Она еще раз повторила последнюю фразу, по-прежнему стоя лицом к окну, чтобы Колин не видел страдания в ее взгляде. В комнате воцарилась тишина, а затем Эмили услышала его голос:

— Ты действительно хочешь этого? Уйти и ухаживать за больной старухой?

Она кивнула, украдкой смахивая слезы, которые уже текли по щекам.

— Да… Мне так кажется… Я еще подумаю. Может, отдохну и съезжу к родителям. В общем… найду, чем заняться. — Голос Эмили дрожал и прерывался, поэтому она старалась говорить короткими фразами.

— Значит, ты уходишь? — не осознавая до конца, что происходит, спросил Колин.

Она повернулась к нему и с вымученной улыбкой произнесла:

— Да. Ведь этого требуют обстоятельства… И ты.

— Но… — попытался было возразить Колин.

Однако Эмили не дала ему договорить. Она подошла ближе, сняла кольцо и протянула его со словами:

— Возьми обратно. Кольцо чудесное, но слишком роскошное для меня. Я не могу его принять.

Колин не шевельнулся. Казалось, он превратился в статую, и лишь глаза, прикованные к ее лицу, горели странным огнем и показывали, что их обладатель жив. Тогда Эмили положила кольцо на тумбочку. Колин перевел на него взгляд, и молодая женщина, воспользовавшись моментом, поспешно вышла.

Большинство вещей Эмили так и осталось лежать в сумке. Она затолкала туда пару свитеров, висевших в шкафу, схватила зубную щетку, накинула на вечернее платье куртку и со злостью застегнула молнию. Эмили не теряла ни минуты в поисках забытых вещей. Не глядя по сторонам, она вышла в коридор и тихо закрыла за собой дверь. Ей предстояло пройти мимо спальни Колина, и она зашла туда, чтобы попрощаться. Все-таки он не сделал ей ничего плохого, и уйти, не говоря ни слова, было бы неправильно.

Колин все еще сидел на кровати, задумчиво вертя в руках кольцо. Эмили бросила взгляд на любимого и едва не закричала от боли. Она вспомнила, как всего сутки назад Колин со страстью ласкал ее в этой постели, шептал слова восхищения. Не смей думать об этом! — приказала себе Эмили. Просто отведи взгляд от его лица, рук, плеч, и боль понемногу утихнет.

Колин поднял на нее глаза, но Эмили уже смотрела в сторону.

— Значит, ты все-таки уходишь, — бесцветным голосом произнес он. — И именно сейчас.

— Так надо, — ответила Эмили. — До свидания, Колин. Спасибо за все. И береги себя.

— Послушай, я хотел лишь сказать…

— Не стоит ничего объяснять, — прервала его Эмили. — Ты все сделал правильно. На самом деле я была готова к тому, что мы расстанемся, с самого начала.

Она повернулась и быстро пошла вниз. Даже если бы Колин хотел, то не смог бы догнать ее.

Колин стоял на балконе и видел, как свет фар ее машины исчезает за поворотом. Через пять минут он увидел два светлых пятна на мосту, а потом они скрылись во мраке леса. Навсегда.

В его сердце стало холодно и пусто. Происходящее напоминало дурной сон, в котором он все сделал не так, и исправить последствия было невозможно.

Расставание прошло так быстро, что Колин не успел ничего предпринять. Еще пятнадцать минут назад Эмили была рядом, а сейчас уже исчезла, не оставив ничего, кроме воспоминаний. Колин посмотрел на кольцо, которое все еще держал в руках. Ему очень захотелось разбить что-нибудь, заорать или хотя бы размахнуться и швырнуть кольцо в сторону реки — туда, куда уехала Эмили.

Но стоило ли выплескивать свою злость? Колин поглубже вдохнул свежего воздуха и постарался успокоиться. Может, все к лучшему, сказал он себе. С моей стороны огромной ошибкой было то, что я подпустил Эмили так близко к сердцу. Хорошо, что она ушла именно так: быстро, без малейшего колебания, как будто исцеляющий нож хирурга искусно вырезал опухоль. Немного поболит, потом перестанет.

Но почему же он чувствует себя так, будто его сердце разорвалось пополам?

Эмили не помнила, как дошла до машины. Едва сдерживая слезы, открыла дверцу и села. В какой-то момент ей показалось, что рыдания задушат ее — тут-то и придет конец земному существованию несчастной Эмили Коули. Но она сразу же поняла, что не получится так легко освободиться от боли, терзающей каждую клетку ее существа. Она не умрет, а будет, конечно, жить дальше. Но одна, без Колина, долгие, долгие годы.

Простая и логически обоснованная перспектива ее будущей жизни вторглась в сознание Эмили, как ледяной ветер, сметающий все на своем пути. Отныне ее удел лишь тоска по оставленной в прошлом любви…

Эмили дрожащей рукой вытерла слезы и распрямила плечи. Она справится. Пробьется сквозь невзгоды к теплу и свету. Ведь гораздо более страшные вещи уже случались с ней — и все забылось.

Но так ли это? Эмили попыталась вспомнить то, через что прошла и выжила. Питера, лежащего в кровати в обнимку с соседкой по квартире и самозабвенно целующего ее обнаженную грудь. Бесконечную вереницу истекающих кровью людей, которым она, дипломированная медсестра, ничем не могла помочь… Однако почему-то все ужасы прошлого больше не производили на Эмили сильного впечатления.

Во всяком случае, по сравнению с крушением пусть слабой, но все-таки надежды на то, что она будет рядом с Колином. Ведь он вернул ей уверенность в себе. Любил ее, прижимал к сердцу, щедро оделяя теплом своего тела и души!.. И вот теперь всему этому пришел конец — как она, впрочем, и предполагала с самого начала.

Ее глаза опять наполнились слезами. Но Эмили отчаянно заморгала, не давая соленой влаге стечь по щекам. Она должна остановить их. А для этого надо просто забыть Колина. Раз и навсегда. Эмили с силой нажала на газ и поехала по дороге, ведущей… пока еще в никуда. Направо или налево? В город или прочь от него? Может, к миссис Кларк?

Она покачала головой. Конечно, Розмари добрая и понимающая женщина, но было бы, по меньшей мере, странно заявиться к ней без предупреждения, да еще так поздно, ведь их связывают только деловые отношения. Она даже не знала, почему мысли об этой женщине пришли ей в голову — может быть, потому, что Розмари так понимающе посмотрела ей в глаза на прощание…

Да, Розмари Кларк умна. И ей хватило одного взгляда, чтобы понять если не все, то многое в их отношениях. Но Эмили чувствовала, что ей не нужны сейчас ни сочувствие, ни лишние вопросы, бередящие открытую рану.

И она повернула налево — к Блумсдею и Молли, единственному человеку, которому могла довериться в любой ситуации. Спустя час уставшая от переживаний Эмили уже сидела в уютной гостиной лучшей подруги. И хотя из ее глаз все еще текли слезы, Молли не задавала никаких вопросов. Просто поила ее чаем и гладила спутанные светлые волосы Эмили. Это если и не утоляло острую боль расставания с любимым, то немного ее смягчало.

Но когда Эмили проснулась ночью от странных звуков, раздающихся у самого ее уха, то поняла, что это были приглушенные рыдания. И рыдала она сама.

— Не думаю, что тебе следует сейчас сидеть часами возле какого-нибудь больного и позволять ничем не занятому разуму снова и снова возвращаться к прошлому, — твердо сказала ей Молли на утро. — Жалость к самой себе — что может быть страшней?

— Тогда я найду другую работу, более динамичную, чем работа сиделки, — после минутного раздумья сказала Эмили. — Ты поможешь мне?

Но Молли покачала головой.

— Боюсь, нет. Единственное, что приходит мне на ум, — это реанимационное отделение центральной больницы. Но ты же сама не захочешь туда возвращаться.

Это точно, потерянно подумала Эмили. Она не справится с такой напряженной работой. Да и вообще вряд ли сейчас справится хоть с чем-нибудь. Молли, как всегда, права.

И Эмили в который раз упаковала свои вещи и положила их в багажник машины. Ей оставалось только одно — поехать через всю страну к родителям.

Спустя несколько дней она стояла на пороге родного дома и слышала радостные восклицания родственников. Маме и отцу достаточно было только посмотреть на Эмили, чтобы понять, насколько она нуждается в тишине и спокойствии семейного очага.