Литмир - Электронная Библиотека

  

Ударный багги ALSV, США. Масса — 2,35 т, экипаж — 3 человека, двигатель — дизельный, 140 л. с., скорость — до 130 км/ч, запас хода — 500 км

На шасси G270 той же G-серии «Мерседес» в Германии построили ударные автомобили LIV и LIV(SO) массой 2,55—3,3 тонны модульной конструкции. Четыре возимые опоры-домкрата позволяют в полевых условиях поставить боевой модуль с ракетным комплексом, защищенный модуль для перевозки солдат, разведывательное оборудование, цистерну для ГСМ, комплект ремонтно-эвакуационного оборудования, электрогенератор. Можно установить автоматическую пушку или автоматический гранатомет.

Естественно, что ударные машины тоже решили снабдить легким бронированием. В передней части той же ALSV могут монтироваться неметаллические бронепанели. Ударные джипы могут нести боестойкие шины, комплект противоминной защиты, съемную противопульную броню. То есть развитие шасси повышенной проходимости, с одной стороны, и средств бронезащиты и поражения — с другой, все же сблизили ударные автомобили среднего и тяжелого классов с легкими бронемашинами. Способствовал тому и интерес к автоматическим пушкам калибра 20—30 миллиметров как групповому оружию подразделений. Британцы, скажем, на шасси «Унимог» ставили 20-мм пушку «Вектор» GAI, да и на шасси «Лэнд Ровер Дефендер» 110 может ставиться стабилизированная платформа WMIK с 20- или 30-мм пушкой либо спаренными 12,7и 7,62-мм пулеметами.

УАЗ-469 с пулеметным вооружением использовал советский спецназ в Афганистане. На базе же российского УАЗ-3159 с расширенной колеей представлена машина «Скорпион-2» с увеличенными дверьми (для облегчения покидания машины), турелью для установки пулемета калибром от 7,62 (ПКТМ) до 14,5 миллиметра (КПВТ).

Наконец, трудно сосчитать количество импровизированных «ударных машин», порожденных локальными войнами. Афганские душманы, например, для налетов и в качестве кочующих огневых средств использовали джипы и пикапы «Тойота», «Семур», «Датсун» с крупнокалиберными пулеметами или безоткатными орудиями. Встречаются и курьезы вроде предлагавшегося украинскими производителями РСЗО на шасси старого ЛуАЗика с… авиационным блоком неуправляемых ракет.

Продолжение следует

Семен Федосеев

Итальянские архитекторы Британской империи

Журнал «Вокруг Света» №01 за 2008 год - TAG_img_cmn_2007_12_03_017_jpg945818

Редко бывает, чтобы отец и сын равно прославились в одном и том же деле. Чтобы стремились к одной цели и мечте с равной страстью. Особенно если речь идет о профессиях авантюрных, требующих мужества, упорства и пламенного воображения. Но вот в истории эпохи Великих географических открытий мы находим такой пример: Джон и Себастьян Каботы, итальянцы на английской службе, не сомневались, что путь в Азию может быть найден на северо-западе. Конечно, ни тому, ни другому не удалось этого доказать, но сколько чудесных открытий ждало их в пути.

Джованни Кабото родился около 1450 года в том же городе, что и Колумб, — Генуе. Сюда, по некоторым данным, его семья перебралась из другого крупного порта — Гаэты. А лет одиннадцати от роду мальчик с отцом Джулио переехал к главным конкурентам генуэзцев, венецианцам, где вырос, получил гражданство старейшей республики Европы, женился на местной красавице с хорошим приданым и имел от этого брака троих сыновей: Лодовико, Себастьяна и Санто. Все трое пойдут по стопам отца, а средний ни в чем ему не уступит.

Все предки Кабото, насколько он мог проследить свою родословную, были моряками и купцами, так что и он с юных лет занялся семейным делом — водил корабль к берегам Леванта (классический торговый маршрут Средневековья), скупал у арабов пряности. Как известно, в XV веке специи — перец, корица, гвоздика, имбирь, мускатный орех — сделались самым выгодным товаром на всем европейском рынке. Пишут, что он обеспечивал 400-процентную прибыль. Правда, соответственно, и добыча специй становилась делом все более опасным — за негоциантами охотились не только пираты, но и турки-османы на боевых галерах (им казалось вполне естественным выпустить торговый корабль из своего порта с миром и тут же погнаться за ним, чтоб ограбить). Кабото, видимо, был не из робких, он совершил не меньше десятка рейсов на Восток и несколько раз путешествовал в глубь Азиатского материка — там товар был дешевле. Ему в числе немногих европейцев удалось побывать даже в священной Мекке.

Из разговоров арабов купец заключил, что богатые пряностями страны находятся прямо к северо-востоку от Аравии и южной Персии (на самом деле, скорее, к юго-востоку, но тут случилась некая географическая аберрация, связанная с направлением морских маршрутов). А поскольку образованным людям того времени было вполне ясно, что Земля имеет форму шара, он сделал логический вывод: значит, для европейцев, движущихся в противоположную мусульманам сторону, Индия и Индонезия окажутся на северо-западе.

В его пылком воображении немедленно родился проект грандиозного путешествия, однако на родине он никого не заинтересовал. Пришлось предприимчивому мечтателю отправиться искать «спонсоров» на чужбину. Известно, что он какое-то время жил в Валенсии, побывал в Севилье и Лиссабоне, пытаясь заинтересовать испанскую королевскую чету и португальского монарха своим проектом, но потерпел неудачу. Тем же самым в те годы занимался Колумб, и, похоже, он буквально на полшага опередил нашего героя. Узнав, что его обошли, Джованни, вероятно, очень досадовал: кто бы мог подумать, что на его пути встанет второй такой же «сумасшедший»?! Как бы то ни было, он решил, что на свете есть еще только одна страна, где его план оценят. Во Франции полыхала усобица «на пожарищах» Столетней войны. Оставалась Англия, где быстро растущее торговое сословие активно осваивало новые торговые пути. Туда и отправился Джованни с сыновьями.

Первые данные о пребывании его на острове Великобритания относятся к 1494 году, но, вероятно, он появился там немного раньше и поселился в Бристоле, где и получил переиначенное имя, под которым вошел во все учебники истории — Джон Кабот.

Бристоль был тогда главным морским портом Англии, центром рыболовецкого промысла в Северной Атлантике и развивался весьма бурно. Местные купцы раз за разом, сезон за сезоном посылали суда на запад, в неведомое «царство» океана. Они надеялись «натолкнуться» там на многие легендарные острова, обильно населенные и полные таинственных сокровищ. Однако корабли возвращались, не совершив никаких открытий. Неудачей завершилось и плавание 1491 года, в котором, возможно, впервые вышли на атлантический простор Кабот и его сыновья. По другой версии, правда, в это время они еще находились в Испании.

Во всяком случае, можно наверняка сказать, что к решительной активизации действий итальянца, обескураженного было неудачами, побудило великое известие — в 1492-м «для Кастилии и для Леона» на дальнем Западе «Колумб обнаружил новый мир». Чем Англия хуже? Надо немедленно торопиться, пока испанцы не заняли этот мир весь. Мореплаватель лихорадочно принимается отсылать письмо за письмом Генриху VII с требованием (!) принять его. И чудо происходит. 5 марта 1496 года в Вестминстере Джону Каботу и трем его отпрыскам выдается личный королевский патент на «право искать, открывать и исследовать всякие острова, земли, государства и области язычников и неверных, остающихся до сего времени неизвестными христианскому миру, в какой бы части света они ни находились». При этом грамота, конечно, строжайше запрещала путешественнику плыть на юг, где обосновались испанцы. Зато путь на север и запад был открыт.

Журнал «Вокруг Света» №01 за 2008 год - TAG_img_cmn_2008_01_21_044_jpg729674

  

Королевский патент от 5 марта 1496 года за подписью Генриха VII. Каботам остается только найти деньги на снаряжение корабля

Дальнейшая судьба открытий

Открытые Джоном и Себастьяном Каботами на западе Атлантики земли — побережье современных острова Ньюфаундленд и полуострова Лабрадор — еще долго оставались совершенно неисследованными. В отличие от благодатной в климатическом и экономическом отношении Карибской зоны здешние мрачные скалы и холод не располагали европейцев к основанию постоянных колоний, так что до самой середины века XVI тут, вероятно, не было ни одного постоянного поселения «пришельцев». Что же касается коренного населения, так называемых беотуков, то их численность и до контакта с белыми людьми не превышала 10 тысяч человек, а после встречи с европейцами они и вовсе начали вымирать, в основном из-за занесенных из Старого Света болезней. Как принято считать, последняя женщина этого племени, некая Шанодитхит, умерла в столице английского владения Ньюфаундленд, Сент-Джонсе, в 1829 году. Притязания Англии на эти земли были возобновлены в 1583 году мореплавателем сэром Хамфри Гилбертом, однако к тому времени в летний сезон тут «толпилось» такое количество португальских, испанских и французских кораблей, что о победе без борьбы не приходилось думать. Само название «Лабрадор», происходящее от имени португальца Жуана Фернандеша Лаврадора (он, как считается, наблюдал берега полуострова в эпоху Великих географических открытий, хоть и не высаживался там), свидетельствует: освоение северных областей Америки пошло по интернациональному пути. В конце концов на арене этого «соревнования» остались только французы, заселявшие потихоньку южные берега Ньюфаундленда из Квебека, где они давно уже обосновались; и британцы, построившие на его восточном берегу в 1610 году уже известный нам Сент-Джонс. А дальше — история этих «диких» мест вошла в общее русло мировой политики. Утрехтский мир 1713-го и Парижский (1774) утвердили полный переход всей территории современной восточной Канады к Лондону. Образовалась отдельная колония «Ньюфаундленд и Лабрадор», управлявшаяся автономно даже после того, как в 1907 году обрела статус доминиона. Только после окончательного падения британского владычества, в 1949-м, по итогам референдума среди все еще малочисленного населения (оно и к нынешнему времени едва перевалило за полмиллиона), с результатом лишь 52,3 на 47,7 процента было принято решение о «вступлении в Канаду».

23
{"b":"146355","o":1}