— Это груша Маклейна, раз она очутилась в его тарелке. — Грубо схватив герцога за руку, Джорджина буквально потащила его прочь, кусая в гневе губы. — Займите свое место во главе стола и оставьте гостей в покое!

Роксбург покорно разрешил себя увести, не переставая, однако, громко жаловаться:

— Я просто хотел грушу! Это последняя, и я…

Она принялась шикать на него, словно на двухлетнего ребенка. Оттопырив губы, он плюхнулся на стул, шлепнул табакерку на стол возле своей тарелки и потребовал, чтобы один из лакеев отправился на кухню и поискал еще груш. Сидящий дальше за столом Дервиштон хмыкнул:

— Прямо красавица и чудовище. Интересно, что нашла в нем Джорджина?

— Полагаю, его банковский счет, — ответил Александр.

— Такая красивая женщина могла бы выйти за кого угодно.

Сейчас — да. Но сначала благодетелем был именно Роксбург. Эту пикантную подробность Александр узнал совершенно случайно. Был на конюшне и подслушал разговор. Дворецкий был чересчур зол на Джорджину из-за слишком высокомерного отношения к новому лакею, его племяннику, вот и обсуждал происхождение хозяйки весьма энергичным тоном.

Просто поразительно, сколько всего узнаешь, стоит лишь прислушаться. Обдумав новость, Александр стал замечать в Джорджине признаки того, что она не родилась для той роли, которую играла. Она была склонна, чуть что, давать расчет слугам, гораздо чаще, чем большинство высокородных леди, словно пыталась что-то доказать. Герцогиня напоминала человека, который говорит на иностранном языке слишком уж правильно.

В столовую вошел виконт Фолкленд и встал возле стула Дервиштона.

— Доброго утра! Что на завтрак?

Дервиштон ухмыльнулся:

— Только не просите груш. Маклейн забрал последнюю, к досаде нашего хозяина.

Фолкленд посмотрел на стул во главе стола и стал наблюдать, как Джорджина кладет клубнику на тарелку мужа, затем идет к своему месту на другом конце стола.

— Это просто преступление, когда такая красавица ложится в постель к сморщенному старикашке!

— Ну, я уверен, что Джорджина не посещала его постель уже долгие годы, — сухо возразил Дервиштон.

Пухлое детское лицо виконта прояснилось.

— Слава Богу! Думаю, золотая табакерка ему намного дороже, чем жена. Он не выпускает ее из рук и, говорят, спит, сунув ее под подушку.

— Бедняжка Джорджина, — пробормотал Дервиштон.

— Не расточайте понапрасну сочувствие, — вмешался Александр. — Она не сильно страдает; ты сидишь как раз внутри одного из утешительных призов. Роксбург заплатил больше восьмидесяти тысяч фунтов за этот дом.

Дервиштон тихо присвистнул, а Фолкленд поморщился.

— В конце концов, она не осталась внакладе. — Фолкленд бросил взгляд в сторону буфета. — Пойду лучше возьму что-нибудь, пока не явились дамы. Вчера я пришел на завтрак слишком поздно — никак не мог завязать галстук как следует, — а когда пришел, мне даже яйца не досталось.

Дервиштон скосил глаза на галстук виконта.

— Да, как мы видим, сегодня вы решили променять галстук на яйца.

— А что не так с моим гал…

Фолкленд уставился на дверь, а затем начал лихорадочно оправлять манжеты и жилет.

Александр проследил направление взгляда пухлощекого лорда и увидел, как в столовую входит Кейтлин под руку с мисс Огилви. Обе девушки являли собой впечатляющее зрелище, и Александр мог бы поспорить на фамильный замок, что они прекрасно это знают.

— Боже правый, она, — простоим Фолкленд, заливаясь густым румянцем, — она просто ангел! Истинный ангел!

Вытаращив глаза, он застыл в состоянии немого блаженства.

— Полегче, глупец, — пробормотал Дервиштон. — В какое положение вы всех нас ставите?

Он встал и церемонно поклонился:

— Доброе утро! Надеюсь, вы обе хорошо выспались?

— Мне спалось просто прекрасно, — ответила мисс Огилви.

— И мне тоже. Я проспала почти до десяти, — добавила мисс Херст своим нежным мелодичным голосом.

Фолкленд заметно вздрогнул, и Александр едва удержался, чтобы не наброситься на дурака с руганью. Фолкленд был сражен наповал, и, судя по тому, как смотрел на Кейтлин Дервиштон, его состояние было ничем не лучше.

Боже правый, неужели все мужчины, кроме него самого, тут же безумно влюблялись в эту девицу? Вот досада!..

Фолкленд бросился в атаку:

— Мисс Херст, позвольте отнести вашу тарелку к буфету и…

— И не пытайтесь! — Дервиштон попытался взять Кейтлин под руку. — Мисс Херст доверит свою тарелку тому, у кого рука покрепче.

Фолкленд возмущенно застыл:

— У меня твердая рука, и я также могу…

— Да ради Бога! — рявкнул Александр, не в силах больше терпеть. — Оставьте ее в покое. Она вполне способна накормить себя сама.

Фолкленд ярко покраснел:

— Я только…

— Колбаска! — Кейтлин смотрела мимо него в сторону буфета. — Осталась последняя, и я хочу, чтобы она досталась мне. Извините меня, я на минутку.

Она освободилась от руки Дервиштона, обошла его стороной и принялась наполнять тарелку, радостным возгласом приветствуя ломтики копченой рыбы.

— Позвольте мне!

Фолкленд снова был подле Кейтлин, готовый и дальше ей докучать. Мисс Огилви со смешком последовала за ним к буфету. Дервиштон вернулся на место.

— Ну и ну! Чтобы меня променяли на тарелку колбасок!

Александр спрятал невольную улыбку. Ему следовало бы разозлиться, но он был наделен слишком развитым чувством юмора. Он смотрел, как Кейтлин оживленно обсуждает с Фолклендом выбор фруктов, наполняя тарелку, которую услужливо держал виконт. Прошлым вечером она так же радовалась за ужином, искренне, без напускной чопорности. Их связь случилась тогда столь молниеносно и безоглядно, что у него не было времени изучить ее повседневные предпочтения и привычки. Впрочем, не важно, одернул он себя, отгоняя смутное тревожное предчувствие. Он знает ее характер, и этого вполне достаточно.

— Фолкленд — дурак, — произнес Дервиштон посреди всеобщего молчания. — Провожает очаровательную мисс Херст сюда, к нам! Я бы увел ее на другой конец стола, подальше от соперников.

Александр наблюдал, как виконт с его безвольным подбородком усаживает Кейтлин за стол напротив и наискосок от него. Девушка смеялась, слушая виконта, а тот смотрел на нее с обожанием. Александра просто затошнило.

Он повернулся к Дервиштону, собираясь сказать ему какую-нибудь колкость, и с удивлением увидел, что взгляд молодого лорда тоже прикован к Кейтлин.

— Смотри внимательно, — прошептал он Александру. — Не пожалеешь.

— Куда смотреть?

Дервиштон не ответил, глядя на Кейтлин как зачарованный.

Выругавшись про себя, Александр тоже принялся разглядывать Кейтлин. Лучи утреннего солнца косо падали ей на лицо, лаская кожу цвета сливок и зажитая огнем ее золотистые волосы. Длинные ресницы, темные и густые, притеняли карие глаза, и они казались еще темнее. Мисс Херст выглядела свежей и прекрасной. Хотя ничего другого Александр и не ожидал.

— И что? — раздраженно пожал он плечами.

— Вы, кажется, не умеете ждать. — Дервиштон бросил мимолетный взгляд на Александра, затем снова уставился на Кейтлин. — Терпение, вы все увидите.

Александр презрительно усмехнулся, но тут Кейтлин наклонилась над тарелкой и закрыла глаза с выражением глубочайшего удовольствия. Это было скорее лицо женщины, томимой любовным желанием.

У Александра немедленно перехватило в горле, а сердце учащенно забилось.

— Что, черт возьми, она делает?

— Полагаю, нюхает ветчину…

Голос Дервиштона странно хрипел.

Впрочем, голос Александра тоже отказал бы ему, вздумай он заговорить, наблюдая, как Кейтлин наслаждается ароматом своего завтрака.

Улыбнувшись, она взяла вилку и нож… и облизнула губы.

— Боже правый, — хрипло прошептал Дервиштон.

Александр был точно в огне. На один безумный миг ему представилось, что это зрелище принадлежит ему одному, предназначено для него, и никого больше.

Кейтлин поддела вилкой маленький кусочек ветчины и поднесла его к губам.