— А тебе зачем надо было так работать на Гуся?
— Чтоб он отстал. И чтоб он не размазывал все правительство и не переворачивал страну вверх тормашками… Но, в конечном счете, они правительство додавили. Идиоты. И это все привело к дефолту 98-го.
— Левые патриоты тогда выдвигали аргумент: «Как так, мы не выбрали Гуся с Березой, почему ж они командуют страной? Причем к тому же будучи гражданами иностранного государства — Израиля?» При этом они поясняли, что любой еврей может запросто получить израильский паспорт со всеми вытекающими из этого новыми обязанностями.
— Патриоты могли эти вопросы адресовать Борису Николаичу — почему он вместо себя поставил других людей управлять страной, почему он позволил командовать собой. Они ж не посадили его в подвал на хлеб и воду, с тем чтоб давать ему сладкое только тогда, когда он подписывал нужные им указы! Ой, ладно… Что сейчас об этом говорить… Пройденный этап. Я думаю, что Ельцин сейчас локти кусает, чего он этих архаровцев не осадил сразу… Короче, на июль был назначен аукцион. Опять прибегают с ультиматумом Гусь с Березой. Я вот не понимаю, зачем Березе это все было нужно? Он если б и получил полпроцента, то и это было б много, потому что он своими деньгами сильно не участвовал. Но он вместе с Гусем носился, вытаращив глаза. И, значит, где-то за неделю до аукциона Чубайс уходит в отпуск. Я спрашиваю: что мне делать? Они же не отстают от меня… Были даже намеки с их стороны, что меня закажут. Чубайс говорит: «А пусть они ко мне прилетают». Они полетели во Францию: Береза, Гусь и Потанин. Что там произошло, мне до конца не ясно. Хотя я их всех расспрашивал. Чубайс мне отзвонил и сказал, что он послал их на хер и отказался вмешиваться в ход аукциона. К тому времени Потанин с помощью Йордана создал консорциум, в который вошел Сорос и еще несколько инвесторов. А Гусь создал консорциум с испанской компанией «Телефоника», и еще альфисты помогали им усиленно. И вот настал день аукциона… Со стороны Потанина зашел с заявкой Леонид Рожецкин, бывший тогда партнером Бориса Йордана, а со стороны Гусинского — Михаил Фридман. Они вышли, распечатали каждый свой конверт — и выясняется, что у Потанина цифра больше, чем у Гуся.
— А можно было добавлять?
— Нет, там только одна попытка.
— Там реально было прошпионить? Узнать заранее? Чтоб сразу назвать правильную цену?
— Нет. Все так боялись, что кто-то подсмотрит, что мы прописали такое правило: участники приходят с конвертами и держат их в руках. И распечатывают одновременно. Так что никак не могло быть наколки. Я не знал цифры ни Гусинского, ни Потанина — моя совесть чиста.
Объявили, значит, результат… Ой, господи, что тут началось! С этими красавцами истерика случилась. Они стали требовать встреч и совещаний. Я на них не ездил, с ними Чубайс встречался. Почему-то Гусь решил, что во всем виноват я, что меня надо срочно увольнять, что он меня посадит, проходу мне не даст и так далее. В этом отношении Береза был поспокойней, хотя он те же самые фразы говорил. Короче, смысл такой, что они начали за мной следить, «наружку» за мной посылали даже в Нью-Йорке.
— Как же, помню. Компромат на тебя нашли. Широко известный.
— Да… Историю с гонораром за книгу раскопали. Интересно, вот любой крупный правительственный деятель в любой стране подписывает контракт на издание книги и только после пишет книгу — именно в этом порядке, и никак не иначе. Но тот факт, что Кох получил гонорар за ненаписанную книгу, был подан как самое тяжкое преступление, которое только можно придумать. А я в этом ничего предосудительного не вижу. Тот же Борис Николаевич Ельцин сперва получал гонорар за книги, а после их писал. И первый раз, и второй. В обшей сложности — более миллиона долларов. Так писали в прессе. И ничего, никто не считает это преступлением. Примаков также, сначала получил гонорар — сто тысяч баксов (об этом тоже писали), а только потом, через несколько месяцев, сдал в издательство рукопись. Я помню, в газетах много потом писали про гонорары разных чиновников и политиков, но дело возбудили только против меня!
— А вот, к примеру, Немцов сколько получил за книгу «Провинциал»?
— До хера, можешь не сомневаться.
— Что, прям совсем до хера?
— Совсем.
— Но его тем не менее не трогали.
— Нет! Странная история — не правда ли? Тот же Михаил Сергеич получал гонорары, а потом писал книги… И Клинтон получил гонорар вперед, а книгу, по-моему, только сейчас написал. Хотя гонорар потратил уже давно. И жена его, и многие другие деятели получали деньги раньше, чем принимались писать книгу. Это общепризнанная мировая практика.
— Когда я вырасту, я тоже так буду. 100 тыщ буду брать за книжку.
— Нет, это только для правительственных и политических деятелей так! А ты, насколько я знаю, не собираешься быть крупным правительственным деятелем.
— Ну, не знаю… Я еще не решил.
— А. Ну, если решишь, дай мне знать. Я буду болеть за тебя. Вот. И началась вся эта эпопея с уголовкой. Которая перешла в 98-й год и так далее. А самое смешное то, что после капитализация «Связьинвеста» резко упала, и сейчас тот пакет акций, который мы продали за 1 миллиард 875 миллионов долларов, стоит где-то 600 миллионов. Сейчас Сорос этот пакет — 25 процентов плюс одна акция — продал именно за эту сумму.
— А, так вы на этом заработали хорошо!
— Не мы, а государство. Вот! И когда меня сейчас попрекают, что я за бесценок продавал активы, я даже не спорю. Только спрашиваю: а как же со «Связьинвестом» быть? Может, вы мне тогда разницу вернете? Я из нее доплачу то, что олигархи, по вашему мнению, недоплатили в приватизацию… Вот такая история… Они выбрали меня жертвой и предъявили мне, что я не снял Потанина с забега. Хотя я выполнил полностью процедуру, которую они придумали! Андрей Цимайло, работник Гусинского, ныне покойный, царство ему небесное, по их поручению сидел и прописывал порядок проведения аукциона.
— Это странно, что он умер в Лондоне? В молодом возрасте?
— Странно не странно, но — трагично, это точно. Андрей мне всегда жаловался на сердце.
— А эти два пассажира, они ведь реально рулили страной?
— Да.
— Именно эти двое, а не кто-то другой. Почему?
— СМИ — четвертая власть. Все так боялись наездов и разоблачений. И, конечно, им подчинялись. Для страны это был хороший урок.
— А у Потанина тогда были только «Известия». Но что это такое против ТВ… Значит, эти двое самые умные оказались?
— Ну, я не знаю, насколько они умные. Где сейчас они и где сейчас Потанин? Кто из них умней? А?
— Ну а че, они себя нормально чувствуют.
— Но они могли бы продолжать влиять на процесс, и денег у них было бы больше — если это главная цель в жизни.
— Может, они думают, что еще вернутся.
— И? У них же нету уже СМИ.
— Зато бабки, наверно, есть еще.
— Этих бабок не хватит, чтоб купить эти телеканалы — им же теперь бесплатно никто ничего не даст.
— А сколько сейчас может стоить НТВ? Скажи мне, как старый приватизаторщик.
— Ну, они просели сильно, а когда были на пике… Думаю, они миллионов 200—300 имеют рекламных доходов. Расходы там небольшие… Я думаю, канал так и стоит — 200—300 миллионов. Хотя, может, и 500. Все зависит от оценки перспектив рынка. Если ты оптимист, то НТВ стоит больше, если пессимист, то меньше. Но интервал такой — от 200 до 500 миллионов. Я бы так оценил.
— Так что, у Гуся нету даже и 200 миллионов?
— Думаю, что нету. Откуда у него? Он же не участвовал в приватизации. Он же не собирался руководить металлургическими комбинатами, не готов был собачиться с нефтяниками… Он не хотел ничего производить!
— А я думал, у них хоть по миллиарду есть.
— Нет. У Гуся все бизнесы были или break even, или убыточные! «Мостбанк» обанкротился, НТВ, когда я пришел туда, приносило убытки и было банкротом. Все деньги Гуся — это те, что ему дал Газпром в кредит. Часть из них он просрал, а часть вложил в спутники и в НТВ+, которое тоже убыточно.
