— Посмотрим и увидим, не так ли? — Он сложил руки на груди. — Задача не так трудна, как может показаться. Если это не медоносные пчелы, гнездо окажется пустым.

Кейтлин почувствовала, как улыбка застыла на ее губах.

— Что?

— Королева спит всю зиму, — весело объяснил он, — и с ней несколько трутней. Большинство пчел в гнезде погибают.

Кейтлин нахмурилась.

— Вы не знали?

— Нет, я думала, они… О, не важно.

Разумеется, она не хотела, чтобы его искусали до полусмерти, но надеялась все же, что ему придется попотеть. И вот теперь оказывается, что она дала ему до смешного простое задание, а он ей — почти невыполнимое.

Лорд Роксбург был помешан на своей табакерке, а Кейтлин предстояло стащить ее, продемонстрировать Маклейну и затем вернуть обратно, да так, чтобы его светлость не заподозрил исчезновения любимой игрушки. Что ж, придется проявить чудеса ловкости и соблюдать осторожность, только и всего.

— Табакерка будет у меня к завтрашнему дню.

— И вы завтра непременно получите ваш обломок пчелиного гнезда.

Ей захотелось шлепнуть его по губам, чтобы не улыбался так ехидно. Но она пожала плечами самым безразличным образом.

— В следующий раз постараюсь придумать вам задачку посложнее.

Усмехнувшись, Маклейн пошел к дверям.

— Придумывайте что угодно, Херст. Только знайте, что и у меня есть фантазия. А теперь, с вашего позволения, мне нужно позавтракать.

Кейтлин смотрела, как он выходит из библиотеки, пересекает холл, направляясь в столовую. Но когда он скрылся из виду, она в отчаянии упала на ближайшее кресло. Боже правый, как же ей добыть табакерку герцога, чтобы тот не поднял шум и крик?

Нужно подумать. Взять пример с Маклейна, который умел обставлять свои шуры-муры с дамами под самым носом у светских сплетников! Он знал, когда увести даму прочь, когда задернуть портьеру, ускользнуть так, что ни одна душа не видела, — или, напротив, действовать в открытую.

Кейтлин задумчиво кивнула. Она позаимствует кое-что из его приемов, с которыми отлично успела ознакомиться. Тем приятнее будет победа. Может быть, в Лондоне он и был хозяином положения, но когда она выиграет пари, окончательная победа тоже достанется ей!

Эта мысль несказанно порадовала Кейтлин. Она отправилась искать Мьюрин. Может быть, ей удастся выведать что-нибудь полезное о герцоге и его табакерке.

— Ох, мисс! Надеюсь, вы сумеете утащить табакерку герцога!

— У меня нет выхода.

Кейтлин не собиралась ничего рассказывать Мьюрин, но слова вырвались сами собой, когда она стала расспрашивать горничную о треклятой табакерке. По условиям пари, ей запрещалось посвящать в затею других гостей, но не слуг! Это было Кейтлин на руку; однако переданные Мьюрин сведения были хоть и весьма ценными, но обескураживали.

По словам горничной, Роксбург был просто помешан на своей табакерке с тех пор, как купил ее двенадцать лет назад. Он всегда или держал ее в руке, или клал на видное место. С ума сойти! Прошлым вечером табакерка пролежала возле тарелки хозяина весь обед. Он, конечно, выпускал ее из рук, когда ел, но в ту же секунду, как покончил с трапезой, нервно схватил ее и принялся забавляться, снова и снова откидывая крышку. И как герцогиня это выносит?!

Большую часть времени табакерка проводила в кармане герцога, если ему не взбредало в голову в очередной раз протереть ее рукавом до блеска. Единственной надеждой Кейтлин было дождаться, что он ее уронит, или что-нибудь так отвлечет его внимание, что она успеет сунуть руку к нему в карман. Ждать и надеяться — вот ее шанс. Кейтлин решила просидеть весь день возле герцога. Остальные гости укатили на пикник в шатер, который воздвигли на живописном утесе над озером Лох-Ломонд. Сама же Кейтлин под предлогом головной боли выразила желание посидеть дома с книгой в руке. Ее намерение развеселило Маклейна, но он уехал вместе с остальными, с герцогиней, которая просто, повисла на его руке — вот пиявка!

После отъезда желающих повеселиться гостей Кейтлин сошла в библиотеку, села и стала наблюдать, как в кресле напротив храпит герцог. Табакерка была надежно упрятана в его карман. Слава Богу, ей составил компанию лорд Фолкленд, иначе она непременно сошла бы с ума от скуки.

Один шанс — вот все, что ей нужно. Нескольких секунд было бы достаточно, чтобы схватить табакерку. К счастью, Мьюрин предлагала одну идею за другой. По большей части они никуда не годились, но по крайней мере поддерживали боевой дух Кейтлин.

Мьюрин подала ей зеркало, чтобы она могла полюбоваться красной розой, приколотой к прическе над ухом.

— Что, если вы толкнете его светлость, чтобы выхватить табакерку?

Кейтлин вернула зеркало на стол и туже затянула пояс своего платья.

— Я не могу толкать герцога! Он слишком старый и слабый.

Мьюрин опечалилась.

— Ох, вы правы, мисс. Нельзя, чтобы он ушибся. — Некоторое время горничная не произносила ни слова, втыкая шпильки в кудри Кейтлин. — Жаль, что вы не можете просто схватить ее со стола сегодня за обедом.

— Тогда мне бы пришлось объясняться с гостями, а им нельзя знать, что мы с Маклейном делаем.

Горничная вздохнула:

— Не так уж трудна задача, да вот правила…

Кейтлин наморщила лоб.

— Должен же быть какой-то способ заполучить треклятую табакерку! Вчера я и близко не могла подобраться к этой штуковине, и сегодня вышло не лучше. Маклейн в любую минуту может принести мне обломок улья, а мне ему показать нечего!

— Точно, герцог и спит с табакеркой под подушкой. Нынче утром я спрашивала у его камердинера. Придется вам взять ее сегодня за обедом! Там будет легче всего.

Кейтлин оперлась локтями о туалетный столик и обхватила лицо ладонями.

— Должен же быть способ…

В дверь постучали, и вошла экономка с зеленым вечерним платьем Кейтлин в руках. Миссис Пруитт была приземистой и плотной, с двумя подбородками и суровым лицом — судя по ее виду, она могла быть сущей мегерой.

Мьюрин торопливо присела в реверансе.

— Ах, миссис Пруитт!

— Простите, мисс, что беспокою вас, — сказала миссис Пруитт. — Принесла вам платье. Мьюрин упросила прачку отгладить оборки.

— О, благодарю вас! — воскликнула Кейтлин.

Этим платьем она особенно гордилась. Это было платье с высокой талией из зеленой сеточки поверх белого атласного чехла. Подол украшали кружевные оборки, подхваченные букетиками роз и васильков. Почти две недели ушло у Кейтлин на то, чтобы правильно пришить эти оборки. После долгих раздумий она добавила к подолу еще один кружевной ряд, благодаря чему при ходьбе подол мягко — и очень интригующе — волочился по полу. Просто загляденье! Кейтлин улыбалась каждый раз, когда смотрела на свое зеленое платье.

Миссис Пруитт заботливо разложила платье на кровати и расправила юбку.

— Простите, мисс, это из Парижа?

— О нет! — воскликнула Мьюрин, прежде чем Кейтлин успела открыть рот. — Мисс Херст сшила его сама!

— Ннеееет! — Миссис Пруитт наклонилась, чтобы рассмотреть стежки. — Какой красивый, ровный шов. Ну и рука у вас, мисс, позвольте мне заметить. А какие чудесные кружева!

— Это бельгийское шитое кружево, и очень дорогое, так что мне пришлось копить на него целую вечность.

Почти год! И то благодаря тому, что она сумела подтянуть по латыни тугодума сына сквайра. Иначе она бы его вообще не купила.

Миссис Пруитт была поражена.

— У ее светлости полным-полно платьев, но я никогда не видела ничего подобного в ее гардеробе.

— Благодарю.

Экономка подошла, чтобы осмотреть прическу Кейтлин.

— Прекрасно, Мьюрин!

Горничная просияла.