— Нелл, не смотри!!!

Она смотрела и не понимала, что это. Сгоревший дотла остов машины, а рядом с ней, на земле черная громоздкая кукла. Кое-где черная, кое-где алая. И запах, такой ужасный, что выворачивает наизнанку.

Потом она внезапно поняла и упала на колени, потому что ее стало рвать, бурно и неудержимо. Том поддерживал ее, что-то говорил, пытался оттащить, но ноги не слушались Нелл Куинс, и она висела на руках Тома безжизненным кулем, а когда он все-таки оттащил ее и пошел накрывать обгоревший труп какой-то тряпкой, тогда Нелл и увидела…

Ярко блеснула позолоченная цепочка-браслет на черной скрюченной руке. На руке

Сэм носит девчачье украшение… Это цепочка Сэма… Почему она на трупе?

— Почему на нем цепочка Сэма, Том? Почему они забрали цепочку Сэма? Ведь Сэм уехал на джипе вместе с Мел, он всегда носил эту цепочку, наверное, просто потерял в суматохе.

Она говорила, не сводя умоляющих глаз с Тома, говорила без умолку, больше всего на свете боясь замолчать и услышать в ответ его молчание. Но его ответ был еще хуже.

— Нелл, это Сэм. Его убили. Если тебе будет легче — горел он уже мертвым. А это наш джип. И я не знаю, где Мел.

Нелл закрыла глаза и мешком повалилась на землю. Спасительное небытие накрыло ее и спрятало от ужаса, царящего на поляне.

Мел стояла на коленях и жадно пила воду из лужи. Пить было очень неудобно, потому что руки ей так и не развязали. Вода была мутная и грязная, но зато холодная и жидкая, а остальное Мел не интересовало.

Сколько они шли по лесу, она не знала. Возможно, часа два. Возможно, вторую неделю. Это не имело большого значения. Мел слышала все звуки, как сквозь вату, а лица бандитов казались ей расплывчатыми и нерезкими.

Страшнее всех была рыжая девица с помповым ружьем. Это поняла даже Мел, в ее нынешнем состоянии. Если Мел и суждено умереть, так только от ее рук.

Девушка была наркоманкой — это Мел тоже поняла почти мгновенно, лишь бросив взгляд на булавочные зрачки и неестественную бледность рыжей. Вообще Мел многое подмечала и понимала, только вот реагировать и оценивать пока не могла. Не было сил. И все еще стоял перед глазами Сэм, и алая лента крови, сменяющаяся почти черной, густой.

Мел неожиданно затошнило, и она торопливо задышала носом. Если тошнит, это ничего, это значит, шок отходит. Она жива, ее все еще тащат за собой, не убивают, значит, есть шанс.

Какой шанс и на что, она понятия не имела, но способность соображать явно возвращалась, и она надеялась найти выход из своего непростого положения.

Вместе с разумом нахлынул страх. Нет, не страх — ужас, животный, холодный и липкий, от которого забурчало в животе и подкосились коленки. Тащивший ее на веревке бандит по-своему расценил состояние пленницы.

— Эй, Дью, давай перекурим и пожрем. Эта дохлятина сейчас откинет копыта.

— А ты что, гринпис?

— Да мне она вообще в хрен не уперлась, это ты хотел заложника. Вот твоя заложница сейчас и сдохнет.

— Ладно. Мэг, детка, привал.

— Иди к черту. Надо идти.

— Мэг, солнышко, нам надо отдохнуть. Ты что-то сердитая.

— Придурок! Дай порошка, а?

— Нет, малышка, веселиться будем ночью, а сейчас надо поберечь силы.

— Я сама сейчас сдохну, понял?

— Ты умница, куколка. Ты пойдешь, как зайчик, а вечером я отсыплю тебе две дозы сразу. Мы повеселимся, верно, парни?

— Я не собираюсь давать всем подряд. Я сама выберу.

— Конечно. А кому не повезет — займутся с дохлятиной. Только помоем ее немного, хоть вон в той луже.

Грубый гогот мужчин, визгливое хихиканье рыжей. Мел почти физически ощущала, как от ужаса и омерзения скручиваются в тугой кулек кишки и желудок.

Что она там шутила про повстанцев, к которым в плен попала Нелл?

Господи, неужели ты наказываешь глупую, старую, болтливую дуру Мелани Саунд за ее невоздержанный язык?

Пять мужчин. Пять мерзавцев. Бандиты и убийцы. Грязные, воняющие потом и перегаром, жестокие и бездушные.

Она всего на секунду представила, как ЭТО будет, и ее затрясло. Нет, нет. Она не должна допустить, чтобы они ее изнасиловали. Очень интересно, а как это сделать? Если четверо будут держать, а один — насиловать, что тут можно сделать?

Значит, надо сделать так, чтобы им не захотелосьее насиловать!

Мел судорожно перебирала в памяти все слышанные и прочитанные рекомендации психологов. Громко позвать на помощь? Не пойдет. Одеваться не слишком вызывающе? Она в брезентовых штанах и грязной рубашке, куда уж скромнее.

Не ходить одной поздно — но она была с Сэмом, да еще и ранним утром. Вызвать к себе отвращение, вызвать у себя рвоту, или еще какую-нибудь гадость. Все они и сами настолько отвратительны, что у Мел просто не получится их перещеголять. Она первая умрет от отвращения.

И, наконец, вершина психологической мысли: если насилие неизбежно, расслабьтесь и получите удовлетворение!

Мел очень хотелось бы, чтобы автором этой мысли оказался мужчина и чтобы его запихнули в камеру к уголовникам в федеральной тюрьме Маккай. К таким, знаете, сексуально оголодавшим уголовникам. А Мел посмотрела бы в глазок камеры, КАК он будет получать удовлетворение.

Тем временем привал закончился, и процессия двинулась дальше. Мел с удивлением поняла, что сил у нее прибавилось, и соображает она все лучше и лучше. Во всяком случае, следующий ее поступок граничил с гениальностью. Мелани Саунд зубами оторвала клочок ткани от рукава и выплюнула его на ближайший куст. Гретель и Гретхен в одном флаконе! Только они были маленькие и глупые, разбрасывали крошки и сахар, а вот на рубашку Мел не позарится даже очень голодный стервятник, такая она грязная, мокрая и вонючая.

Мел не могла бы сформулировать, на что именно она надеется. Может быть, на то же, на что и все женщины в мире? Что в самый последний момент подтянется кавалерия, и герой вынесет их из горящего дома на руках?

Герой явно не принадлежал Мел, он любил другую, но спасти был в состоянии. Осталось дождаться чуда, с помощью которого герой, то бишь Том Хэккет, должен был догадаться, что пора идти на выручку.

Нелл сидела на мокром песке, смотрела в океан и раскачивалась из стороны в сторону. Ее уже перестала бить дрожь, но она не могла произнести ни слова, чтобы не начать плакать.

Том нашел чудом уцелевшую бутылку бренди и силой влил в Нелл целый глоток. Она закашлялась, вырвалась из рук Тома, но потом пришла в себя, забрала бутылку и ушла сюда, на бывший пляж бывшего лагеря бывшей научно-исследовательской станции “Астра”, чьим бывшим руководителем она являлась. Теперь бутылка опустела почти наполовину, в животе все согрелось, слезы лились по щекам, но она их не вытирала и не замечала, а океан был хмурым и до ужаса неприветливым.

Том с маорийцами откапывал оружие. Бандиты его, к счастью, так и не нашли. О Сэме Том старался не вспоминать, хотя и забыть страшную картину не мог. За десять лет он повидал всякое, но до сих пор считал самым страшным зрелищем вид человека, умершего от укуса черной мамбы. Оказывается, нет.

Оказывается, люди убивают людей куда страшнее.

Тело Сэма они плотно завернули в брезент и обвязали шпагатом. Могила была готова, оставалось позвать Нелл, но Том не спешил, давая ей время хоть немного прийти в себя. Они с маори достали оружие, распределили его и патроны поровну между собой, а теперь стаскивали в одну кучу весь хлам, когда-то бывший научной станцией ученых Сиднейского университета.

На узкой — после шторма — кромке белого песка вырос огромный курган из досок, обломков мебели, пустых ящиков, мокрого тряпья и прочего барахла. Из тайника с оружием Том достал и неполную канистру бензина, облил груду мусора и пошел звать Нелл.

Потом они похоронили Сэма, и Нелл дрожащими руками положила на свежий холмик земли мокрые, побитые дождем цветы. Тому очень хотелось отправить ее с одним из охотников назад, в племя, но по тому, как она стиснула приклад винтовки, как закусила губу и откинула назад мокрые золотые пряди волос, понял, что никто и ничто не заставит Нелл Куинс отступить.