– Ну, хорошо, он у меня в блокноте. А блокнот – на столе в кабинете.

Она круто развернулась, высота каблуков заставила ее пошатнуться, однако девушка, как корабль, упорно плывущий к цели, выровняла курс. Гоголев поспешил за ней.

В крохотном кабинете, кроме Ирины, работали еще три девушки. Они быстро кивнули заместителю главного редактора и снова уставились в экраны компьютеров.

– Вот он. – Ирина взяла маленькую книжечку в переплете под крокодиловую кожу. – Буква «С», Сомова. Охотская, восемь. Записал?

Владимир замотал головой:

– Это ее черноморский адрес. Но ведь она не местная. Откуда она приехала, Ира? Где живут ее родители?

Глаза девушки расширились.

– Вот этого я не знаю. Зачем? Впрочем, если тебе интересно, спроси у нее сам. Она придет с минуты на минуту.

Гоголев отвел взгляд в сторону.

– Не придет. Она уволилась.

Ирина ахнула. Девушки, как по команде, обернулись и уставились на них.

– Уехала? Но куда?

– Домой. В свой родной город. Мне необходимо узнать ее адрес.

Савченко обернулась к коллегам:

– Девчонки! Кто-нибудь поможет нашему Володе?

Они молчали. Гоголев сжал кулаки.

– Неужели никому не было до нее дела?! – Он почти сорвался на крик. Его коллеги недоуменно переглянулись. – Я – мужчина. Но вы – женщины… Неужели никому не было интересно, как и чем она жила? Какое равнодушие!

Он стукнул кулаком о стенку.

– В конце концов, – начала Ирина, но Владимир уже взял себя в руки.

– Извините, девчонки. Что-то у меня паршиво на душе. Значит, никто мне не поможет отыскать Галину?..

Ответ напрашивался сам собой. След его подруги затерялся в неизвестности.

Растерянный и злой заместитель главного редактора шел к себе в кабинет, надеясь с помощью работы отвлечься от мрачных мыслей. В коридоре он столкнулся с Арсеном. Пот градом катился по толстым щекам армянина.

– Море заказов, – выдохнул он. – В этом месяце мы неплохо подработаем. И вообще, зайди ко мне на минутку.

– Хорошо.

Авдолян толкнул дверь ногой и, проходя в кабинет, крикнул секретарше:

– Зина, два кофе!

Миловидная белобрысая Зиночка, своими слегка выпирающими передними зубками похожая на кролика, впрочем, весьма симпатичного, кивнула:

– Есть!

– Садись. – Армянин развалился в кресле. – Догадываешься, о чем пойдет разговор?

– О Галине?

Смуглое лицо сморщилось.

– А ты все о своей бабе! Что, не нашел адреса?

– Нет.

Арсен махнул рукой.

– Сама отыщется. Я вот о чем хотел побалакать. Наши писатели принесли мне два романа. Я же еще не похоронил нашу с тобой идею раскрутить какой-нибудь местный талант.

Гоголев почувствовал дрожь в коленках.

– Ты прочитал их? Как они тебе?

«Плохо, плохо», – шептал ему внутренний голос. Именно эти слова он старался внушить шефу. Ведь он, Владимир, мечтал сам стать первым! До окончания его собственного романа оставалось совсем немного. Кого, как не его, должен раскручивать друг в первую очередь? Это поможет ему решить квартирный вопрос. В ожидании ответа Гоголев так сильно сжал ладони, что хрустнули пальцы. На его счастье, Арсен ответил именно то, что его заместитель и жаждал услышать:

– Весьма посредственно. Коммерческой ценности – никакой. Это не будут покупать.

– Уверен? – для проформы спросил Владимир, ликуя в душе.

– Уверен. Ты знаешь мое чутье.

Да, Гоголев знал: у Авдоляна действительно феноменальное чутье на новые таланты. Стоило ему почитать какую-либо вещь, он безошибочно предсказывал ее судьбу. Если Авдолян определял ее как однодневку, автор потом куда-то пропадал, если же друг давал рукописи высокую оценку, Владимир становился свидетелем триумфа очередного писателя или поэта. Да, Арсену можно было доверять.

– Тогда я читать их не буду, – констатировал Гоголев.

– Я тебя и не прошу. – Арсен вдруг внимательно посмотрел на Владимира. – А ты как будто и рад? Ведь рад, признавайся?

– Рад, – выдохнул Гоголев.

– Не вижу причин для такой радости. – Армянин взял в руки какую-то бумагу. – Тебе следовало бы лучше искать местные таланты. На такой литературе больших денег не заработаешь.

– Причины есть, – решился заместитель.

– Да? И какие же?

– Через несколько дней я представлю тебе свой роман, и – я уверен – ты запустишь его в печать.

– Ты пишешь роман? – удивление Арсена покоробило Владимира. Ведь приятель знал, как он мечтал заняться писательством.

– Да.

Шеф пропел нечто похожее на туш:

– От души желаю, чтобы вещь была стоящая! А за меня не беспокойся. Я свое слово держу. Денежки есть. Во-первых, можно задействовать наши активы, во-вторых, этой идеей я давно заинтересовал парочку богатых предпринимателей. Они готовы спонсировать нового писателя. Дальше мы продолжим раскрутку в крупных городах Украины или России. Только уговор – мизерный процент с будущих гонораров.

– О чем речь! – согласился Владимир. – Спасибо.

Авдолян хмыкнул:

– Надеюсь, теперь ты перестанешь ныть. Пусть работа целиком поглотит тебя. Помни: Галя – взрослая девочка и сама знает, что ей нужно.

Впервые за весь этот день его слова ободрили Владимира. Если рассуждать честно, он, как творческий человек, уже мысленно возвратился к своему роману, решив на время оставить сожаление о Сомовой.

– Пойду, поработаю.

– Желаю удачи.

Гоголев помчался к себе, чтобы поскорее закончить текущую работу и приступить к своей рукописи. К его удивлению, через полчаса он все закончил. Владимир отнес документы в бухгалтерию и рванул к Арсену.

– Отпустишь меня сегодня пораньше?

Армянин что-то черкал на отпечатанных листах.

– Сегодня – да. А вообще, бери сюда свой ноутбук и твори. Мало ли зачем ты вдруг мне понадобишься?

– Хорошо, шеф.

Насвистывая какую-то веселую мелодию, Гоголев вышел из редакции и стрелой понесся домой. В голове его слагались целые абзацы и главы. Так, на чем он остановился в прошлый раз? Решающее объяснение героев. Что-то ему не понравилось тогда. Помнится, объяснение происходит на пустынном берегу моря. Надо все заменить. Но, подумав, он решил не переделывать такой большой кусок. «Море перед бурей отражает душевное состояние женщины», – констатировал Гоголев, открывая дверь квартиры. Заместитель главного редактора наскоро пообедал и сел за компьютер. Строки сами ложились на бумагу, будто кто-то невидимый подсказывал ему слова и сюжетные линии. К вечеру молодой автор написал пятнадцать страниц и решил поставить точку. Мысли по-прежнему роились у него в голове, двигали действие, но глаза сильно устали и болели.

«Будущий писатель должен беречь зрение». – Владимир решительно встал и отправился в кухню. Пустой холодильник ничуть его не огорчил. Чай и завалявшийся леденец сойдут. Он был сыт духовной пищей. Отхлебывая ароматный напиток, мужчина удивился: за все это время он не вспомнил о Галине. Честно говоря, она как-то отошла на задний план. Арсен прав. Пусть женщина решает сама, как ей поступить. Если понадобится помощь с его стороны, он ее Галине окажет.

Прошло две недели. Гоголев целиком погрузился в свой роман. Никто на работе не докучал ему, не навязывал дополнительных заданий. Женский коллектив есть женский коллектив, и по «цыганской почте» редакцию облетела весть: заместитель главного пишет роман, который его шеф собирается раскрутить. Все ждали завершения работы над произведением и вынесения вердикта Арсена не меньше, чем сам автор. И вот последний лист украсила завершающая строчка. Гоголев распечатал свое творение на редакционном принтере и преподнес шефу.

– Готово.

Арсен подержал в руках папку с файлами.

– Объем подходящий. Остальное скажу после прочтения. Главное – не торопи меня. Быстро такие дела не делаются.

– Я все понимаю.

В этот день Владимир уходил из издательства гордый собой. Пусть его шеф еще не сказал ни да, ни нет, но первый роман уже ознаменовал собою открытие серии Гоголева. Сам он был уверен: Арсену понравится. Он любит подобные сюжеты. А пока что – автор подождет. Пусть приятель вчитается и скажет ему как можно больше комплиментов. И мужчины любят доброе слово.