Пусть свое положение он скорее заработал, чем унаследовал, но жена и дети все-таки могли бы многое добавить к его репутации. Катеб понимал насколько это важно и не собирался идти наперекор традициям. Ему просто не нравилось об этом говорить. А особенно сейчас.

Викторию он не видел уже два дня, но она все равно неотступно пребывала рядом с ним. Ее слова задели его и разозлили, и теперь он даже не мог спать ночами. Она его взбесила, но почему Катеб не мог понять.

Катеб подошел к палате старейшин, и охранники у двери сообщили о его приходе. Когда его окончательно объявят вождем, он займет место во главе стола, а пока в зале, где принимались самые важные решения, он был всего лишь посетителем.

Заид, спикер собрания старейшин, поднялся и поприветствовал его кивком головы.

– Вы в полном здравии, принц Катеб? – вежливо произнес он.

– Да, спасибо. А старейшины?

– Мы уже не молодые, – проворчал Заид, – и с каждым днем только стареем. Мы вызвали тебя сюда, чтобы поговорить о твоем будущем, а значит, и о нашем.

Катеб ничего не ответил – они скажут, когда ему можно говорить.

– В общем, мы рассмотрели твои планы для деревни. Твоя экономическая политика агрессивная, и, наверное, даже слишком.

– Старые принципы еще могут сослужить нам неплохую службу, – добавил другой пожилой мужчина, пристально смотря на Катеба. – Ты решил, что за неделю все изменишь? Нет, так не получится.

Катеб подождал, пока Заид кивнет, дав разрешение ответить.

– Старые принципы лежат в основе нашей жизни и финансового успеха, – пояснил принц. – И я не собираюсь это менять. Я всего лишь стараюсь нарастить мышцы у нашей и без того сильной экономики.

Он вкратце рассказал о своих планах и подчеркнул цели на этот год. Старейшины его слушали, что было первым шагом к согласию.

– Звучит прекрасно и заманчиво, – ответил один из старейшин, мягким от старости голосом. – А жениться ты собираешься? Кантара была цветком пустыни, в этом никто не сомневается, но прошло уже пять лет, Катеб! Ты ее оплакиваешь, и это показывает тебя с положительной стороны, однако пора снова жениться. Этого требует традиция, а вместе с ней и мы.

– Согласен, – произнес Катеб. – Я готов жениться.

Старейшины переглянулись. Обычно они умело держали свое мнение при себе, но их очень удивило его быстрое согласие.

– У тебя есть предпочтения? – поинтересовался Заид. – Ты уже кого-то выбрал?

Раньше он подумывал о Виктории, которая оказалась неожиданным сокровищем. Только несколько дней назад все изменилось.

– Нет, – уверенно ответил он.

Заид вздернул брови.

– Понятно. Подходящих кандидаток привезут в деревню.

– Я сделаю выбор.

Старейшины пошептались, и один из них поднялся.

– А что насчет Виктории? Она так и останется в гареме?

«Если она не беременна, то нет», – подумал Катеб все еще злясь на нее, до сих пор не понимая за что. Он ее хотел, и она умела доставить ему всяческое удовольствие, но это было ему неважно. Она должна уехать.

Но если она беременна... Если она носит его ребенка, то ему ничего не останется, как поселить ее здесь. В законе ясно прописано, что королевского ребенка нельзя вывезти из страны без позволения шейха. Мухтар никогда не отдаст малыша, а Виктория не бросит ребенка и застрянет в деревне, пока он не вырастет.

На что это будет похоже жить рядом с ней? Что он будет с ней делать? Самое логичное решение оставить ее в качестве любовницы. Оставить ее и...

Нет. Так нельзя. Он же женится. А это значит, что будет лучше, если она не беременна. Это проще для всех. Однако будь она беременна, ребенок унаследует всю ее силу, упорство и умственные способности.

– Я еще не решил, как с ней поступлю, – ответил Катеб, не желая вдаваться в подробности. Еще неделя, и станет известно, зачала Виктория или нет. – Решение я приму после инаугурации, поэтому с невестами придется подождать, пока она не уедет.

Он никогда не сможет ей доверять, но и не станет унижать, заставив жить в гареме, когда у него будет семья. Если же она беременна, то он разберется с этим вопросом позже.

Старейшины снова пошептались, и Заид опять заговорил.

– Ты хочешь взять в жены Американку? Конечно, согласно традициям и для политического благоразумия лучше жениться на девушке из пустыни, но Виктория уже много раз показала себя с очень хорошей стороны. Ее работа над проектом Разы уже успела принести деревне славу. И с Саидом она мудро поступила, когда другие не замечали ничего, кроме опозоренного ребенка. Она сильная женщина и умеет сострадать. Если желаешь взять ее в жены, то мы не возражаем.

Жениться на Виктории?! Глупость какая! Сделать ее своей женой, значит...

И тут он понял, почему так бушевал. Он наконец сообразил, почему ее слова так его обидели и застряли в душе.

Виктория захотела здесь остаться. Она наконец нашла место, которое могла назвать своим домом. Но вместо того, чтобы открыто ему в этом признаться и обсудить возможности изменения договора, она попыталась поймать его словами любви и рассчитывала, что он в них поверит.

Она его не любила, а просто искала стабильности, которую он мог ей дать. Ее слова предназначались не ему.

– Я на ней не женюсь, – твердо произнес он.

Заид опустился на стул.

– Ну, ладно, – в голосе прозвучало разочарование, – как хочешь.

– Если она захочет остаться в деревне, мы найдем ей мужа, – сообщил старейшина.

– Нет! – Катеб не мог этого позволить. – С другим она не будет.

Он понимал безумие всей ситуации: Виктория была ему не нужна, но и отдавать ее он не хотел. И объяснить это старейшинам тоже не мог, поскольку тогда придется слишком много рассказывать. Но в том, что Виктории нельзя доверять, он был уверен. Любит?!! Да как она посмела заявить о таком сильном чувстве?! Как ей не стыдно заманивать его в ловушку идеальными чертами лица, формами тела, чувством юмора и прекрасными умственными способностями. Она поступала чисто по-женски.

Только он слишком умен для того, чтобы поддаться на ее уловки, и найдет способ ее наказать. А потом просто уйдет, оставив Викторию ни с чем.

Виктория сидела в саду гарема, сожалея, что на дверь нельзя повесить тяжелый замок, такой, который закроет ее здесь навсегда. Она бы смогла провести свою жизнь в обществе одних попугаев, ну и, может быть, какой-нибудь собаки. Собака будет ее любить несмотря ни на что. Она не повернется спиной, услышав признание в любви. Собаке не наплевать. Это Катеб может спокойно разорвать ее сердце на куски и бросить в огонь прямо у нее на глазах.

Она еще никогда никого не любила и не знала, как больно от этого бывает. Виктория сказала ему сущую правду, предложила ему все, что у нее было, а он отвернулся. Катеб жестоко ее отверг и, самое страшное, у нее не хватит смелости просто уйти. К этому она пока не готова.

Однако совсем скоро...

Этим утром Виктория почувствовала ноющую боль внизу живота. «Вовремя», – грустно подумала она. Через два дня начнутся месячные, и Катеб получит доказательство, необходимое для того, чтобы отослать ее прочь.

Интересно, как скоро ее отсюда увезут после того, как Юсра все узнает? Через час? А может быть два? Потом ей придется пережить дорогу в город и бесконечно длительный полет домой. И куда она подастся, вернувшись в Штаты? Кроме отца у нее там никого не нет, а с ним общаться она не хотела. Получается, что возвращаться в Техас незачем. Наверное, стоит попробовать Лос-Анджелес, Денвер или Сиэтл. А может, и просто затеряться в Нью-Йорке.

Раньше такая перспектива привела бы ее в восторг, а теперь она думала только о том, как сильно будет скучать по Катебу. Она желала его до слез и ради него была готова на все, только не знала, каким образом убедить его в этом.

Виктория подняла лицо к солнцу и, услышав шаги в гареме, напряглась. Шаги были быстрыми и твердыми. Сердце забилось быстрее, и ее охватило волнительное предчувствие. «Все так плохо», – тоскливо подумала она. Лучше уж пусть Катеб на нее злится и причиняет боль, но будет рядом, чем жить без него. Очевидно, когда она вернется домой, ей придется углубиться в книги по самосовершенствованию личности.