одного из карманов и вскоре извлекла оттуда связку ключей.

— То, что нужно, — коротко прокомментировал Колин.

— Тогда пойдемте забираться обратно в машину. Уже становится холодно.

— Нет. Давай лучше оставим ее здесь, в гараже, — предложил Колин.

— Мне все равно, — сухо ответила Эмили. Но на самом деле она обрадовалась, поняв, что ей не придется во второй раз повторять сложную операцию по запихиванию мускулистого Колина в маленький автомобиль.

Итак, они медленно направились в сторону дома, Эмили — пешком, а ее работодатель — в инвалидной коляске с электромотором. Темнота окутала их, как только дорога чуть отошла от гаража и нырнула под сомкнутые кроны деревьев. Эмили вдруг поняла, что уже на протяжении нескольких часов находится наедине с Колином. А теперь ситуация становилась еще пикантнее, если принять во внимание, что на значительном расстоянии от них нет ни одного поселения и ей придется самой выкручиваться из двусмысленных положений, в которые ее может поставить такой мужчина, как Колин. А это почти неизбежно — достаточно вспомнить откровенные взгляды, которые он бросал на нее по пути в гараж. И девушка в который раз отругала себя за то, что согласилась на эту работу.

— Эмили, — внезапно обратился к ней Колин.

Она глубоко вздохнула. Сейчас он сделает какое-нибудь пошлое замечание. Или отдаст неразумное приказание. Увы, как оказалось, ее пациент не только похож на жеребца своим темпераментом, но и на осла — упрямством. Но то, что она услышала, никак не вписывалось в негативный образ Колина, создавшийся у нее всего за полдня их близкого общения.

— Ты была права, когда отговаривала меня от безумной идеи зайти и посмотреть на каноэ, — произнес он. — Я понял это сразу, едва попал в гараж. И что самое интересное, ты ведь заметила, как я себя чувствую. Но не стала попрекать или язвить, заявляя: «Я же вам говорила».

Эмили пожала плечами, стараясь скрыть свое изумление и даже смущение.

— Не понимаю, чему вы удивляетесь. Я всего лишь вела себя так, как подсказывает мне профессиональная этика.

Колин резко остановился и, глядя перед собой, сказал:

— В любом случае, спасибо. За доброту и тактичность.

Эмили не видела выражения его лица, но ей показалось, что голос прозвучал искренне.

— Вам не за что благодарить меня, — ответила она. — Не забывайте: я работала в реанимационном отделении и знаю, что чувствуют люди, пережившие второе рождение.

— Это ты правильно заметила, — усмехнулся Колин. — Быть на волоске от смерти — одно дело. Но полностью осознать, что именно с тобой случилось, — совсем другое.

Они снова медленно направились к дому. В неверном свете луны Эмили увидела, как его плечи опустились, будто приняв на себя непосильную ношу. Ей захотелось как-то утешить его, помочь, но ничего подходящего в голову не приходило, поэтому она просто сказала: