— По слухам, некоторые здешние монахи обладают особым даром. — Он помог ей выбраться из машины и, обняв за плечи, повел по крутой деревянной лестнице, которую они увидели прямо, перед собой. — Они умеют распознавать недуги, о которых человек и сам еще не догадывается. Кажется, это как-то связано с делением клетки и запахами, которые при этом выделяются. И если они находят у тебя что-нибудь, то предлагают попить из источника. Говорят, их способность исцелять недуги феноменальна.

— Бэбкокам следовало бы купить этот источник и продавать целебную воду в бутылках.

— Не думай, что мне это не приходило в голову.

Они рассмеялись, и эхо разнесло их смех по горам, словно раскаты грома. Джей открыл массивную деревянную дверь. Похожее на пещеру внутреннее помещение было тускло освещено лишь горящими факелами, закрепленными в специальных подставках на стенах, но когда они вошли в этот мрачный вестибюль, факелы вспыхнули и запылали ярче. Софи и Джей радостно вскрикнули, но звук их голосов почти мгновенно замер, словно что-то поглотило его.

«Значит, смеяться здесь не дозволено», — подумала Софи, озираясь по сторонам. Они находились в темном восьмиугольном помещении, при виде которого на ум приходила ступица колеса: спицы-коридоры, лучами расходившиеся от него в разные стороны, напоминали скорее тоннели, чем коридоры. Но гораздо больше, чем вид помещения, пугала тишина. Она была такой гнетущей, что Софи ощутила боль в ушах.

Шаркающий звук шагов оповестил о появлении щуплого человечка в коричневой хламиде с капюшоном, человечек точно соответствовал представлению Софи о монахах. Он возник из центрального коридора, и Софи с облегчением отметила, что по виду он — обыкновенный человек и все пальцы у него на месте. Тревога, вызванная столь необычным местом, немного отпустила ее, когда человечек приветствовал их почтительным наклоном головы.

Он представился как брат Лэри и после нескольких вежливых вопросов, касавшихся цели их визита, кивком предложил следовать за ним.

— Если кому-либо из вас требуется посетить domus necessarium, — предупредил он, — я бы попросил вас сделать это сейчас, до того как мы начнем.

— Domus?.. — шепотом переспросила Софи, стараясь говорить как можно тише.

— Туалет, — объяснил монах.

— О… — Софи не нужно было в туалет, но очень хотелось посмотреть, как выглядит domus necessarium.

— Наша обитель, вероятно, не совсем то, чего вы ожидаете, — сообщил брат Лэри, начиная экскурсию по монастырю.

Позднее, во время их занятного путешествия, вспоминая это его замечание, Софи не раз пришлось добавить про себя: «Мягко выражаясь». Тоннель-серпантин, по которому вел их монах, он называл катакомбами, и, когда Софи уже была почти уверена, что они навсегда потеряются в их пугающем мраке, скала, в которой был вырублен проход, вдруг обернулась каменной лестницей, выведшей их из подземных глубин на солнечный свет в царство мирных садов, оплетенных вьющимися растениями галерей и сводчатых аркад.

Трапезная и большинство других зданий были построены на высоком фундаменте, и Софи очаровала старинная простота их архитектуры. Больше всего ей понравился columbarium — голубятня, в которой гнездились и роились десятки грациозных птиц, свободно прилетавших и улетавших. Брат Лэри заботливо пояснил, что, хотя в средневековой Европе голубей подавали гостям к столу в качестве деликатеса, в монастыре «Гора Надежды» они символизируют мирное сосуществование, которое в современном обществе практически исчезло.

— Наша цель состоит в том, чтобы свести к минимуму физические потребности, — продолжал свои пояснения брат Лэри. — Мы ищем смысл жизни, а не стремимся к бремени обладания. Наш главный принцип — присутствие отсутствия.

— Чем меньше, тем больше? — отважился вставить Джей.

— Да, правило вычитания, — с угрюмой улыбкой подтвердил монах.

Софи видела, что на Джея не меньше, чем на неё, подействовала безмятежная красота монастыря, но к тому времени, когда они вернулись в вестибюль, откуда начиналась экскурсия, он притих, стал замкнут и отчужден. Она и прежде наблюдала, как внезапно он погружался в молчаливые раздумья, но теперь это было что-то другое. Казалось, он целиком поглощен впечатлением от мрачных подземелий, через которые они только что проходили, с их нишами и потайными расщелинами. Раньше Софи никогда не прерывала его размышлений, но на сей раз, будь они одни, решилась бы.

Ее вдруг осенила тревожная мысль: она начинала принимать близко к сердцу все, что связано с ним, как женщина принимает близко к сердцу внутреннее состояние мужчины, когда любит его и когда оно становится для нее жизненно важным. Ей хотелось знать, о чем думает Джей и имеет ли это отношение к ней. К ним. Она почти надеялась, что это так, даже если мысли его были невеселы. По крайней мере, это обещало бы хоть какой-то компромисс в их отношениях и позволяло бы надеяться на их разрешение. Может быть, она боялась, что у него в мыслях было совсем иное — какое-то темное, недоступное ей воспоминание? Или такое, в которое он не захочет ее впустить?

— А теперь, если вы готовы к тому, чтобы посетить подземные коридоры… — сказал брат Лэри, снова кивком головы делая им знак, следовать за ним, и, продолжая манить, поплыл к тоннелю, словно привидение, возвращающееся в свой склеп. — В катакомбах требуется хранить безмолвие, — напомнил он, растворяясь во мраке.

Узкий лучик-коридор, по которому он их вел, уходил глубоко вниз. Софи подумала было, что они и впрямь будто спускаются в преисподнюю, но проход вдруг расширился и вывел их в чудесную пещеру с окутанным влажными парами гротом. Источник, о котором говорил Джей, оказался естественным родником, который, пенясь, вырывался из скалы и, вздымая облако брызг, низвергался в радужное озеро.

Вода казалась живой от сверкающих синих, зеленых и неожиданно розовых бликов. Озерцо таинственно мерцало бездонной глубиной, словно огненный опал невероятных размеров. Софи с удивлением обнаружила, что там не было никаких факелов. Все это казалось волшебством и выглядело нереально: поднимавшийся от воды и клубившийся в воздухе туман был столь ярок, что освещал всю пещеру.

Захваченная игрой света, Софи не заметила, что брат Лэри машет ей рукой, приглашая подойти. Они с Джеем стояли у края воды. Встав на колени и сложив ладони чашей, монах как бы зачерпывал воду и подносил ее ко рту, показывая, что она должна сделать то же самое.

Софи ощутила руку Джея у себя на затылке, он подталкивал ее наклониться к воде, но в этот момент она вдруг осознала, как неприятна ей мысль о том, чтобы напиться из источника. Из него ведь разрешалось пить лишь тем, кто страдает недугами, а это означало, что монах обнаружил в ее организме какой-то непорядок. Поскольку Софи поклялась хранить молчание, она не решалась спросить, что он у нее нашел и как эта мерцающая вода может ей помочь. Но Джей, видимо, прочел вопрос в ее глазах.

Он кивнул ободряюще и с полной уверенностью, что это пойдет ей на пользу. Тебе ничто не грозит, словно говорил его взгляд. Разве ты еще этого не поняла? Тебе не причинят никакого вреда, пока ты со мной.

По тому, как тоскливо сжалось сердце, Софи поняла, насколько ей хочется, чтобы именно так и было. Ирония судьбы состояла в том, что чем сильнее она старалась разумом убедить себя в этом, тем меньше верило в это ее сердце. Оно всегда хотело надеяться и верить. Всегда, даже покрываясь шрамами от ран, которые приносила любовь, хотело любить. Без сомнения, Софи была королевой тоскливой надежды, но теперь, здесь, в месте, которое называется «Горой Надежды», что еще ей оставалось?

Серебристая вода, словно лунный свет, струилась между пальцами. На вкус она оказалась неожиданно сладковатой, но со странным горьким привкусом то ли железа, то ли меди.

Когда Софи напилась, брат Лэри кивком головы приказал Джек сделать то же самое. Испытующе взглянув на Софи, тот опустился на колени и без колебаний стал пить. После этого монах велел им встать и подойти к роднику. За несколько минут оба насквозь промокли от светящихся брызг. Они окутали их, словно дождевое облако, хотя казалось, что мерцающие капельки мгновенно испаряются при прикосновении к коже.