Согласно некоторым расчетам, если волна достигнет Красноярского водохранилища, то его уровень поднимется на 10 метров, вода перельется через плотину Красноярской ГЭС и выведет ее из строя. Произойдет также затопление отдельных районов Красноярска и ряда лежащих ниже по течению поселений. Наиболее пессимистичный сценарий — полное разрушение плотины Красноярской ГЭС. Тогда серьезная угроза нависнет даже над «атомным центром» Железногорском, расположенным в 64 километрах от Красноярска.

И все же большинство специалистов сходятся в том, что если за состоянием плотины непрерывно следить, ее можно эксплуатировать еще долго. Но один мониторинг полной гарантии все же дать не может. «Выход-то всегда был: просто понизить уровень водохранилища», — замечает Стафиевский. По этому пути пошли в 1997 году. Тогда было принято решение опустить максимальный рабочий уровень на один метр по сравнению с проектным, в результате чего ожидалось значительное снижение интенсивности необратимых процессов в теле плотины и в окружающих массивах. Но этого не случилось. Теперь Тетельмин предлагает пожертвовать частью мощности ГЭС и уже радикально, на 10 метров понизить максимально допустимый уровень водохранилища. Тогда плотину можно будет безопасно эксплуатировать еще 100 лет. Но все, скорее всего, упрется в обычную человеческую жадность — ведь снижение уровня означает и снижение вырабатываемой мощности, и всегда найдутся специалисты, готовые подписать что угодно ради сиюминутной выгоды, своей или государственной — неважно.

Стафиевский вспоминает, что на одном из совещаний по развитию энергетики Сибири председатель правительства СССР Алексей Косыгин (который делал робкие попытки хоть как-то реформировать советскую экономику) сказал: «Мы должны принимать решения такие, чтобы потомки не плевали на наши могилы». В условиях победившего капитализма эти мысль по-прежнему остается актуальной.

Юрий Ревич

Крошечное кумранское поселение, раскопанное археологами в Иудейской пустыне, едва ли могло содержать огромный скрипторий. Очевидно, свитки в Кумран приносили со стороны. Фото: AKG/EAST NEWS

50 лет назад бестселлером советской научно-популярной литературы стала книга Иосифа Амусина «Рукописи Мертвого моря». Когда интеллигенция зачитывалась этой книгой, науке было известно меньше четверти того, что мы знаем о Кумране сегодня. Записанные между серединой III века до н. э. и серединой I века н. э. на тысячах пергаментных обрывков, тексты составляют библиотеку иудейской секты, повлиявшей на становление христианства. 

В начале февраля 1947 года пятнадцатилетний бедуин Мухаммед ад-Дин по прозвищу Волк из племени таамире пас коз в пустынной местности Вади-Кумран (два километра западнее Мертвого моря, 13 километров южнее Иерихона и 25 километров восточнее Иерусалима) и случайно нашел в пещере семь пергаментных свитков… Так начинаются все без исключения рассказы о кумранской эпопее. Версия звучит романтично, но несколько упрощает реальность: на рукописи кумранской общины натыкались и раньше. В III веке великий христианский богослов Ориген находил их в окрестностях Иерихона в глиняном сосуде. Около 800 года собака привела охотника-араба к одной из кумранских пещер, откуда он достал какие-то свитки и передал их иерусалимским евреям. Наконец, в конце ХIX века один кумранский документ обнаружили в древней каирской синагоге. Но находки эти не делали погоды в науке. Кумран вышел на авансцену истории тогда же, когда там оказался и весь Ближний Восток — в середине ХХ столетия.

Раскопки в пещере оазиса Ain Feshka близ Кумрана. 1956 год. Фото: EYEDEA/EAST NEWS

«Индиана Джонс»

В апреле 1947-го бедуин Волк предложил находку вифлеемскому антиквару Ибрагиму Иджхе, который интереса к ней не проявил. Другой торговец, Кандо, за треть будущих барышей согласился искать покупателя. Свитки были предложены монастырю Святого Марка — и опять неудачно. Лишь в июле митрополит Сирийской православной церкви в Иерусалиме Самуил согласился купить четыре рукописи за 24 фунта (250 долларов). Еще один манускрипт некий египетский коммерсант принес через месяц агенту разведки США в Дамаске Майлзу Копленду. Тот согласился сфотографировать его и выяснить, не заинтересуется ли кто этим раритетом. Снимать решили на крыше, чтобы было посветлее — сильный порыв ветра разнес свиток в пыль. В ноябре три свитка купил профессор археологии Элиэзер Сукеник из Еврейского университета. В феврале 1948-го купленные христианами свитки были доставлены в Американскую школу восточных исследований в Иерусалиме. Там была признана их древность. Вслед за американцами аналогичное заявление сделал и Сукеник, до того не желавший поднимать шумиху, чтобы не взвинтить цену. Но начавшаяся в мае арабо-израильская война прервала все контакты продавцов с покупателями, а ученых друг с другом. Сукеник потерял на ней сына и на время забыл про свитки.

Рукописи, что были куплены сирийскими христианами, митрополит Самуил перевез в Нью-Йорк, куда отправился для сбора средств на нужды палестинских беженцев. Свитки были продемонстрированы в Библиотеке Конгресса. В 1950 году в Филадельфии состоялись публичные дебаты, на которых сторонники подлинности свитков одержали решительную победу над теми, кто считал их фальшивками. Между тем Иордания объявила Самуила вне закона как вора, и он решил свитки продать. За 250 000 долларов их купил для Израиля второй сын профессора Сукеника, герой арабо-израильской войны Иггаэль Ядин, для которого это стало исполнением предсмертной воли отца. Разумеется, он действовал через подставных лиц: израильтянину митрополит не продал бы ни за что!

По результатам войны территория Кумрана отошла к Иордании, и все исследования там вели французские археологи-католики, стремившиеся найти как можно более древние корни христианства в Палестине. В ноябре 1951 года бедуины из племени таамире принесли директору Рокфеллеровского музея в Восточном Иерусалиме Иосифу Сааду найденный свиток. Когда они отказались раскрыть место, где была сделана находка, директор недолго думая взял одного из них в заложники и так узнал про новую пещеру свитков. Но его все равно опередил священник Ролан де Во, уже находившийся на месте. В 1952 году были открыты пять пещер и найдены 15 000 фрагментов от 574 рукописей — их собрали во французской Библейской и археологической школе в Восточном Иерусалиме. В том же году, уже после завершения археологического сезона, бедуины нашли еще одну пещеру рядом с местом раскопок — оттуда они продали тысячи обрывков от 575 рукописей. Все это переехало в Рокфеллеровский музей. Весной 1955 года обнаружились еще четыре пещеры со свитками.

В январе 1956 года эпоха новых пещер завершилась: всего около Мертвого моря их было открыто около 40, но рукописи оказались лишь в 11. В «командном зачете» соревнования  между учеными и бедуинами первые победили со счетом 6 : 5. Число находок достигло 25 000, но из них целых свитков было всего 10 штук, а остальное — обрывки, многие из которых не превышают по размеру почтовую марку. Некоторые свитки разодрали бедуины, зарабатывавшие по иорданскому фунту за каждый квадратный сантиметр.

Фрагмент Медного свитка, повествующего о мистических кладах. Фото: EYEDEA/EAST NEWS

Медный свиток

Несомненно, самой сенсационной находкой Кумрана были не обрывки пергамента, а два больших свитка из чистой, хотя и сильно окислившейся меди. Они были откопаны в 1953 году у входа в Третью пещеру. На внутренней поверхности металла был выгравирован какой-то древнееврейский текст, но прочесть его было нельзя: оказалось невозможно развернуть свитки, не сломав. Тогда ученые добились разрешения вывезти их в Манчестер, где аккуратно распилили на полосы и наконец прочли. И вот тут ученых ждала настоящая сенсация: свиток (это был единый предмет длиной 2,4 метра, шириной около 39 сантиметров, переломившийся пополам) содержал указания на конкретные 60 мест в Палестине, где зарыты гигантские сокровища общей суммой от 138 до 200 тонн драгоценных металлов! Например: «В крепости, которая в долине Ахор, сорок локтей под ступенями, ведущими к востоку, сундук с деньгами и его содержимое: семнадцать талантов весом» (№ 1); «Шестьдесят локтей от «Соломоновой канавы» в направлении большой сторожевой башни зарыто на три локтя: 13 талантов серебра» (№ 24); «Под надгробием Авессалома, на западной стороне, зарыто на двенадцать локтей: 80 талантов» (№ 49). Первая мысль была: откуда у нищей общины кумранитов такие богатства? Ответ нашелся быстро: это жрецы Иерусалимского храма рассовали храмовые сокровища по тайникам накануне римской осады 70 года, а ключ к кладам спрятали в пещере. В 1959 году спешно, пока о тайне не прознали кладоискатели, археологи организовали экспедицию, руководствуясь указаниями Медного свитка… Впустую! Все оказалось надувательством. Но кому могло понадобиться гравировать такое вранье на дорогостоящем металле? Видимо, текст носит иносказательный характер и речь там о мистических, а не о реальных богатствах. Как бы то ни было, во время войны 1967 года Медный свиток стал единственным кумранским предметом, который эвакуировали в Амман как стратегический объект.