— Наверное, это было ужасно. Прости.

— Но, в конце концов, я все же вырвался. Сотням других это не удалось. В этой клоаке узники умирали каждый день.

Похоже, он чувствовал невольную вину за то, что выжил, а они — нет. Понимая, о чем он думает, Софи, вероятно, должна была бы тоже чувствовать вину за то, что не верит ему, но вопросы преследовали ее неотступно. Казалось невероятным, что, пройдя через все это, он остался таким здоровым.

— Ты, наверное, превратился в скелет, обтянутый кожей?

— Насколько я помню, в один скелет. В реабилитационном центре делали упор на питание, физические упражнения и бодибилдинг. Ну и, разумеется, пытались помочь справиться с демонами. Думаю, именно они уведомили мою семью.

Софи машинально закладывала складки на юбке и заглаживала их.

— Ты в порядке? — спросил Джей.

— Нет, — сдавленно ответила она.

Ей почему-то отчаянно хотелось плакать, и, быть может, вовсе не его драматический рассказ был тому причиной. Вероятно, Софи угнетала собственная неспособность решиться на прыжок. Ее начало охватывать ощущение, будто это она роковым образом все испортила.

— Я хочу верить, — сказала она, поворачиваясь к Джеку лицом. — Ты ведь знаешь это, правда? Но ты не похож на Джея. Я не знаю, что именно, но в тебе есть что-то другое.

— Конечно, во мне есть что-то другое, Софи. Ясам другой. Если бы ты все это время, знала, что я в тюрьме, ты бы не ожидала, что я вернусь к тебе точно таким же, каким был, не так ли?

— Да. Наверное, так.

Словно защищаясь от чего-то, Софи прикрыла грудь правой рукой, крепко вцепившись пальцами в левое плечо, однако через несколько мгновений почувствовала, как что-то касается запястья другой, безвольно повисшей вдоль тела руки — касается так легко, что она ощущала лишь приятное тепло. Это Джей, привычным круговым движением пальца гладил ее, отчего у Софи, как всегда в таких случаях, все поплыло перед глазами. При этом взгляд Джея выражал сосредоточенность и восхищение. Софи чуть не рассмеялась. Она никогда бы не поверила, что может представлять для кого-нибудь такой захватывающий объект внимания, какой, похоже, представляет для этого мужчины.

— Быть может, тебе нужно дать себе время снова узнать меня? — сказал Джей. — Это единственное, о чем я тебя прошу, — немного времени. Тебе это не будет слишком дорого стоить.

Это может стоить ей всего. Чем больше времени она с ним проводит, тем, похоже, больше снова влюбляется в него. Но, с другой стороны, — как она сможет жить дальше, если трусливо упустит свой шанс? Что же ей, вечно терзаться сомнениями и сожалеть?

— Мы могли бы попытаться начать все сначала, — предложил Джей, — прямо сейчас. Обещаю: никаких сюрпризов, никаких аттракционов, никаких монастырей. Правила будешь устанавливать ты. Мы не будем делать ничего, что заставило бы тебя почувствовать хоть какой-то дискомфорт.

Все внимание Софи было сосредоточено на его руке, той самой руке, чьи ласки могли свести ее с ума. В животе уже настоятельно дергалась «уздечка».

— Не трогай меня, — сказала она.

— Не трогать? — Джей колебался. — Объясни толковее.

Она опустила взгляд на его руку, и та мгновенно застыла.

— Не может быть. Ты имеешь в виду это? Я ведь даже не взял тебя за руку.

— Это больше, чем взять за руку, Джей. Ты играешь с ней, ласкаешь ее. Когда бы ты ни прикасался ко мне, я всегда это чувствую.

— И тебе не нравится?

Голос у Софи сделался хриплым, она подняла глаза на Джея и почувствовала, как отяжелели веки.

— Слишком нравится. И в этом как раз заключается проблема.

Он испытующе смотрел на нее потемневшим взглядом — таким завораживающе сексуальным, что ей пришлось отвести глаза, чтобы не потерять остатки самообладания.

— Если бы я что-то любил, — сказал Джей, — мне кажется, я хотел бы, чтобы этого было как можно больше.

— Ну а если бы это «что-то» превращало твои ноги в вату, внутренности — в подобие желе и лишало тебя способности мыслить здраво?

— Ну что ж, это могло бы действительно создать проблему.

— Я не шучу.

Она услышала, как Джей вздохнул.

— И каково это? — спросил он, уже отняв палец от ее запястья и скрестив руки на груди. — Приятно?

Очарованная едва заметной смиренной улыбкой пай-мальчика, игравшей на губах Джея, Софи и сама улыбнулась. Если бы только она могла забыть, какими жаркими, требовательными и чувственными могут быть эти губы. Если бы только могла забыть пламя, вспыхивавшее в его глазах, когда он целовал ее.

Тихое поскуливание оповестило о появлении Блейза. Сеттер, рыская, вошел в комнату, словно искал их, заметил Джея и бросился к нему. Софи почувствовала легкий укол ревности при виде такого внезапного выражения полной преданности Джею. Блейз вел себя так, словно Софи просто не существовало, а ведь это она кормила его и заботилась о нем все эти годы. Тем не менее, она понимала такой собачий порыв. Джей это умел — заставить ее забыть, что на свете существует еще кто-то, кроме него.

— А собаку трогать можно? — спросил он.

— Пожалуйста. — Софи прислонилась к шкафу и с облегчением вздохнула, получив передышку, пока Джей, опустившись на колени, обратил свои чары на Блейза. В течение нескольких минут бедное беззащитное существо, постанывая и подвывая, в экстазе каталось по полу. Казалось, пока Джей чесал пса под подбородком, Блейз пребывал в гипнотическом трансе, от восторга прикрыв глаза и безвольно запрокинув голову.

Софи скептически наблюдала за происходящим. Предостережения Маффин всплыли у нее в мозгу. Она не пыталась отмахнуться от чувства тревоги, напротив, сознательно пестовала его в себе, чтобы не забыть о нем в момент принятия важных решений.

Но чем дольше Софи наблюдала за разворачивавшейся перед ее глазами сценой, тем призрачнее становились соображения, заставлявшие ее постоянно держать ухо востро. У Маффин были свои причины бросать тень на Джея, а собственные ощущения Софи казались слишком неясными, она никак не могла ухватить их суть. Минуты текли, и Софи становилось все труднее придерживаться своих предубеждений — любых. Быть может, все дело было в соленом морском воздухе, в мелодии прибоя, но ее краткий список доводов здравого смысла неумолимо улетучивался, уносимый ветром. Единственная мысль, которая не исчезла, пока она наблюдала, как Джей Бэбкок забавляется с собакой, это мысль о том, что животных интуиция не обманывает. Они живут в состоянии благодати. И Софи завидовала Блейзу. По-настоящему завидовала.

Ночь была дивной — из тех, что наполняют все чувства неясными звуками и насыщенными ароматами, которые хочется черпать ложкой и поглощать, словно изысканнейший десерт. Закат окрасился цветами радужного шербета — малиновыми и оранжевыми лучами. Соленые волны прилива нежно и ритмично омывали желто-розовый мягкий прибрежный песок. В воздухе пахло догорающими кострами, и горизонт прочерчивали черные, словно лакрица, в закатных лучах чайки.

Пока все было замечательно. Софи блаженствовала. Весь день они с Джеем и Блейзом бродили по берегу в поисках ракушек для ее коллекции. Потом вздремнули на солнышке, после чего отправились в магазин за любимыми лакомствами Джея — супом альбондига и свиными кровяными колбасками.

Теперь они сидели на открытой террасе, отдыхая после пряной сытной еды и потягивая сангрию, в которую Джей добавил кружочки свежего апельсина, лайма и блестящие красные ягоды клубники. Софи с трудом удерживалась, чтобы не замурлыкать от удовольствия.

— Хочешь поплавать? — спросил Джей.

Они сидели на поставленных рядом садовых стульях. Софи знала, что он бы протянул руку и дотронулся до нее, если бы она не наложила запрет на прикосновения, о котором уже начинала сожалеть. Она мечтала о тепле его рук.

После всего съеденного я утону. У меня слишком набит желудок, к тому же и купальника нет. — Судя по звукам, которые издавал Блейз, Софи осталась в одиночестве, не пожелав искупаться. Сеттер уже возбужденно прыгал и визжал от радости на песке, ему не терпелось броситься в воду.