– Э-э-э… – замялась Эйвери.

– Надеюсь, он окажет вам финансовую поддержку?

– Не знаю. Я ему еще не сообщила.

Ей безумно хотелось довериться кому-нибудь. Но кому? Джуди, которая сама мать, или Черил, у которой доброе сердце? Но голос, безжалостный внутренний голос уверял, что прежде всех должен узнать о ребенке отец.

Она откладывала и откладывала тягостный момент – так, говорят, страус прячет голову в песок, желая избежать опасности. Но подобным образом решить проблему не представлялось возможным. Тем более что беременность начинала напоминать о себе. Налившаяся тяжестью грудь, слегка округлившийся живот… Не говоря уж о токсикозе. Дурнота настигала ее, когда хотела. Одну неделю ее тошнило по утрам, другую она все вечера проводила, не отходя далеко от двери ванной.

Во время одного из визитов к врачу миссис Редстоун улыбаясь объявила:

– Ну вот, все идет по плану. Даже становится заметно.

– Что? – не поняла Эйвери.

– Ну, ваш живот становится заметен не только вам. Советую не носить слишком узкой одежды. Это может повредить ребенку. И никаких ремней.

Время действовать, поняла Эйвери.

Ребенок. Слово «беременность» было каким-то отстраненным, словно означало временное состояние, сродни болезни. Но ребенок – это маленький человечек, который должен знать своего отца. Кристиану пора узнать правду.

Вернувшись домой, Эйвери немедленно позвонила в «Харлоу Букс».

Трубку взяла секретарша. Слушая ее уверенный, спокойный голос, Эйвери подумала, что та никогда не попала бы в такую дурацкую ситуацию.

– Добрый день. «Харлоу Букс». У телефона Марджи. Чем я могу вам помочь?

– Мне надо поговорить с мистером Харлоу.

– Как вас представить?

– Шэннон. Эйвери Шэннон.

– Минуточку.

Действительно, через минуту секретарша вернулась и объяснила, что мистер Харлоу, к сожалению, очень занят, но ему можно оставить сообщение.

Больше всего Эйвери хотелось швырнуть трубку. Или заорать. Или выругаться. Но Марджи была ни в чем не виновата.

– Передайте ему, пожалуйста, чтобы он связался со мной как можно скорее.

– Это все?

– Да, большое спасибо.

– Он знает ваш номер?

– Он знает, где я живу. – С этими словами молодая женщина положила трубку и вернулась к работе.

Кристиан пришел вечером того же дня после закрытия магазина. Под дубленкой, данью суровым зимам Миннесоты, на нем были голубые джинсы и синий свитер. И выглядел он достаточно мрачным. Вряд ли я его развеселю, подумала Эйвери.

– Привет, Крис. Входи.

– Здравствуй.

Они в молчании прошли через весь магазин, поднялись по лестнице и зашли в маленькую гостиную. Кристиан огляделся, словно бы желал убедиться, что они здесь одни.

– Не скрою, твой звонок меня удивил.

– То-то ты на него не ответил.

– Я был на деловой встрече. Понимаешь, я собираюсь открыть еще один магазин. А управление одним занимает немало времени.

– Но у меня тоже магазин!

– По сравнению с моим – это детский сад. Заметь, я не хочу тебя обидеть…

– Но обижаешь!

Кристиан невольно подумал, что был совершенно прав, прекратив с ней всякое общение.

– Видишь? Так происходит каждый раз. Мы либо заваливаемся в постель, либо ругаемся.

– Раньше мы не ругались, – печально произнесла Эйвери. – Что изменилось?

– Могу с легкостью объяснить. Это произошло из-за того, что мы с тобой переспали. Именно таким образом наша былая дружба исчезла. Секс меняет многое, если не все. Разве ты этого не знала?

– В общем, да, знала.

– Ну так почему ты хотела со мной встретиться?

– Ты не присядешь? А я пока заварю чай. – Эйвери понимала, что снова пытается отсрочить начало решающего разговора, но ничего не могла с собой поделать.

– Нет, спасибо. – Кристиан почувствовал, что что-то не так.

Как бы выложить новости потактичнее, чтобы не шокировать его? – лихорадочно размышляла Эйвери и вдруг неожиданно для себя выпалила:

– Я беременна!

Кристиан не замедлил с ответом.

– Поздравляю. И кто счастливый отец?

– Что?

– Отец. Кто отец твоего ребенка?

Эйвери озадаченно пожала плечами. Ей и в голову не приходило, что он может отреагировать так.

– Ты, конечно.

– Не понимаю, откуда взялось слово «конечно». Честно говоря, я наименее подходящий кандидат на эту рояь. Я спал с тобой лишь однажды, и мы предохранялись.

– Наименее подходящий кандидат?! – Эйвери никогда еще не было так скверно. Точно так же она чувствовала себя, когда Кристиан предложил ей поменять простыни, прежде чем впускать в дом Брэндана. – Ты, что… Ты намекаешь, что существуют несколько мужчин, которые могут быть отцом моего ребенка?

– Почему бы и нет?

Как он может так думать? Надо же, как извращенно Кристиан воспринимает действительность!

– Ты действительно считаешь, что сразу после тебя я залезла в постель к Брэндану?

– Ну зачем же к нему в постель? Все происходило здесь, у тебя в доме. Мне не пришлось потратить много усилий, чтобы тебя соблазнить. В постель я тебя не тащил. С какой стати с Салмоном тебе вести себя по-другому?

Несколько секунд Эйвери молчала, не в силах выдавить из себя ни звука. Ей казалось, что она получила сильнейший удар в солнечное сплетение.

И об этом человеке она думала долгие дни, представляла разговор с ним, испытывала угрызения совести, что скрывает от него правду?

У нее закружилась голова. Но Эйвери все же умудрилась удержать равновесие и, не обращая внимания на взбесившуюся комнату, которая неожиданно завертелась вокруг нее. прошипела:

– Убирайся! Вон из моего дома!

Силы оставили ее. И она рухнула на диван, закрыв глаза.

Почувствовав легкое дуновение ветерка, Эйвери удивилась: что это с ней. На секунду молодая женщина перенеслась в далекое детство, когда она, еще совсем малышка, болела, и мама дула ей на горячий лоб. Но вместо мамы рядом стоял Кристиан, обмахивая ее журналом. Лицо его выражало неподдельную тревогу.

Эйвери попыталась сесть, но он удержал ее.

– Убери руки! – потребовала она.

– Непременно. Ты только полежи спокойно. Принести чего-нибудь выпить?

– Не отказалась бы от хорошей порции бренди.

– Об этом забудь. В твоем состоянии женщины не пьют.

– В состоянии? На редкость подходящее слово!

– Какое уж есть, – ответил Кристиан и направился к двери.

– Ты куда?

– Заварить чай. А бренди я выпью сам.

Эйвери полностью пришла в себя, только когда Кристиан принес поднос с горячим чаем и насыпал щедрую порцию сахару в ее чашку.

– Я же говорила тебе, что теперь пью чай без сахара.

– Заткнись, – «нежно» посоветовал он.

Эйвери чувствовала себя просто отвратительно. Физически. И все же ей стало легче, словно она переложила часть непосильной ноши на широкие плечи Кристиана. Он не говорил, что позаботится обо всем, но, по крайней мере, одинокой она себя больше не чувствовала.

Выждав, пока она отопьет из чашки, Кристиан взял стул и сел напротив нее.

– Так, значит, ты говоришь, что отец я.

– Нет. Я не говорю так. Так оно и есть.

– Ты уверена?

Эйвери допила чай и поставила пустую чашку на ковер. Обижаться не имело смысла – он просто спрашивал. Она ведь и в самом деле могла дать повод думать про себя что угодно. Они же почти ничего не знают друг о друге. Одно можно сказать точно: истерика до добра не доведет, только навредит.

В том числе и ребенку.

Будущая мать невольно прижала ладонь к животу, словно желая защитить свое дитя.

– Абсолютно уверена.

– Могу я спросить, каким образом?

– Биологию в школе изучал?

– Не могла бы ты просто ответить на вполне естественный вопрос? Не время препираться.

– Потому что… – Как бы это сформулировать поделикатнее, подумалось ей. А, ладно! – Потому что ты единственный мужчина, с которым я занималась сексом за последнее время.

– За последнее время. Это сколько? – В его глазах по-прежнему читалось недоверие.