– Разумеется, моя племянница нормальная! Не говори такой чепухи, – оборвал он ее и, нахмурившись, попытался вспомнить, что говорила Кэти по поводу Купера и окаменелостей.

Он не вспомнит, подумала Кэти, так как очень мало обращал внимания на то, что она пыталась ему сказать.

Она по-прежнему стояла в дверях комнаты, сморщив в недоумении лоб.

– Подойди сюда! – приказал Чарльз, и девушка нерешительно приблизилась, совершенно сбитая с толку его хмурым видом. – Что ты сделала Куперу вчера вечером?

– Ничего, я понятия не имею, о чем она говорит, – взволнованно ответила она. – И я никогда не приближалась к ней с молотком.

– Нет, приближалась, мисс, и ты махала им перед лицом Купера. Они не всегда помнят, что они делают, – обратилась она к Чарльзу. – У моей сестры была подруга, которая…

– Этого вполне достаточно, – высокомерно оборвал он се. – Здесь явное недоразумение, но это не извиняет ваше неуважение по отношению к мисс Кэти. Прошу не забывать о том, что она моя племянница! – Он властно помахал в сторону буфета. – Отнеси еду в кухню и разогрей ее. А потом скажи Куперу, чтобы он немедленно пришел сюда.

– Да, мистер Блайт. – Элис подхватила поднос и с поспешностью ретировалась.

– Мне очень жаль, дядя Чарльз. – Кэти нервно откашлялась. – Она уволится, как вы думаете?

Чарльз ничего не ответил; вместо этого он обрушил на нее обличительную проповедь по поводу недопустимости ношения геологического молотка среди людей, которые понятия не имеют, зачем он нужен.

– То, что ты решила взять его с собой сегодня утром, для меня совершенно непостижимо, – продолжал он все тем же язвительным тоном, – нигде поблизости нет ни каменоломен, ни открытых месторождений, чтобы ты могла воспользоваться ими… – Он замолчал, его глаза проницательно сузились. – Ты больше не на вересковых полях, запомни это. Здесь каждая стена, каждое поле, каждый клочок земли кому-нибудь принадлежит!

– То же самое было и на вересковых полях, но там никто не оспаривал моего права гулять по ним.

– Где ты была сегодня утром?

– Я прошлась по полям.

– Ты не имела на это права, ты вторгалась в чужие владения.

– Я этого не понимаю, – запротестовала Кэти. – Поль говорил, что земля принадлежит всем и что по ней можно свободно передвигаться туда, куда ты пожелаешь.

Вздох отчаяния вырвался у Чарльза.

– Оригинальные идеи твоего отца здесь никто не разделяет, – кратко проинформировал он ее. – Ты не можешь прогуливаться по обработанным полям. – Он бросил на нее прямой и многозначительный взгляд. – Я не намерен выслушивать жалобы в твой адрес, Кэти. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?

– Нет никакого вреда, если я пересеку чье-нибудь поле, – упрямо повторила девушка, с вызовом вскидывая голову. – Я никогда не привыкну ходить только по тротуарам. Никогда!

Чарльз надменно нахмурился, в глазах блеснула угроза.

– Ты будешь делать то, что я скажу тебе, – очень мягко проговорил он. – Среди многих других вещей, с которыми ты должна примириться, будет признание моего авторитета. Я вчера уже предупреждал тебя, что не смирюсь с неповиновением. Пока ты остаешься под моим попечительством, ты должна подчиняться мне.

Последние слова испугали ее, отбив всякую охоту продолжать дальнейший спор.

– Вы хотите сказать, что если я не буду подчиняться вашей воле, то вы отошлете меня прочь?

– Я не угрожаю тебе, – коротко ответил он. – И я вовсе не желаю, чтобы ты «подчинялась моей воле», как ты выразилась.

– Неужели я никогда не смогу делать то, что хочу?

– Разумеется, можешь, коль скоро твои желания не расходятся с общепринятыми нормами.

Кэти глубоко вздохнула, расстроенно глядя на Чарльза.

– Я не думаю, что когда-нибудь привыкну ко всем этим ограничениям.

– Не торопи события, – довольно мягко заметил он. – Это будет трудно, но ты попытаешься, дитя мое, угодить мне.

На ее лице скользнула тень улыбки. Она хотела угодить ему, но почему-то опасалась, что принесет ему дополнительные хлопоты.

Ее страхи только окрепли, когда она увидела лицо Купера, который, постучав, вошел в комнату, с опаской оглядывая Кэти.

– Вы звали меня, сэр?

– У меня сложилось мнение, что ты хочешь уйти из-за того, что моя племянница что-то сказала тебе вчера вечером.

– Ну, мистер Блайт, я вовсе не хочу уходить, у меня такая хорошая квартира и отличная работа, но она… мисс Кэти, сэр, она так странно себя ведет.

– Что именно случилось вчера вечером? Элис сказала мне, что тебя обеспокоили окаменелости, которые собирает мисс Кэти.

– Она сказала, что это были морские змеи и…

– Морские животные, мистер Купер, – нервно поправила Кэти.

– Да, и что им миллионы лет. Ну, – заключил он, поворачиваясь к Чарльзу, – разве кто-нибудь может жить так долго; вы ведь согласны со мной, сэр?

Губы Чарльза растянулись в улыбке, когда он взглянул на Кэти, а потом снова на садовника.

– Все эти морские животные уже мертвы и совершенно безвредны. Можешь поверить мне на слово.

– Мертвы? – повторил Купер благоговейным голосом. – У мисс Кэти действительно есть эти животные? И они были мертвы все это время?

– Совершенно правильно. Моя племянница коллекционирует их.

Глаза Купера при этих словах раскрылись еще шире. Казалось, что он считает сумасшедшими уже их двоих.

– Я подумал, что она бредит, сэр.

Купер ошалело взглянул на Кэти, так как ее губы дрожали от еле сдерживаемого смеха. Но, заметив выражение его лица, она примирительно произнесла:

– Простите меня, Купер, но я ведь звала вас назад, чтобы все объяснить, разве не так?

– Да, мисс, – нехотя согласился он. – Но вы смотрели на меня так странно.

– Ну не знаю, – нахмурившись, ответила она. – Я всего лишь хотела рассказать вам об окаменелостях: и то, что они сделаны из камня, и то, что их находят в скалах.

– Так вот в чем дело, мисс? – Его лицо прояснилось самым чудесным образом. – Вот почему вы взяли с собой молоток?

– Мне только непонятно, – вмешался Чарльз, – зачем ты махала им перед лицом Купера? – Он бросил на нее недоумевающий взгляд. – Ведь, кажется, так утверждала Элис?

– Я помахала Динам, а когда обернулась, передо мной стоял Купер. Он сначала целую минуту таращился на меня, а потом бросился бежать… – Кэти замолчала, не в состоянии больше сдерживать смех. Но тут же, вновь посерьезнев, начала рассыпаться в извинениях перед садовником и почти умоляла его остаться. Ее мольбы и чудесная улыбка сразу же завоевали его сердце. Заверив, что даже и не помышлял об уходе, он сказал, что во всем виновата эта глупая Элис, которая все неправильно истолковала.

Садовник удалился, и Чарльз упрекнул Кэти за ее унижение, с которым она умоляла Купера остаться.

– Я уверена, что вовсе не выглядела униженной, – запротестовала она. – Но так как в этом недоразумении была моя вина, то мне нужно было извиниться и просить его остаться. Я поступила так, как нужно.

– Тебе не нужно умолять слуг, чтобы те остались. Пожалуйста, постарайся запомнить, что ты теперь занимаешь более высокое положение.

– Но как?..

– И тебе не следует обращаться к садовнику «мистер», – не слушая, продолжал он. – Купер этого не ожидал.

Кэти не стала спорить, а просто еще раз высказала свое прежнее мнение.

– Я не могу вести себя по отношению к ним высокомерно, – тоном протеста заявила она. – Поль всегда говорил, что все люди равны.

– Поль жил в своем собственном вымышленном мире! – возразил Чарльз с растущим раздражением в голосе. – А теперь ты живешь в реальном мире и чем скорее забудешь о своих возвышенных идеалах, тем лучше!

Он позвонил, и им принесли завтрак. Они молча приступили к еде. Несмотря на молчание, она чувствовала, как Чарльз с трудом скрывает недовольство по отношению к ней. Она печально подумала об отце, всегда таком умиротворенном, искреннем. Следя за высокомерным выражением лица своего собеседника, она думала о том, что же делает с людьми это так называемое цивилизованное общество.