Кроме того, его мучил вопрос: эта маленькая дрянь в курсе происходящего или же ее роман с дураком Клайвом следует отнести к разряду идиотских совпадений, которыми так богата идиотская жизнь в этом идиотском городе? И перед ним предстанет нежный белокурый ангел в скромном платьице, ни сном ни духом не ведающий, что всемогущий Макгиллан из-за нее уже неделю нормально не спит?

Три года назад он выполнил условие Сюзанны, отдал распоряжение управляющему делами найти для Хелен Стоун место бухгалтера в одном из мелких филиалов — и думать обо всем забыл. То, что девка оказалась именно в Норвиче, следовало точно отнести к совпадениям, но вот дальше…

Из Эшендена он понесся в Лондон и с яростью убедился, что его непутевый сынок уехал на все выходные из города. Уехал с барышней — швейцар ее видел и опознал: та самая, с которой Клайв появлялся еще три года назад, то есть аккурат в то время, когда Хелен Стоун должна была приехать в Лондон. Дальше уж даже самый тупой родитель мог предположить, что если его отпрыск три года встречается с одной и той же девицей, то они уж всяко не сонеты Шекспира друг другу читают. Макгиллан посвятил выходные тщательному расследованию и выяснил следующее:

Если у Клайва и девки роман, то о нем почти никто не подозревает.

На работе они держатся отчужденно, поводов для сплетен не дают.

Ни с кем она не дружит, подружек не завела, однако по выходным всегда отсутствует — несколько раз ей пытались дозвониться.

Клайв тоже уезжает из города, а раньше любил шляться по ночным клубам и ресторанам.

Крайне скудная информация.

И тогда Макгиллан пошел своим излюбленным путем — напролом. Вечером в воскресенье он приехал домой к своему сыну и уселся в гостиной ждать.

Клайв ему не обрадовался — но это было нормально. Они с сыном никогда не были близки. Однако при виде отца у парня забегали глаза, и он стал бестолково слоняться по всей квартире, всячески избегая встречаться с Макгилланом взглядом. Тогда Макгиллан прямо спросил, не заезжал ли Клайв пару дней назад в Эшенден? Клайв ответил, что решил прокатиться по пригородам, а где именно был, всего и не вспомнит. Возможно, в Эшендене тоже.

Тогда Макгиллан прищурился и почти ласково поинтересовался:

— А ты вообще-то знаешь, с кем ты спишь?

Клайв вспыхнул и выпрямился, готовый к сражению, но Макгиллан не дал ему ни малейшего шанса.

— Твоя Хелен Стоун — внебрачная дочь одной шлюхи из Эшендена, которая выдавала себя за ее тетку. Три года назад они нашли меня и начали шантажировать. Якобы девчонка — дочь… одного нашего очень близкого родственника, который соблазнил и бросил мать девчонки, когда она работала у него на предприятии. Они угрожали обнародовать факты, если я не дам девчонке работу. Ты помнишь, тогда я шел на выборы, и любое черное слово могло мне повредить. Кроме того, я чувствовал определенную ответственность перед этой женщиной, ведь как ни крути, а она пострадала. Я дал Хелен Стоун работу с условием, что она никогда не попытается вновь шантажировать меня.

— Хелен — шантажистка… Я не верю тебе!

— Не сомневаюсь. У нее внешность ангела с открытки. Однако внешность часто бывает обманчива. Эта девица явилась в Лондон вовсе не для того, чтобы получить работу. Она решила наложить свои ручки на моего сына.

— Отец, да она даже не знает…

— Да? Ты считаешь своего папу идиотом? Неужели я сам отправил бы ее работать именно в ту контору, где начальником мой сын? Да я бы близко ее не подпустил! Но она навела справки и устроилась именно к тебе под крыло. Скажи, о ваших отношениях кто-то знает?

— Нет, но…

— Потому что она хитра, эта дрянь!

— Отец!

— Я все понимаю, сын. Больно расставаться с иллюзиями. Но посуди сам. Почему она повезла тебя в Эшенден именно в тот день, когда там оказался я? Да потому что наступил час икс! На глазах всего городка продемонстрировать мне, что, если я встану у вас на пути, она снова начнет шантажировать меня. В городишке с удовольствием прислушаются к ее словам. В маленьких городках любят грязные сплетни…

Глядя на растерянное лицо сына, Макгиллан испытал нечто вроде сочувствия, но в то же время возликовал. Годы в бизнесе не прошли даром. Из поражений извлеки победы, вот секрет успеха Макгиллана. Все свои собственные просчеты он представил сыну как холодные расчеты молодой шантажистки, и зерно, судя по всему, упало на благодатную почву. Он сомневается — а это уже половина дела.

Затянувшаяся пауза закончилась. Хелен взвизгнула и метнулась в ванную, закуталась в халат, а когда вышла — Макгиллан уже стоял посреди комнаты.

— Простите! Я думала, это…

— Я знаю, кого вы ждали, детка.

— Мне страшно неловко.

— Пустяки. Я… Одним словом, мы не чужие люди.

— Мистер Макгиллан, я не совсем понимаю…

— Сейчас объясню. Мисс Стоун… Хелен! Скажите мне правду — какие отношения вас связывают с Клайвом Финли?

— Он… Мы… То есть… Я не совсем понимаю… Я работаю на него.

— И спите с ним, не так ли? Уже три года. Практически с первых дней работы под его началом.

— Мистер Макгиллан…

— Буду краток. Я пришел не губить вас, а спасать. Спасать от этого человека. Спасать от того, кто безжалостно погубил вашу юность и вверг в пучину греха.

— Я не…

— Хелен, милая, этот подонок — мой сын.

— Что? Но…

— Клайв Финли — мой единственный и недостойный сын. Он носит фамилию своей матери исключительно, чтобы досадить мне, не понимая, что тем самым оказывает мне услугу. Видит Бог, детей я люблю. Я всегда хотел, чтобы у меня их было много, но люди редко могут удержаться от злобы и зависти при виде чужих удач. Впрочем, об этом позже. Повторяю, мой сын — негодяй. Он использует вас, он сделал вас своей наложницей…

— Вы ошибаетесь! Мы с Клайвом любим…

— О, в вас я не сомневаюсь, самоотверженная, добрая девочка. Я знаю, что вы сделали все, что он от вас потребовал. Вы скрываете вашу связь, вы стараетесь ничем не запятнать его репутацию, вы терпеливо ждете его по выходным…

— Мистер Макгиллан…

— Задумайтесь, откуда об этом знаю я? Откуда мне известно о том, что ваша связь длится уже три года? Что вы проводите вместе все выходные, по будням же притворяетесь равнодушной? Разве вы кому-то об этом рассказывали?

— Нет, но…

— Правильно, зато рассказывал он. Трезвонил по всем углам, сплетничал в своем кругу — кругу таком же развращенном и порочном, как и он сам. Только в этом кругу могли приветствовать ту гнусность, которую он совершил над вами.

Хелен поежилась. Речь отдавала цитатами из романов девятнадцатого, а то и восемнадцатого века… В конце концов, даже если и так, то в наши дни на связь до брака смотрят уже совсем по-другому…

Макгиллан неожиданно заломил руки и заговорил мрачным и трагическим тоном:

— Вижу, что вы все еще не понимаете. Просто набираюсь сил, чтобы открыть вам страшное. Мужайтесь, дитя. Мое дорогое дитя! Моя… дочь.

— Что?! Мистер Макгиллан, вы сошли…

— Едва не сошел, когда узнал, ЧЕМ похвалялся этот негодяй. Тем, что, как Калигула, спит со своей собственной сестрой!

Хелен упала в кресло, поднесла руки к груди…

— Я не знал о вашем существовании. Только перед самой смертью ваша тетя открылась мне.

— Те… тя… Сю… занна…

— Она много страдала, не корите ее строго. Дитя мое… Сюзанна родила вас от меня.

Хелен вытаращила глаза, а потом вскочила и крикнула:

— Вы бредите, мистер Макгиллан! Вы безумны! И вот что я вам скажу: если Клайв ваш сын, то мне понятно, чего вы боитесь. Вы боитесь, что мне нужны ваши деньги. Да еще эта проклятая корпоративная этика! Так вот: мне наплевать на них. Я уволюсь с работы, найду себе другое место. И мы с Клайвом будем…

— Дитя мое бедное! Знаю, вам трудно поверить…

— Моим отцом был Джон Стоун. Мамой — Салли Стоун. Тетка Сюзанна воспитывала меня после их смерти, потому что дала обещание своему брату…

— Добрая женщина! Она сделала все, чтобы ты ничего не знала о своем внебрачном происхождении. И несла свой крест. Даже я ничего не знал все эти годы. Только два года назад, зная, что умирает, она открылась мне.