В Польше начинался настоящий патриотический подъем. Почти 200 000 человек записались добровольцами в армию. Польская католическая церковь объявила войну священной. Пропаганда сравнивала красных с войском Батыя и писала о массовом насилии над местным населением. Но и всплеск патриотизма, казалось, не мог спасти поляков…
Чудо на Висле
Пилсудский пребывал в тяжелой депрессии. Европейская печать уже похоронила Польшу. Тухачевский должен был не позднее 12 августа взять Варшаву. Лавры Суворова не давали покоя молодому командующему, в распоряжении которого оставалось лишь 50 000 штыков и сабель. Предполагалось стремительным броском охватить польскую столицу с севера и запада и ворваться в нее с неожиданного направления. Ни численности, ни расположения войск противника штаб фронта точно не знал, а между тем оборонявшиеся уже имели двукратный перевес в силах. Таким образом, Тухачевский сам лез в мешок между основными польскими силами и германской границей. А Первая конная, которая могла бы его выручить, находилась далеко, завязнув в тяжелых боях под Львовом. Здесь под бомбами американской авиации красные три с лишним недели упорно пытались теснить превосходящие их численностью польские войска. Удар окончательно разбился о стену обороны в окрестностях Львова. Впрочем, даже в случае его взятия войска лишь бесполезно уперлись бы в Карпаты и границу с Чехословакией. А ведь если бы красные вовремя заняли оборону на этом направлении и отправили буденновцев под Варшаву, они могли бы выиграть всю кампанию.
И все же, хотя и с опозданием, план Тухачевского был близок к реализации: корпус Гая форсировал Вислу, перекрыл стратегическую трассу Варшава — Данциг и оказался в 100 километрах западнее польской столицы. Тем самым Польшу окончательно отрезали от внешнего мира. А с востока к Варшаве вплотную подступили 3-я и 16-я армии Владимира Лазаревича и Николая Соллогуба. Но это уже было наступление на пределе сил. 15 и 16 августа легионеры Галлера — лучшие польские войска — нанесли отчаянные контр удары и сразу в нескольких местах вышли в тыл красным. Такого успеха не ожидали сами поляки. Будь в составе красного Западного фронта Первая конная, Галлер оказался бы окружен и разгромлен. Но вышло наоборот. Для красных это была катастрофа.
До сих пор идут споры: кто же разработал план, спасший Польшу от разгрома, — Юзеф Пилсудский или французский генерал Максим Вейган, присланный на помощь Антантой и возглавивший польский Генштаб? Один из политических противников Пилсуд ского, Станислав Стронский, пустил в оборот выражение «чудо на Висле», имея в виду, что лишь чудо могло спасти поляков в условиях бездарного политического руководства. Однако со временем ироничный подтекст забылся.
Кровавое похмелье
Во время хрущевской оттепели был запущен миф, что именно Сталин помешал Первой конной вовремя прийти к Варшаве. Однако это не так. Виновно было командование, недооценившее силу польского сопротивления. Увязнув в окрестностях Львова, Первая конная уже была не способна к таким прорывам, какие она совершала несколькими месяцами раньше, — это хорошо понимал Иосиф Сталин и по этому выступил против перебазирования армии на север. Тем временем половина сил Тухачевского, включая корпус Гая, оказалась приперта к германской границе. Несколько попыток прорыва на восток закончились неудачно. Эти войска отошли в Восточную Пруссию и были интернированы. Остальные части Западного фронта попали в плен или обратились в беспорядочное бегство. Уже через неделю поляки опять взяли Белосток. В конце августа Первая конная все же попыталась прорваться к Варшаве, но столкнулась с отборным конным резервом Пилсудского и чуть не угодила в окружение. Юго-Западный фронт отступил на Волынь. И вновь Англия и США потребовали, чтобы войска противников остановились на линии Керзона, но поляки, пользуясь поддержкой Франции, проигнорировали эти предложения и продолжили наступление. Красным ничего не оставалось, как согласиться на переговоры на нейтральной территории — в Риге.
15 августа 1920 года. Красная армия входит в Дзялдово (Зольдау) , бывший германский город, отошедший к Польше по Версальскому мирному договору. Немецкие жители встречали советские войска цветами. Фото: ROGER VIOLLET/EAST NEWS
Впрочем, даже теперь, когда шли переговоры, никто из противников не собирался уступать. Пилсудский стремился вперед, а председатель Реввоенсовета Лев Троцкий призывал опять идти на Варшаву. После новых наступлений и контрнаступлений линия фронта практически вернулась к исходной — и боевые действия сошли на нет. Силы сторон были исчерпаны, экономика обеих стран — в печальном положении. Был подписан предварительный договор, по которому Галиция и Волынь переходили к Польше, белорусские земли делились пополам (Минск оставался у красных). В Слуцком уезде, по которому проходил фронт, была провозглашена Белорусская Народная Республика, которую Пилсудский на первых порах поддержал. Из русских, воевавших на стороне Польши, сформировалась Русская народная добровольческая армия во главе с Борисом Савинковым и Станиславом Булак-Балаховичем (бывшим красным командиром и генералом армии Юденича, мастером партизанской войны). Она перешла советско-польскую линию фронта и попыталась взять под контроль белорусское По лесье, истребляя «жидов и комиссаров», но была быстро разгромлена советскими войсками.
18 марта 1921 года стороны подписали Рижский мирный договор. Большевики торопились: в РСФСР было неспокойно, по стране покатилась волна крестьянских восстаний, взбунтовался Кронштадт. Кроме того, в те же дни были подписаны соглашения о военном союзе Польши с Францией и Румынией. Румыния уже входила в Малую Антанту — военно-политический союз с Чехословакией и Югославией. Создавался он против Венгрии (у которой эти три страны отхватили по результатам Первой мировой почти ¾ территории), но мог быть использован и против большевиков. По мирному соглашению Советы в течение года выплачивали Польше контрибуцию в 30 миллионов золотых рублей и передавали имущество стоимостью 18 миллионов. Условия мира были самыми тяжелыми для России со времен Смутного времени (не считая Брестского мира, расторгнутого через несколько месяцев после подписания). Впрочем, с польской стороны тоже далеко не все были довольны Рижским мирным договором. Граница 1772 года достигнута не была. Пилсудский, к этому времени уже отстраненный от власти, считал заключение Рижского мира «проявлением трусости».
Итоги войны
Советско-польская война в тактическом отношении была продолжением Первой мировой и ее отрицанием. С 1914 по 1918 год большую часть времени воюющие армии сидели в окопах, продвижение на несколько километров стоило иногда десятков и сотен тысяч солдатских жизней. На фоне этого стремительные броски как польских, так и советских войск поражали воображение. Офицеры, прошедшие советско-польскую войну, гораздо лучше понимали, какой будет следующая война. Военное руководство как в Англии, так и во Франции считало, что грядущая война будет вновь окопнопозиционной и лучший способ победить немцев — выстроить непроходимую линию обороны, на которой они застрянут. А вот Шарль де Голль предсказал, что войска в грядущей войне будут двигаться стремительно, а особую роль будут играть танковые подразделения и авиация. К сожалению, его подняли на смех. К точно таким же выводам независимо от де Голля пришли другие участники войны — поляк Владислав Сикорский, впоследствии глава польского правительства в изгнании, и Михаил Тухачевский. Впрочем, делались из опыта советско-польской войны и ложные выводы. К примеру, Пилсудский, памятуя о роли, которую сыграла в войне кавалерия, всячески ее пестовал, и Вторую мировую войну поляки встретили с 11 кавалерийскими бригадами, которые оказались совершенно беспомощны против немецких танков.
Не менее важными были и политические уроки войны. Осмелевшие после побед в Гражданской войне большевистские лидеры получили серьезный урок. В 1920-е годы планы мировой революции постепенно уступили место «строительству социализма в одной отдельно взятой стране». Кроме того, советско-польская война надолго посеяла недоверие в Восточной Европе — и к большевистской России, и к Польше. Война показала, что и большевики, и поляки стремятся к экспансии за счет соседей. Поэтому во время чехословацкого кризиса 1938 года Польша и Румыния наотрез отказались пропустить войска, которые СССР был готов отправить на помощь Чехословакии — слишком сильными были опасения, что они так там и останутся. Но и проект «Междуморья» был похоронен: Литва не могла простить полякам захваченного Вильнюса, объявив Каунас временной столицей; Чехословакия опасалась за Тешинскую область, которую поляки у нее и правда отберут в 1938 году при помощи Гитлера; западные украинцы так и не примирились с польской властью. Все это вместе сыграет немалую роль в развязывании Второй мировой войны.
