— Это был не мой… — начала она и остановилась. Ева не собиралась перекладывать всю вину на брата. В конце концов, она тоже принимала в этом участие, и вся ответственность должна быть на ней, как на самой старшей. — Дэн взял с нас слово, что мы будем молчать. Он не хотел, чтобы его любимый дядя считал его «тряпкой».

— И поэтому вы сделали вывод, что лучше подходите для решения его проблем, чем, скажем, его родители, классный руководитель или тот, кто за ним присматривает? А как к этому плану отнесся ваш друг? Или вы и ему ничего не сказали?

В ту минуту Ева скорее бы умерла, чем признала, что у нее нет друга. До сего момента ее это не волновало, но под насмешливым взглядом ненавистных глаз все менялось.

— Именно так. Тео поддерживает все мои идеи. — Фраза прозвучала так естественно, что она сама себе удивилась.

«Пожалуйста, прости меня, Тео. Ты бы не возражал против использования своего имени в благих целях», — решила она.

— Вы имеете в виду, что вы спокойно переступаете через него? — Он высокомерно поднял брови, взглянув на ее ноги. — Бедный парень.

— Он не нуждается в вашем сочувствии! — Она скрипнула своими ровными белыми зубами.

— Он нуждается в лечении. — Дрю посмотрел на ее сжатые кулаки и покачал головой. — Понимаю. Фамильная черта. Но с какой целью вы вторглись в мой дом сейчас, мисс Гордон?

«Хороший вопрос, Ева. Действительно, что ты делаешь здесь?»

— Я не вторгалась в ваш дом, я была приглашена.

«Жаль, что Ник не вмазал ему как следует», — грустно подумала она.

— Я не сделаю такой ошибки дважды, — заверил он ее.

— Я надеялась, что вы будете страдать от угрызений совести за то, что поранили Ника и ужасно обращались со мной. Мы и так знаем, что ваши руки и ноги — это смертельное оружие. Вам не надо было бить подростка, чтобы доказать это.

— Вы надеялись,а не надеетесь.Понимаю… Полагаю, вы решили, что мой характер такой же черный, как ваши волосы?

Поддавшись импульсу, он смахнул черную прядь с ее виска. Слабый зимний свет придавал синеватый блеск ее волосам. На ощупь они были такие же шелковые, как и на вид. Ева отскочила назад как от удара.

— Не прикасайтесь ко мне!

Дрю Каммингс поднял руки, изображая, что сдается.

— Это лучший совет из всех услышанных мною за день. — Он никогда не вступал в физические контакты с незнакомыми людьми и сейчас сердился на себя за то, что нарушил свое правило. — Скажите, вы всегда ведете себя как героиня викторианской мелодрамы? Должно быть, с вами трудно жить рядом.

— Думаю, мои расшатанные нервы — это абсолютно нормальное явление, учитывая то, как вы со мной обращались.

— Я был кроток, как ягненок. И исключительно сдержан.

— Правда? — Ева подняла руку, и рукав ее тонкой кофточки, упав к плечу, обнажил бледную кожу с явственными синяками.

Его голубые глаза вдруг стали темно-синими, и глубокая морщина залегла между бровей.

— Я этого не делал.

Ева поразилась, увидев, какое впечатление на него произвели ее синяки. Она ожидала услышать в ответ что-нибудь саркастическое.

— Не делали? Вспомните, вы же тащили меня словно мешок угля.

— Господи, мне действительно очень жаль. Я даже не думал, что причиню вам такой вред. — Он взял ее руки в свои. Ева с любопытством рассматривала его лицо. На нем сейчас было написано только искреннее беспокойство. — Боже мой, вы такая хрупкая. Могу заверить вас, что я сделал это непреднамеренно.

Ева была отнюдь не нежным цветком, но подступивший к горлу комок не дал ей этого сказать. На сей раз она не отскочила назад. Ее медленно заполняло какое-то странное ощущение, и уже не было ни сил, ни желания бороться с ним. Дрю снова и снова переворачивал ее руку, изучая синяки. Его руки были большими, умелыми, с длинными пальцами.

— Не стоит волноваться по пустякам. — Ее взгляд остановился на лазурной теплоте его глаз, и у нее закружилась голова. Ей было гораздо лучше, когда эти глаза напоминали ледяные глыбы. «У тебя не должны подкашиваться ноги, если мужчина держит тебя за руку», — строго сказала она себе, но слова ничего не изменили. — Ничего страшного… Небольшие синяки. Я сказала об этом только для того, чтобы заставить вас почувствовать вину.

— От вас пахнет… — Он явно витал в облаках, отвлекшись от темы беседы.

— Мне очень жаль, если моя личная гигиена не соответствует вашим вкусам. — Ей удалось добавить немного сарказма к своим словам.

—  Приятно, —прорычал он. — От вас приятнопахнет. Никак не могу узнать, какие это духи. — Не прикасаясь к ней, он наклонил голову, чтобы вдохнуть аромат, исходящий от ее волос.

— Это лечебное мыло от прыщей. Я покупаю его Нику. Вы уж простите за столь прозаические подробности.

— Прыщи, — тихо повторил Дрю. — Болезнь всех подростков, которая, несомненно, обошла вас стороной.

Этот человек притягивал ее. И что же она делала вместо того, чтобы противостоять? Вероятно, то же, что и любая другая женщина, к которой прикасался этот мужчина, — она поддавалась.

«Это никуда не годится, — подумала Ева, — надо взять себя в руки…»

— Будь я на вашем месте, я бы заинтересовалась химической реакцией, идущей у вас под ногами.

Он выругался, когда посмотрел в том же направлении, что и она.

— Я же говорила вам, что здесь нужна профессиональная химчистка, — весело напомнила она ему, мусоля ногой обесцвеченное пятно на ковре.

Он поднял голову и увидел, что она прячет улыбку.

— Может быть, вы не будете так смеяться, когда я вышлю вам счет?

Ева надеялась, что это была пустая угроза.

— Как же вы меня не любите! — Она попыталась разыграть роль отвергнутой возлюбленной.

На самом деле ее еще никто не отвергал, да и сама она практически ни разу не делала ничего подобного. Исключение составлял восхитительный Адам, ее бывший клиент, и еще несколько человек — ни один из них не зажег в ней ответной искорки.

— Я всегда буду хранить в памяти время, проведенное вместе.

«Саркастическая свинья!»

— Как вам повезло, что у вас такая пустая и поверхностная натура, — сказала она, лучезарно улыбаясь. Ей вдруг захотелось снова надеть ту одежду, которая была на ней во время их первой встречи. Она чувствовала, что ей было бы легче улыбнуться в лицо этому соблазнителю, если бы она выглядела женственно и… сексуально. — Надеюсь, вы не предполагаете, что я жаждала ваших поцелуев! — презрительно произнесла она. — Вы влюблены в себя больше, чем я думала!

Склонив голову набок, он задумчиво рассматривал ее розовые щеки и вздымающуюся грудь.

— Так вы пытаетесь склонить меня поцеловать вас?

Она несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот.

— Вы… с ума сошли?! — хриплым голосом произнесла она.

— Я не собираюсь целовать вас с целью покорения, — извиняющимся тоном сообщил он. — Не поймите меня неправильно, я вижу просьбу. Может быть, поцеловать вас, — заметил он, скорее обращаясь к себе, чем к ней, — только для того, чтобы заткнуть вам рот? Вообще-то, вы не мой тип.

— Вы действительно думаете, что каждая женщина, которую вы встречаете, мечтает попасть в ваши объятия?

— Как раз это меня и беспокоит, — грустно сказал он. — Вы хотите больше, чем я могу вам дать. Я хочу спасти вас от такого унижения.

Теперь она была уверена, что он смеялся над ней. Очевидно, он находил забавной идею об ее искушении.

— Вы очень внимательны. — Ей надоело быть живой игрушкой. — Я ухожу домой. Надеюсь, ради спасения Дэниела его родители скоро вернутся.

Дрю криво улыбнулся. Инстинктивно он понял, что она из тех женщин, которые не уходят, не сказав последнего слова. Когда входная дверь с грохотом захлопнулась, он сел в одно из роскошных кресел.

«Интересно, каково это, поцеловать ее?» — думал Дрю.

Вошедший в комнату племянник прервал его эротические размышления.

— Садись, Дэн. Думаю, нам надо поговорить.

— Как, опять?

— Да, опять. Дэн, что ты рассказывал Нику и его необычной родственнице обо мне?