В погоне за легендой

Здесь самое время кратко сказать о том, что именно ожидали англичане найти в северной Атлантике, какие земли считались расположенными там. Ведь у новых соотечественников мессера Джованни были на этот счет несколько иные мысли, нежели те, что сформировались у него при общении с арабами.

В Бристоле огромным успехом вот уже которое столетие пользовались, к примеру, рассказы об острове Брессайл. Читатель с чутким ухом расслышит в этом названии более привычное в нашей традиции «Бразил», название которого в переводе с кельтских наречий означало «самый лучший». Там якобы жили счастливые люди, не знавшие ни старости, ни смерти, а золото и драгоценные камни лежали под ногами.

Джон Кабот (1451—1498)

Уверенность в существовании Бразила была так велика, что еще в 1339 году этот остров почти идеально круглой формы в западной Атлантике приблизительно на широте Ирландии впервые появился на карте некоего Анжелино Дулькерта. А на другой, анонимной схеме, созданной в 1375 году в Каталонии, он находился там же, но оказался превращенным в атолл, обрамляющий лагуну с девятью маленькими участками суши. Кстати, сегодня ученые всерьез обсуждают гипотезу, согласно которой это — очень приблизительное изображение залива Святого Лаврентия в Канаде. Он тоже наполовину закрыт со стороны моря и усыпан островами...

Кроме Бразила, неведомые просторы Атлантики представлялись усеянными еще многими островами — Буссом, Майду, Антилией. Здесь же помещали сказочную «страну Семи городов». О ней слухи восходили к такому преданию: в разгар арабского завоевания Испании семь епископов со многими прихожанами сели на суда и после долгих скитаний по океану высадились на неизвестном западном берегу, где основали каждый по процветающему городу. И в один прекрасный день жители этих городов обязательно вернутся и помогут своим братьям-христианам изгнать мавров. Но вот уже мавры изгнаны без посторонней помощи, а легенда все живет.

Вдобавок «наводящие» сведения подбрасывала наука — на английский был переведен трактат (XII века) арабского географа Идриси, где упоминается о богатом острове Сахелия за Гибралтаром и о семи городах, которые когда-то там существовали. Они якобы благоденствовали до тех пор, пока жители не перебили друг друга в междоусобных войнах.

Наконец, будоражащими души рассказами полнился порт — каждый моряк считал своим долгом рассказать о чем-нибудь необычном. Вот среди современников Кабота и распространилась история: дескать, две экспедиции уже попадали случайно к Семи городам, будучи сбиты ураганом с курса. И говорили там якобы по-португальски, и спрашивали у прибывших: по-прежнему ли мусульмане управляют землей их предков. Ну, и о золотом песке, разумеется, упоминалось.

Первое же реальное плавание в поисках островов на западе было предпринято в 1452 году португальцем Диегу ди Тейви, которого отрядил в Северную Атлантику известный вдохновитель путешествий принц Генрих (Энрике) Мореплаватель. Тот доплыл до Саргассова моря, подивился его уникальной структуре без берегов, затем повернул еще дальше на север и открыл два самых западных острова из группы Азорских, в то время еще неизвестные. Одним из участников этой экспедиции был испанец, некий Педро де Веласко. Через сорок лет, будучи давно в отставке, он, судя по всему, встречался и с Христофором Колумбом, и с Джованни Кабото и что-то важное им рассказывал. Во всяком случае, нам достоверно известно, что о существовании Саргассова моря оба знали.

Любопытно, что «история» Бразила и ему подобных не закончилась ни с открытием Америки, ни тогда, когда имя мифического острова получила огромная страна Бразилия. Около 1625 года один из представителей британского банкирского клана Лесли добился даже королевской дарственной на Бразил, которая должна вступить в силу, когда тот будет найден. А капитан ирландского происхождения Джон Нисбет несколько десятилетий спустя утверждал, что приставал к побережью Бразила. По его словам, остров представлял собой большую черную скалу, населенную множеством диких кроликов и одним злым колдуном, который скрывался в неприступном замке. Нисбету удалось победить колдуна с помощью огромного костра, ведь огонь, как известно, — это свет, побеждающий власть тьмы.

В общем, на картах сказочные клочки земли оставались до самого рационального XIX века. Еще в 1836 году великий Александр фон Гумбольдт иронически отмечал, что из всех фиктивных островов Северной Атлантики два все же сумели «уцелеть» — Бразил и Майда. И только в 1873 году, когда во время плаваний по одному и тому же маршруту в океане не было обнаружено предполагаемых скал, Британское Адмиралтейство распорядилось убрать их с навигационных планов.

Через север к Тихому океану

Одно из самых примечательных деяний младшего Кабота — то, что он положил начало продлившимся около 400 лет поискам Северо-Западного прохода. Северный Ледовитый океан изобилует островами, большинство из них находятся на огромном расстоянии друг от друга. Конечно, как теперь известно, морской путь к Тихому океану и на самом деле существует, но преодолевать его чрезвычайно сложно из-за нагромождения льдов и суровых климатических условий в этих краях. На некоторых из самых старых карт, в частности на широко известной карте Мартина Вальдземюллера 1507 года, Северная Америка была отделена от Евразии, но реальных доказательств наличия прохода между этими материками долгое время не существовало. Впервые практическими поисками этого пути занялся английский купец Роберт Торн, одно время бывший мэром Бристоля. В 1527 году он написал Генриху VIII письмо, содержащее смелое предложение. Поскольку дорога на юг для Англии была отрезана Испанией и Португалией, следовало «взять северней». Торн предложил три направления: на восток вокруг северной части Европы, на запад вокруг Северной Америки и прямо на север вокруг света через полярные районы. Он считал, что эти холодные районы должны оказаться хорошими рынками сбыта шерстяных тканей — главной статьи экспорта Англии. Идеи Торна приобрели популярность. В 1553 году Хью Уиллоуби возглавил экспедицию в поисках Северо-Восточного прохода к северу от Европы. Она потерпела неудачу, но помощник капитана Ричард Ченслер достиг России. Значительно более серьезные экспедиции были организованы в поисках Северо-Западного прохода: Мартина Фробишера — в 1576—1578 годах, Джона Дэвиса — в 1585—1587-х, Генри Гудзона — в 1610—1611-х, Уильяма Баффина — в 1615—1616-х. На протяжении XVII и XVIII веков различные английские экспедиции в поисках прохода много раз ходили преимущественно по Гудзонову заливу. Последним серьезным походом стало трагическое путешествие Джона Франклина, который в 1845—1847 годах отправился в Арктику и там исчез. После гибели Франклина интерес к этим поискам стал угасать, тем более что с вводом в действие Суэцкого канала необходимость в таком сложном и опасном пути к азиатским берегам уменьшилась — появился более короткий путь на восток. Считается, что первооткрывателем Северо-Западного прохода в 1853 году стал Роберт Маклюр, но он сам не смог пройти весь путь из-за ледяных заторов. Впервые его успешно преодолел великий полярный путешественник Руал Амундсен в 1903—1906 годах. Его корабль «Йоа» и поныне стоит на якоре в бухте Золотые Ворота в Сан-Франциско.

Континент в подарок

Более чем вероятно, что, получив Королевский патент, весной 1496 года Кабот и отправился в путь. Во всяком случае, об этом сообщает купец Джон Дэй в письме, отправленном в Испанию некоему «Великому адмиралу». (Такой титул в те времена мог принадлежать только Колумбу.) Похоже, открыватель Америки ревниво следил за действиями соперника. И был рад услышать, что экспедиция Кабота вернулась назад, не достигнув никакой цели, — провизии не хватило, и команда возроптала. Сам дон Христофор мог поставить себе в заслугу твердость, проявленную в аналогичной ситуации, — благодаря этой твердости, собственно, Новый Свет и был найден. А вот итальянцу на английской службе пришлось пережидать зиму в Бристоле и готовиться к новому плаванию более тщательно.