— Два часа за компьютером — и все, что тебе требуется, это какой-то вшивый адрес?

— Не плачься, — сказал Дэвид. — Ты не забыл? Благодаря мне твои пальцы сохраняют живость.

— Веский довод. В таком случае спасибо. Моя подружка тоже будет тебе благодарна. — Финн замолчал, и Дэвид услышал, как заверещал компьютер. — Порядок, сейчас распечатаю и перешлю. Между прочим, как насчет завтрашнего ланча?

— Черт возьми, с радостью. Давай встретимся в каком-нибудь месте, устраивающем нас обоих. Например, в Огайо.

Финн засмеялся.

— А может, у Дюпара в Лос-Анджелесе?

— Мне подходит. Однако из Бостона сюда тебе рулить и рулить. Впрочем, это же твой бензин.

— До рассвета я, сам понимаешь, буду сильно занят, а потом поеду в аэропорт. Я ведь тебе говорил: оставшуюся часть лета и следующий семестр мне предстоит работать на одного окружного судью в Лос-Анджелесе.

— Знаю. Но я думал, ты приступаешь на следующей неделе.

— Я решил выехать заранее, — сказал Финн. — Хочу немного отдохнуть в Лос-Анджелесе, прежде чем впрягаться в работу.

— Прекрасно.

Довольно сдержанное высказывание, при том, как сильно Дэвиду не хватало его лучшего друга.

— Значит, договорились? Я звякну, как только окажусь в городе. Где-то около двух. И ты расскажешь мне обо всем, что сумеешь откопать на нашего приятеля Элкота.

Они еще несколько минут поболтали, после чего Дэвид повесил трубку и в прекрасном настроении пошел принимать душ. Когда он вернулся в свой «офис», на нем было только полотенце, обмотанное вокруг бедер. Телефон звонил не переставая, и он снял трубку.

— Дэвид, дорогой, прости, что беспокою тебя в субботу да еще в такую рань, но я просто хотела спросить, как у тебя дела.

Чудо волоконно-оптической связи громко и отчетливо донесло до Дэвида бруклинский акцент Марвы Делани.

— Со мной все прекрасно. Спасибо, что побеспокоилась.

С тех самых пор, как он заявил своему агенту, что не будет больше писать документальные детективы, а хочет сочинить роман, она попеременно то впадала в депрессию, то выступала в роли его адвоката. И сегодня, можно не сомневаться, она звонила вовсе не потому, что так уж интересовалась здоровьем своего подопечного, а чтобы уговорить его отказаться от идеи романа.

— Как продвигается роман?

— Продвигается.

Что ж, это правда. Когда-нибудь Дэвид непременно его закончит.

— Может, оставишь эту затею? Я без труда продам другую «Крадущуюся смерть». Ремброук уже пообещал удвоить тебе аванс. — Она имела в виду издателя Дэвида. — Все, что от тебя требуется, это принести ему описание нового преступления.

— Мы обсуждаем это каждую неделю.

— Тебе нужно что-то есть, Дэвид.

— Для этого я и открыл детективное агентство. Оно позволяет мне сводить концы с концами.

Работая над «Крадущейся смертью», Дэвид несколько месяцев ходил по пятам за частным сыщиком, который в конечном счете раскрыл преступление. Отчасти чтобы лучше вникнуть в дело, отчасти из любопытства Дэвид и сам получил лицензию детектива и теперь время от времени зарабатывал понемногу, фотографируя подозреваемых в измене мужей и жен. Это мало что давало, в особенности если учесть, что большая часть его дохода уходила на оплату счетов Милли, но, как он и сказал, ему удавалось сводить концы с концами.

«Крадущаяся смерть» облегчила его положение, хотя и не в той мере, чтобы бросить все и отправиться в путешествие или купить «феррари». Эта книга не столько принесла ему деньги, сколько создала репутацию. До нее он был просто еще одним пишущим на свой страх и риск журналистом. После нее его стали превозносить как вторую Энн Рул [8]. Все это было бы прекрасно, если бы Дэвид хотел всю оставшуюся жизнь писать вещи, основанные на реальных событиях. Но он не хотел. Он случайно наткнулся на эту историю и написал «Крадущуюся смерть» почти что в шутку. Теперь он хотел написать детективный роман с лихо закрученным сюжетом.

К несчастью, их с Марвой взгляды на дальнейшее развитие его карьеры расходились.

— …должно же быть что-то подходящее в Лос-Анджелесе? — прорезался в его ушах голос Марвы.

— Что? — рассеянно переспросил Дэвид, потирая переносицу.

— Я говорю, тебе нужно просто найти еще какое-нибудь дело. И если уж ты отказываешься писать книгу, напиши статью — «Ярмарка тщеславия» с удовольствием станет печатать ее из номера в номер.

— Клянусь, Марва, ты сводишь меня с ума. — Она приманивала его деньгами, словно морковкой, и Дэвид категорически не желал попадаться на эту наживку. — Я хочу написать художественное произведение. Знаешь, что это такое? Вымысел. То, что я придумаю сам.

— Так напиши то, о чем я тебя говорю, чтобы продержаться, пока будешь работать над романом.

Действительно, у него мелькала такая мысль. С оплатой счетов Милли его сберегательный счет заметно сократился. И если так будет продолжаться дальше, скоро от его денег вообще ничего не останется.

Однако описывать реальные преступления… нет, это не выход. И если уж на то пошло, он с таким же успехом мог бы вернуться к журналистской работе. Нет, пусть лучше все пойдет прахом, чем он будет целыми днями сидеть за письменным столом или, хуже того, бегать по городу в поисках сенсаций.

— Ничего не получится, — сказал Дэвид. — Написать то, что ты хочешь, невозможно, просто сидя за столом. Я должен связаться с полицией и найти такое преступление, о котором еще никто не писал. Это требует времени и энергии, которых у меня в данный момент нет. Вот почему детективное агентство подходит лучше всего. Эта работа вдохновляет меня, но не иссушает.

Зато иссушает его банковский счет.

— Мне никогда тебя не понять. Ты говоришь, что нуждаешься в деньгах, и в то же время поворачиваешься спиной к прекрасной карьере.

— Ни к чему я не поворачиваюсь спиной. Я хватаюсь за любую возможность. Просто мне нужно выяснить, в состоянии ли я написать роман. А вернуться к криминальной документалистике я всегда успею… если положение станет совсем отчаянным. — Он вздохнул, вертя в пальцах карандаш. — Или найду работу, которая будет приносить постоянный заработок. Черт, я достиг кое-чего в журналистике и использую это, если не будет другого выхода.

Карандаш сломался, Дэвид состроил гримасу и уронил обломки на стол.

— Но пока я не в отчаянном положении.

Марва фыркнула и набрала в грудь побольше воздуха, очевидно собираясь разъяснить ему, что он и так в отчаянном положении, только пока не понимает этого. По счастью, в режиме ожидания загудел факс, и Дэвид воспользовался этой возможностью, чтобы прервать разговор, оставив Марву посреди Манхэттена наедине с самой собой, хмуро взирающей на телефон и проклинающей проблемного клиента.

— Андерсон, — сказал он, щелкнув переключателем.

Ответом ему послужило лишь монотонное гудение факса. Дэвид замер в ожидании, пока чудо современной техники сделает свое дело.

Не прошло и пяти минут, как у него в руках оказался факс Финна. По-видимому, старина Алберт страдал манией величия. Его выпускные оценки были самые что ни на есть средненькие. При том, какое сильное впечатление он сумел произвести на Джейси, у Дэвида складывалось впечатление, что этот Эл на редкость продувной тип.

Теперь единственной проблемой оставалось, как его найти.

По счастью, адрес парня был указан, так что особых сложностей с этим не предвиделось. Но тут возникал другой вопрос, имевший непосредственное отношение к Джейси: захочет ли она и дальше разыскивать Эла, когда узнает, что он соврал ей о том, будто окончил Гарвард?

Дэвид потянулся к телефону, чувствуя неоправданную радость по поводу того, что старина Эл, похоже, оказался пройдохой. Никакого рационального объяснения этому ощущению не было, но факт оставался фактом.

Два гудка. Три. Потом:

— Привет. Это квартира Таши и Джейси. Мы либо отключили звонки, либо нас нет дома. Пожалуйста, оставьте сообщение.

Зазвучал длинный гудок. Дэвид закатил глаза и повесил трубку. Он терпеть не мог оставлять сообщения.