От жары мостовая кипела, и в воздухе стоял запах горячего гудрона, размягченного лучами палящего дневного солнца. На одно жуткое мгновение Рошель вновь очутилась на Клейтон-стрит, превратившись в худенькую угловатую девочку с длинными черными волосами и голодными печальными глазами, разбрызгивающую восхитительно холодную воду из пожарного крана. Раз в день, когда было особенно жарко, они открывали гидрант, и вокруг него собиралась вся ребятня округи, крича и визжа от радости.

Тай свернул на боковую дорогу и бросил взгляд в сторону девушки.

— Ты чего притихла? Надеюсь, не сожалеешь о том, что приняла мое предложение?

— Нет, я просто кое-что вспомнила, вот и все.

— Что-то грустное? — тихо поинтересовался он.

Рошель отбросила со лба прядь волос.

— Грустное? Возможно. Почему ты спросил?

— У тебя было какое-то несчастное выражение лица.

— Неужели? — засмеялась она.

— Надеюсь, ты взяла с собой купальник?

— Взяла.

— Отлично. В такую погоду бассейн особенно соблазнителен.

— Далеко до «Белых дубов»?

— Около десяти миль. Всего полчаса езды, и все же достаточно далеко от города, чтобы чувствовать себя как в сельской местности.

Они достигли окраины Беркшир-Гейтс, и воздух стал немного прохладнее. Небо на западе уже потемнело, и с его безоблачной голубизны солнце постепенно скатывалось вниз, к горизонту, готовое упасть в красноватое марево.

Тай вывел машину на автостраду.

— Тебя когда-нибудь задерживали за превышение скорости? — поинтересовалась Рошель.

Черные глаза лихого водителя весело вспыхнули.

— Да. Регулярно. По крайней мере раза по три каждое лето.

— И тебя это не беспокоит?

— Нет.

— Я испугалась бы до смерти, останови меня патрульная машина.

— Испугалась бы? Почему?

— Полицейские всегда меня пугали.

Опять Клейтон-стрит. Почему она не может ее забыть, перестать прокручивать в голове все, что там происходило? Она должна стереть прошлое из памяти, иначе Тай почувствует, что ей не место в «Белых дубах». Как же ей хотелось поскорее увидеть роскошный особняк прямо перед собой, въехать в железные ворота, вместо того чтобы просто, как раньше, проскочить мимо. И все же она боялась торопить время.

— Мы почти доехали. Я сказал отцу, что привезу тебя. Он очень хочет с тобой познакомиться.

Машина замедлила ход, просигналила правый поворот, выкатилась на узкую дорогу, бегущую параллельно автостраде, и вскоре повернула налево. Ворота были открыты, и молодые люди проехали дальше по извилистой узкой дорожке.

Дом, розовый в лучах заходящего солнца, величественно возвышался над рекой. Он был довольно большой, с мраморными колоннами и длинными узкими окнами. Вокруг росли дубы-исполины, в два раза превышающие его высоту. Лужайки поражали своей шириной и яркой зеленью. Рошель мельком успела заметить теннисный корт, голубизну бассейна, белые садовые столы и стулья с причудливыми железными завитками. В огромном гараже стояли две машины. Одну из них она вспомнила: как-то раз они с Биллом проезжали мимо, а в «Белые дубы» именно на этой машине прибыла веселая компания. Тогда лужайка была украшена японскими фонариками, и в ночном воздухе громко гремела музыка.

«Вот где, должно быть, действительно здорово», — сказал тогда Билл. «Да-а, — вздохнула она завистливо. — Хотелось бы мне побывать на этой вечеринке».

Рошель в тот момент ясно представила себе мужчин в белых смокингах, женщин в дорогих, тонких, как паутинка, платьях, веселящихся там, брызги шампанского, отличную еду, смех — все это было из другого, неизвестного ей мира.

«Можешь забыть об этом, — фыркнул Билл в своей обычной, лишенной фантазии манере. — «Белые дубы» не для нас».

Но вот теперь она здесь, приехала, правда не на вечеринку, но приехала, наконец! Она уже за воротами, а это лучше, чем просто проезжать мимо и сгорать от несбыточного желания посмотреть на все поближе.

Тай остановил автомобиль и вышел, потом открыл дверцу со стороны своей спутницы и протянул руку.

— Что мне нравится в этой машине, так это то, что она быстрая!

Его прикосновение было теплым. Помогая девушке выбраться из машины, он задержал ее руку на мгновение дольше, чем требовалось.

— Добро пожаловать в «Белые дубы»!

— Спасибо.

Воздух здесь был свежее, прохладнее и чище. Рошель сделала глубокий вдох и, оглядевшись, попыталась впитать в себя все, что видела, быстро и жадно. Она уже полюбила это место.

— Уверен, что отец слышал шум мотора. У него слух, как у ищейки. Но сначала я хотел бы познакомить тебя с твоей коллегой. Мисс Доналд будет рада, что ты приехала. Последнюю неделю ей пришлось быть в постоянной боевой готовности.

До этой минуты Рошель и думать не думала о сиделке, которая здесь уже дежурила, — она была слишком занята мыслями о собственном пребывании в «Белых дубах». Теперь же ей пришлось вспомнить, что ее ждет не восхитительный отдых, а работа.

— Да, я тоже хотела бы с ней познакомиться.

Они остановились в просторном внутреннем дворике — патио, — и Тай опустил сумки Рошель на каменные плиты. Зацокали каблуки, потом за скользящими дверями в лучах заката появилось белое пятно.

Рошель напряглась. Спустившаяся в патио девушка была красива. Молодая. Блондинка. Есть сиделки, которым поразительно идет униформа, и это была одна из них. Впрочем, Мэвис Доналд великолепно смотрелась бы в любом наряде.

— Привет, Тай! — сказала она, лаская молодого человека взглядом.

Рошель молча переводила взгляд с одного на другого.

— Мисс Роджерс, хочу вам представить Мэвис Доналд, — произнес Тай. — Надеюсь, девочки, вы поладите.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Мэвис. — Если вы согласны, мисс Роджерс, я сразу же представлю вас пациенту. Я хотела бы, чтобы вы приступили к выполнению своих обязанностей немедленно.

— Немедленно? — удивленно переспросила Рошель. — Но я на самом деле предполагала приступить к работе только завтра…

— Я дежурила целых две недели подряд, и мне обещали сегодня свободную ночь! — заявила Мэвис.

Тай прочистил горло и вновь подхватил багаж Рошель.

— Сюда, мисс Роджерс.

Рошель взглянула на Мэвис, и та ответила ей холодной, высокомерной улыбкой. Рошель глубоко вздохнула. У девушки появилось подозрение, что в приготовленную для нее огромную бочку меда только что вылили ложку дегтя — первое черное пятно в обретенном раю.

Дом Митчелов был просторным, с толстыми коврами, дорогой мебелью, большими картинами на стенах и огромными люстрами, рассеивающими мягкий золотистый свет. Рошель лишь мельком удалось увидеть гостиную — Мэвис Доналд и Тай поспешно погнали ее вверх по широкой лестнице с ковровой дорожкой на ступеньках.

— Я приготовил для тебя комнату в конце холла, — на ходу говорил Тай. — Оттуда открывается прекрасный вид.

Холл был просторным, справа и слева — череда закрытых дверей. Рошель гадала, где находится ее пациент.

— Ты дала отцу снотворные пилюли на ночь? — спросил Тай у Мэвис.

— Еще нет, — ответила та. — Он слишком быстро на них реагирует, и я решила, что будет лучше, если он сначала познакомится с мисс Роджерс. Тогда, если он вдруг проснется ночью, не испугается того, что в его комнате сидит чужой человек.

— Очень предусмотрительно.

— Я сделаю все для старика, ты же знаешь, Тай.

В голосе Мэвис звучала теплота, но по какой-то неведомой причине Рошель не слишком в это верилось. Возможно, она ошибалась, и Мэвис действительно очень привязана к своему пациенту.

— Вот мы и пришли, — весело сообщил Тай.

Он толкнул коленом дверь и шагнул в комнату, опередив Рошель. Мэвис осталась на пороге, скрестив руки на груди.

Комната была большой, с темно-голубым ковром на полу и голубыми занавесками. Кровать поражала почти королевскими размерами. Тай поставил сумки Рошель на пол и открыл еще одну дверь, чтобы показать ей ванную комнату.