— Вы знаете?

— Как не знать! Он нам подбрасывает работенку.

Я так и подумал, что вы к нему.

Фрэн, копавшаяся в сумочке в поисках зеркальца, замерла, на губах ее заиграла улыбка.

— Так вы можете угадать, куда сдут ваши пассажирки?

— Не мои. Его, — сально ухмыльнулся ей водитель в зеркало заднего вида. — Если с лондонского поезда сходит симпатичная девушка, то это точно к Сэму Локхарту!

Фрэн ощетинилась при этом замечании, вспомнив, зачем она здесь. Бедная Рози!

— Так к нему что, девушки косяком едут?

— Да нет, мисс, по одной, — пошутил водитель. — Да и замечаем мы это только потому, что в нашем сонном местечке ничего больше и не происходит.

— Понятно. — Фрэн посмотрела в окно. Городские огни позади машины растворялись в тумане, а по сторонам уже проносились ровные, совершенно бескрайние поля. Есть в этих открытых пространствах какая-то своя притягивающая красота, размышляла Фрэн. Но вес равно в ее голове не укладывалось, как признанный секс-символ может жить в таком сером, неприметном месте. Зачем он поселился здесь, когда мог купить роскошный особняк в Лондоне и отрываться там? — Далеко еще?

— Мили две, — ответил водитель и снова бросил на нес взгляд. — Вы писательница, наверное?

— Нет-нет! — улыбнулась ему Фрэн и вытащила наконец свое зеркальце.

Ну и ну. Бледная (хотя, по правде, румяной не была никогда), а золотисто-зеленые глаза можно бы подкрасить и поярче. Но Фрэн намеренно воспользовалась минимумом косметики. Пусть Сэм Локхарт не думает, будто она провела у зеркала целый час, чтобы произвести неизгладимое впечатление. Во-первых, это не ее стиль. А во-вторых, секс-символы привыкли, что женщины намазывают себе на лицо вес, что у них есть в косметичке. Значит, надо действовать по-другому. Таким мужчинам, как Локхарт, вес быстро приедается, зато необычное их интригует. Поэтому Фрэн ограничилась легким мазком розовой помады — впечатление было, будто она облизала губы, — и убрала зеркальце в сумочку.

— Ну, вот и приехали! — сказал водитель.

Машина сбавила ход и стала поворачивать вправо. Фрэн, подчиняясь какому-то импульсу, подалась вперед и похлопала водителя по плечу.

— Нельзя ли остановиться прямо здесь?

— Да еще далековато…

— Ничего, я пройдусь пешком. Хочу сначала осмотреться.

Первое, на уровне чувственного восприятия, впечатление — вот что бесценно. Люди, застигнутые врасплох, расскажут вам, какие они на самом деле. А чем лучше вы знаете клиента, тем успешнее сможете организовать торжество. Автомобиль, подъезжающий к дому, предупредит Сэма. Нет, ей надо увидеть лицо соблазнителя без маски.

Не обращая внимания на протесты водителя, Фрэн расплатилась, прибавив хорошие чаевые.

— О-о, большое спасибо, мисс, вы очень добры. Вам… э-э-э… нужно будет обратно на станцию… э-э-э… сегодня вечером?

Фрэн наверняка рассмеялась бы, будь у нес чуть получше настроение. Но сейчас она пылала ненавистью к Сэму, ей хотелось отомстить за бедную Рози. — Да, мне нужно вернуться, — без эмоций ответила она. — Сегодня вечером. Вот только не знаю, в котором часу… Если вы дадите мне визитку, я позвоню, хорошо?

Фрэн проводила взглядом красные габаритные огни и по широкой аллее направилась к дому. Гравий хрустел под ногами, хотя Фрэн старалась ступать как можно осторожнее.

Огромные деревья в лесопарке — не назовешь же садом такую обширную территорию! — уже сбросили листву; тут и там виднелись клумбы вычурно изогнутой формы.

Дом был старый. Очень красивая, с идеальными пропорциями вилла казалась необитаемой.

Фрэн подкралась к окну с фасада, заглянула внутрь и чуть не умерла от неожиданности: в удобном широком кресле перед мерцающим огнем камина, вытянув перед собой длинные ноги, сидел мужчина и читал рукопись.

Она придвинулась вплотную к стеклу, и он, должно быть, заметил это движение, потому что поднял голову и посмотрел в окно. На лице его не отразилось ничего: ни удивления, ни испуга, ни раздражения, ни даже любопытства. Он демонстративно ткнул пальцем в направлении парадного входа и опять принялся читать.

Как грубо, как невоспитанно! — подумала девушка. И это после того, как она проделала такой неблизкий путь, чтобы встретиться с ним!

Фрэн направилась к двери, открыла ее и вошла внутрь. Глаза се округлились от изумления: такого она уж никак не предполагала увидеть. На деревянном полу стояли забрызганные грязью высокие сапоги, рядом валялись книга по садоводству, секатор и смятая шляпа-панама. Прорезиненные плащи и куртки были как попало навешаны на стоячую вешалку, видавшую виды; у самой двери красовались несколько разноцветных зонтов в высокой корзине. Стены ярко-красного цвета имели форму чередующихся углублений, что делало помещение уютным.

А где же зеркала во всю стену, где лохматые шкуры на полу, на которых теряли невинность многочисленные девушки?

Странно. Впечатление такое, как будто она пришла домой… Нет!!! Это дом человека, разбившего сердце Рози!

Фрэн прошла по узкому коридору, ведущему в кабинет, и встала в дверном проеме.

Локхарт поднял на нее глаза. Небритый, хмурый, нахохлившийся, как будто только что из постели или не ложился спать вовсе.

— Привет, — сказал он и зевнул, потягиваясь. — Вы, должно быть, Фрэн Фишер.

Боже! Какие глаза! Темно-синего цвета, как ночное небо, взгляд пронзительный, проникающий внутрь. В потертых джинсах, с длинными волосами, Локхарт был больше похож на рок-звезду, чем на литературного агента.

Да, подумала Фрэн, немудрено, что Рози так в него втрескалась. Точь-в-точь секс-символ, покоритель женских сердец.

— А вы, должно быть, Сэм Локхарт? — язвительно заметила она, пытаясь скрыть смущение.

Он бросил взгляд на часы. Фрэн подумала, что в жизни еще не встречала мужчину, который вел бы себя так свободно и естественно.

— Да, — медленно проговорил он. — Это я.

— Очень любезно с вашей стороны, что подошли к двери и встретили меня!

— Если вы не в состоянии найти дорогу от входа до кабинета, тогда вам лучше сменить работу, дорогая. — Он снова зевнул. — Проходите и садитесь.

Фрэн окинула комнату взглядом.

— Куда садиться?

Сэм неопределенно хмыкнул. Стопки рукописей различной толщины захламляли всю комнату. Письменный стол был завален манускриптами до предела, на персидском ковре громоздились высокие, как башни, пачки бумаг.

— Вы вообще здесь убираетесь когда-нибудь? — поинтересовалась Фрэн.

— Если начать наводить порядок, то рукописи непременно потеряются, — сказал Сэм, извлекая телефонный аппарат из-под стопки бумаг. — В любом случае, если рукопись перед носом, в конце концов придет время и се прочитать. — Он рассеянно огляделся. — Здесь действительно мало свободного места. Давайте пройдем в гостиную, это рядом, — он ткнул пальцем в низкую дверь в дальнем углу кабинета. — Вы проходите туда — цок-цок-цок — и подождите меня немного. Будьте как дома. Мне должны сейчас позвонить, я поговорю и приду.

«Цок-цок-цок…» Что я ему, цирковая лошадь?

Первое, что пришло Фрэн в голову, когда она вошла в гостиную, — это то, что женщина здесь наверняка не живет. Вес здесь говорило о хозяине-мужчине: кричащие, дисгармонирующие цвета, тяжелая, крепкая мебель.

Фрэн часто бывала в чужих домах, это было частью ее работы. Она знала, как много обстановка в доме может рассказать о тех, кто там живет. Она научилась видеть признаки домашнего счастья. Или хаоса.

В комнате царил неформальный, «творческий» беспорядок, это была территория холостяка. Начать с того, что хозяин не в состоянии был даже выбросить прочитанную газету. Она наткнулась взглядом на воскресные приложения двухмесячной давности. А книг, разложенных на журнальном столике и вокруг, было столько, что можно было открыть библиотеку! Фрэн присела, чтоб прочесть названия, и поразилась, насколько совпадают их вкусы.

Выпрямившись, она продолжала осмотр. Фотографии на стенах отсутствовали, и Фрэн это не удивило. Фотографии обычно развешивают женщины — как напоминания о семейных событиях.