Началом героической обороны Могилева следует считать 3 июля 1941 г., когда авангардные части 2-й танковой группы врага вышли на дальние подступы к городу и завязали бои с охранением дивизий 61-го корпуса.
Однако, прежде чем начать рассказ об этом, я позволю себе дать краткую историю боевого пути 13-й армии с начала войны, ибо он весьма поучителен.
Характерно, что местом формирования штаба этой армии был город Могилев, который впоследствии соединения армии обороняли с такой самоотверженностью.
Начало формирования армии относится к первой половине мая 1941 г. Первоначально в ее состав вошли 44-й и 2-й стрелковые и 20-й механизированный корпуса. К началу войны формирование далеко еще не было закончено. Штаб армии к 21 июня был укомплектован людьми лишь на 40 %, машинами – на 20 %, не имел средств связи и управления. Командующим армией являлся генерал-лейтенант П. М. Филатов, членом Военного совета – бригадный комиссар П. С. Фуртенко, начальником штаба – полковник А. В. Петрушевский.
20 июня штаб 13-й армии получил распоряжение от командования Западного военного округа передислоцироваться из Могилева в Новогрудок. Уже в дороге, 22 июня, было принято новое распоряжение: обосноваться в Молодечно. Сюда штаб армии прибыл к 18 часам 23 июня 1941 г. Характерно, что офицеры штаба не располагали не только средствами связи и управления, но не имели даже личного оружия. Лишь по прибытии в Молодечно на каждый отдел было выдано по две-три винтовки и 19 револьверов на всех офицеров.
23 июня управлению 13-й армии не была подчинена ни одна часть, не было даже подразделения охраны. Разместившись в лесу, в районе фольварка Заблоце, офицеры начали собирать в сводные отряды разрозненные остатки частей 6-й, 148-й стрелковых дивизий и Виленского пехотного училища, отошедших на восток под ударами немецко-фашистских войск.
В 21 час 24 июня с офицером связи был получен первый боевой приказ Западного фронта, подчинявший управлению 13-й армии 21-й стрелковый корпус в составе 37,17 и 24-й стрелковых дивизий (месторасположение его штаба ориентировочно указывалось в г. Лида), а также 50-ю стрелковую дивизию и 8-ю противотанковую бригаду. Армии ставилась задача держать оборону на рубеже Гольшаны, Беняконцы двумя дивизиями (24-й и 37-й) и левым флангом 17-й наступать в направлении Радунь, Ораны, содействуя ударной группе генерал-лейтенанта И. В. Болдина, имевшей задачу нанести удар в направлении Гродно, Меречь. Время начала наступления указано не было.
Кроме перечисленных соединений, командующий армией генерал-лейтенант П. М. Филатов подчинил себе остатки 5-й танковой дивизии и бронепоезд № 5, стоявший на ст. Молодечно, и принял решение сводными отрядами оборонять участок Датошево, Сморгонь, прикрывая молодечненское направление, 24-й и 37-й дивизиями 21-го стрелкового корпуса оборонять участок Гольшаны, ст. Беняконцы, наступая 17-й дивизией в направлении Радунь, Ораны. Этот боевой приказ командующего 13-й армией офицеры связи доставили в части.
В ночь на 25 июня штаб армии, находившийся в движении, был атакован гитлеровскими танками и рассеян, так как не имел никаких средств защиты. Часть офицеров штаба во главе с генералом П. М. Филатовым вышла в район Ждановичи, 15 км северо-западнее Минска. До 50 % личного состава штаба, как видно, было уничтожено гитлеровцами на месте.
Тем временем 21-й корпус, получив приказ, начал действовать 26 июня в весьма сложных и неблагоприятных условиях. Рубеж, на котором было приказано перейти к обороне, к этому времени был уже в руках противника, пришлось занимать его с боем утром
26 июня. Однако к 13 часам выяснилось, что корпус действует в одиночку, так как справа никаких наших частей не оказалось, да и слева все попытки установить связь с группой Болдина остались безуспешными. Этой группы, как теперь известно из воспоминаний самого генерала И. В. Болдина, в то время фактически не было.
Полоса действий корпуса достигала 100 км. Оценив обстановку, командир корпуса генерал-майор В. Б. Борисов решил перейти к обороне на всем участке своего соединения.
Генерал Борисов поступил вполне разумно, так как корпус не был обеспечен боеприпасами и горючим, корпусные части, в том числе артиллерийские, не были укомплектованы, а связь со штабом армии нарушилась.
По прибытии в Ждановичи штаб 13-й армии, не имея никаких указаний из штаба фронта, подчинил себе части 44-го и 2-го стрелковых корпусов, которые к этому времени (26 июня) обороняли рубеж Стайки, Заславль, Красное, Дзержинск, Станьково с задачей не допустить прорыва противника со стороны Молодечно. При этом неоднократные попытки танков противника пробить фронт корпусов оставались безуспешными. В состав 44-го корпуса входили 64-я и 108-я стрелковые дивизии, во 2-й корпус – 100-я и 161-я стрелковые дивизии.
О подчинении себе этих, до этого времени никем не управляемых, корпусов штаб армии донес в штаб фронта.
В течение трех дней – 26, 27 и 28 июня эти дивизии героически сражались, обороняя подступы к Минску, нанося немалый урон противнику.
К утру 28 июня нарушилась связь с 64-й дивизией, в ночь на 29-е была потеряна связь и со 108-й дивизией. Посланные в дивизии офицеры связи обратно не вернулись. В подчинении армии осталось всего две дивизии -161-я и 100-я, объединенные управлением 2-го стрелкового корпуса. В течение 28–30 июня они отражали натиск противника на рубеже р. Волма на участке Смольница, Смиловичи, а также на участке Клиники, Дрехча, Дыя, Червень. В ходе этих ожесточенных боев обе дивизии потеряли до 30 % личного состава и матчасти, ими было уничтожено несколько десятков танков противника.
Командование Западного фронта в это время (28 июня) еще не отказалось от попыток удержать Минский укрепленный район. В этот день с офицером связи штаб 13-й армии получил распоряжение начальника штаба фронта генерал-лейтенанта В. Е. Климовских, в котором указывалось:
«13-й армии наркомом и Военным советом Западного фронта подтверждено, что Минский укрепрайон должен быть во что бы то ни стало удержан, хотя бы пришлось драться в окружении. Но этого (т. е. сражения в окружении. – А. Е.) случиться не должно, так как части 3-й армии собираются в районе Столбцы и будут выведены в район Минска, Ратомка; 6-й механизированный корпус выводится через Столбцы, Пуховичи для последующего удара по тылам противника».[40]
Это распоряжение свидетельствует о том, что тогдашний штаб Западного фронта не разобрался в обстановке, ибо задача по удержанию Минска была невыполнимой. Командарм 13-й, вынужденный действовать сообразно с данным указанием, принял решение: 2-м стрелковым корпусом к исходу 30 июня выйти на рубеж Городок, Паперня, Заречье, а 44-м корпусом (имелись в виду 64-я и 108-я дивизии, уже находившиеся в окружении) занять оборону на рубеже Кочин, Ярцево, Новый Двор, Волковичи, Самохваловичи. Решение это носило чисто формальный характер, ибо для его выполнения не было никаких реальных предпосылок.
30 июня утром новый начальник штаба фронта генерал Маландин на основании докладов офицеров штаба фронта направил в 13-ю армию приказание объединить усилия войск, действовавших на минском направлении (2, 44, 21-й стрелковые, 20-й механизированный корпуса и 8-я противотанковая бригада), и нанести удар в направлении Раков, Городок с целью уничтожить раковскую группировку врага. Однако выполнить это распоряжение армия не имела возможности: ее части практически могли лишь изматывать противника на последовательно занимаемых рубежах, что они и делали.
Ко второй половине дня 30 июня мы с генералом Маландиным, в той или иной мере разобравшись в обстановке, изменили это решение и поставили армии задачу: занять промежуточный рубеж на участке Слободка (8 км южнее Борисова), Червень и подготовить жесткий оборонительный рубеж по восточному берегу реки Березина на фронте Бытча, Свислочь, а штабам 13-й армии и 44-го корпуса прибыть к исходу этого дня в район села Тетерин на р. Друть. Части армии уже по приказу стали отходить на указанный рубеж. Управление 44-го корпуса, оставшееся без войск, было решено оставить на восточном берегу реки Березина на участке Чернявка (при слиянии рек Березина и Бобр), Борисов с целью возглавить все находившиеся там и отходившие туда части.
