Женщина замолчала, словно захлебнувшись собственными словами.
— Даже представить не могу, через что вы прошли, — признался Джеймисон.
— Так вот, оказывается, почему вы звоните. Из-за Дианы Мейси! Думаете, моя семья имеет к этому отношение? Видит Бог, мне не жаль, что она умерла, но смерти я ей не желала. Если вы решили, что убийство — моих рук дело, то вы ошиблись. Я христианка, офицер, и я хорошо воспитала своих мальчиков. У них уже у самих есть семьи…
— Постойте, миссис Холлуорти. Я знаю, что вы тут ни при чем.
— Правда?
— Конечно. — Надо же было хоть что-то сказать. — Я хотел задать вам пару вопросов про знакомых Стивена. Это быстро.
— Ну так спрашивайте. — Женщина чуть смягчилась.
— Вы помните Мелани Уайт?
— Еще бы! Она защищала Стиви — не одна, само собой.
— Вы с сыном о ней разговаривали?
— Пару раз. Он считал, что Мелани умная девочка.
— Стивен когда-нибудь злился на мисс Уайт? Может, он думал, что адвокаты делают не все, что в их силах?
— Я бы не сказала, чтобы он злился. Нервничал Стиви здорово, да это понятно, все-таки его хотели приговорить к смертной казни. Посмотрела бы я на вас!
— Мог ли Стивен быть недоволен именно мисс Уайт?
— Да нет… Девочка очень старалась, сын это видел, да и я тоже.
— А что вы скажете про Лору Сетон? Прерывистое дыхание в трубке.
— Маленькая дрянь! Давайте не будем вспоминать про нее.
Майк терпеливо ждал, и Бренда оправдала его надежды.
— Извините, — продолжила она. — Прости Господи, эта девчонка — просто двуличная стерва. Если бы она действительно любила Стиви, не стала бы она давать тех показаний. Жаль, что она не сдохла. Знала бы, где эта сволочь сейчас, — придушила бы собственными руками.
— Хорошо вас понимаю, миссис Холлуорти. Если бы такое произошло с моими детьми, уверен, я чувствовал бы то же самое.
— Диву даюсь, почему Стиви всегда к ней так относился! Каждый раз, когда я плохо отзывалась о Лоре, он словно с ума сходил. Эта девчонка — его слабое место. Знаете, мой Стиви был таким славным мальчиком, таким чувствительным. Знаю, вы мне не верите, но я-то лучше его знаю! Помню, он все говорил мне: «Не надо, мама. Лора просто растерялась». Растерялась! Как бы не так!
Растерялась? Да, это вряд ли. Майк воскресил в памяти Лору — такую, какой она была в тот памятный день в суде. Бледная девушка нервно теребит край блузки. Голос тихий, но четкий. Испуганная — да. Растерянная — нет.
— Понятно. А Диана Мейси? Стивен когда-нибудь говорил о ней?
Громкий вздох на том конце провода.
— Зря Стиви с ней связался, — сказала наконец женщина. — Эта девица пришла к нему из-за денег.
— Что ваш сын говорил о книге? Он ее читал?
— Читал, даже не раз.
— Книга его разозлила?
— Не думаю. Я, знаете, тоже ее читала. Ну и бредни! Я так просто рассвирепела! А Стиви — хоть бы что. Мейси ему экземпляр с автографом прислала, представляете? Я сыночку-то и говорю: «Стиви, что же это они творят? Деньги на тебе делают!» А он мне: «Ну что ты, мама, ерунда. Такая у них работа». Представляете, работа такая! Так я: «Ты-то им зачем помогаешь?»
Раздался стук в дверь. Джеймисон не обернулся. Скорее всего, кто-то ошибся дверью.
Стук становился все настойчивее. Майк поморщился.
— Извините, миссис Холлуорти, я сейчас. — Он отложил трубку и подошел к двери.
В коридоре стояла хорошенькая гостиничная секретарша.
— Я занят, — быстро пояснил Джеймисон. — Сейчас закончу разговор и зайду к вам.
Девушка нахмурилась.
— Простите за беспокойство, но это срочно. Вам звонил лейтенант Ламберт из полицейского участка. Просит перезвонить немедленно.
* * *
В тусклом свете уличного фонаря лицо Рика отливало нездоровой желтизной. В воздухе висела мелкая водяная пыль — не дождь даже, а скорее густой туман. Рик сложил зонтик и теперь выжидательно переминался с ноги на ногу. На какое-то мгновение Келли забыла все свои страхи и обиды — таким близким и беззащитным показался ей мужчина, ждущий сейчас под дверью. Нет, надо держать себя в руках.
Келли глубоко вздохнула и отодвинула щеколду.
— Келли… — прошептал Рик.
Она с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему в объятия. Молча развернулась и прошла в гостиную. Рик последовал за ней.
Келли приглашающе кивнула на кушетку, сама села вкресло на другом конце комнаты.
Гость осторожно присел на край кушетки, словно пытаясь оказаться ближе к женщине — хоть на миллиметр.
— Я должен тебе кое-что объяснить…
— Это уже не важно, — парировала Келли.
— Для меня — важно.
Всего несколько метров от кресла до кушетки, но как далеки они сейчас друг от друга. Келли покачала головой. Ее действительно не интересовало то, что собирался рассказывать Рик. Важно было другое: репортеры все знают. Они все знают. Знают…
— Келли? — Он подался вперед. — Ты меня слушаешь?
— Да, да… — рассеянно подтвердила она.
Рик смотрел в пол, закусив нижнюю губу. Кажется, он не знал, с чего начать. Или ждал, что Келли как-то поможет ему выразить мысли.
Шло время. В комнате повисла напряженная тишина. Наконец Рик решился:
— В детстве у меня был друг, Билли О'Мэлли. Мы вместе ходили в школу, вместе занимались спортом, вместе проходили практику. Мой отец преподавал английский, отец Билли был полицейским. Ты же понимаешь, тогда мне казалось, что отец Билли — крутой парень. А мой… Да что там. У семьи Билли был большой шумный дом. Пятеро детей, пара собак. Я частенько к ним захаживал.
Келли сидела в кресле — прямо, не касаясь спинки. Рассказ Рика не имел к ней ни малейшего отношения. К чему он все это говорит? Можно спросить… Впрочем, зачем?
— Когда мне исполнилось двенадцать, — продолжал Рик, — я сказал отцу, что буду полицейским. Мы с Билли так решили. Хотели стать напарниками… Отец был со мной не согласен, считал, что я могу большего добиться в жизни. Впрочем, это еще больше укрепило меня в моем решении.
Он впервые оторвал глаза от пола и посмотрел прямо на Келли. На ее лице ничего не отражалось. Рик горько усмехнулся и снова опустил глаза.
— Мы с Билли вместе поступили в колледж — в Нью-Йорке. Жили в одной комнате. Мы хотели работать в нью-йоркской полиции. «На работу — в двадцать, на пенсию — в сорок», — часто говорил отец Билли. Из-за учебы в колледже мы отклонились от плана на пару лет. — Рик вздохнул. — После колледжа все пошло по накатанной колее. Мы работали в паре на ночном дежурстве. Многие терпеть не могли работать ночью; нам с Билли нравилось. Тихо, темно, да и денег побольше платят. Потом Билли женился. Новоявленной миссис О'Мэлли не нравилось, что муж ночью отсутствует, Билли все обещал ей поменять смену, но так и не собрался. Знаешь, мне нравилось работать полицейским. Жизнь так разнообразна. Ни один день не был похож на другой. Я защищал людей. А потом…
Рик замолчал и нахмурился.
— У полицейских свои правила. Они запоминаются, становятся инстинктами. Не держи рацию в правой руке — вдруг придется стрелять? Стреляй в центр массы. И еще одно. Я о нем до того вечера и не вспоминал, а теперь вот забыть не могу. В случае семейного конфликта уведи людей с кухни.
Кухня — самое опасное место в доме. Да, Рик всегда так говорил. Келли повела плечами. Ей внезапно стало холодно, во рту пересохло.
— Был вторник, двадцатое ноября, — как сейчас помню. Канун Дня благодарения. Жена О'Мэлли — Карла — была на пятом месяце беременности. Билли сходил с ума от счастья… Вызов пришел в два ночи. Семейная ссора. Когда мы приехали, в квартире все было тихо. Мы позвонили, какой-то парень в джинсах и футболке открыл нам дверь. Он удивился, что мы из полиции, сказал, что мы перепутали номер квартиры. Мы спросили, можно ли войти. Он сказал: пожалуйста. Знаешь, бывают такие дома, где большие квартиры поделены на маленькие. Мы вошли — и попали прямо на кухню. Тогда я не придал этому значения. А зря. Пахло жареным луком. Этот запах до сих пор меня преследует. Билли остался с тем парнем, а я… Я прошел дальше, в комнату. Билли спросил: «Вы один дома?», а парень ответил: «Да». Тут я услышал стоны — они доносились из запертой комнаты. А дальше… Дальше все смешалось. Кажется, я толкнул дверь, она не поддалась. Билли закричал. Я бросился на кухню. Все происходило словно в замедленной съемке. Когда я подоспел, Билли оседал на пол. Хозяин квартиры двинулся на меня с огромным ножом в руках. Я выхватил пистолет — до сих пор не понимаю, как мне это удалось, — выстрелил ему прямо в грудь, и все стрелял, пока патроны не кончились.
