Когда-то давным-давно у себя на даче мы посадили несколько отростков дикого винограда. Шли годы. И вот уже его густые ветви с сочными зелеными листьями полностью затянули две стены дома, причем молодые побеги проникают во все щели, ветвятся где-то уже на крыше и начинают завоевывать чердак. Если в тихий летний день стать рядом с этой зеленой массой, то можно услышать и почувствовать, как в ее листве постоянно бурлит активная жизнь: ползают какие-то букашки, жужжат мухи, присела отдохнуть бабочка, запутался и пытается выбраться шмель, гусеница добросовестно пожирает сочные листья. Я как-то попытался найти и понять, откуда же произрастает эта зеленая жизненесущая масса, где же ее истоки? Долго ползал по земле, искал и все же нашел мощный толстый корень, через который вся эта колония из зелени и живых существ получает от земли силу и пищу для своего существования. Ведь одним только движением человеческой руки с пилкой или ножом можно перерезать этот корень, и весь этот зеленый мир рухнет и прекратит свое существование. Я сделал наоборот — взрыхлил землю, подсыпал торфу, полил водичкой. Пусть красота растет и дальше, радует сегодня меня, моих детей, а завтра — моих внуков и правнуков.

Только чтобы не забывали периодически находить корни виноградника и ухаживать за ним!

Мне думается, что так и у нас, у людей, жизнь зачинается и продолжается там, где они берегут свои корни, где они не отказываются от своего прошлого и не забывают свои истоки.

Посередине бескрайних донских степей, как огромный лайнер в океане, на высоком холме раскинулся исключительно симпатичный, милейший и патриархальнейший город Новочеркасск, который при всем этом сегодня гордо считает себя мировой столицей казачества. В 2005 году город будет отмечать свое 200-летие. В 1805 году казачий атаман Платов решился-таки на перенос столицы Войска Донского из ежегодно затопляемой вешними водами станицы Черкасской в новый город, который планировалось расположить на высоком холме при слиянии двух рек — Аксай и Тузлов. Удивительно, но Новочеркасск сегодня такой же, каким он был и десять, и пятьдесят, и, наверное, сто лет назад. Все те же утопающие в зелени (помните «Белой акации гроздья душистые…» — это про мой городок!) широкие проспекты с бульварами посередине, тихие, уютные улочки, спускающиеся к подножию холма, уютные, архитектурно красиво выполненные одноэтажные особнячки, где когда-то обитала казачья аристократия, прекрасный, со вкусом подобранный музей донского казачества. Уже много лет город имеет свой драматический театр, где когда-то блистала великая Комиссаржевская. А огромнейший Вознесенский кафедральный войсковой собор Святого Александра Невского! Это сейчас у него синие купола. А были времена, когда блеск его позолоченных куполов можно было видеть чуть ли не из Ростова. На широкой соборной площади стоит уже лет сто, наверное, красивый монументальный памятник казачьему атаману Ермаку — покорителю Сибири. Здесь же на площади долгое время пустовал пьедестал памятника еще одному знаменитому казаку — герою войны с французами атаману Платову. В годы советской власти казаки упорно сопротивлялись и не давали сносить основание памятника. Сейчас справедливость восторжествовала: Платов стоит на своем законном месте, а точнее, на том месте, где когда-то стоял памятник Ленину. В центре города уютный двухэтажный особняк — бывшая резиденция атамана Войска Донского. Это здание прославилось в 1963 году, когда его штурмовали голодные рабочие электровозостроительного завода. Трудно сейчас сказать, стихийно ли выступили вконец отчаявшиеся рабочие или их вела рука предводителя, но уроки истории забыты не были — масса народа пошла на штурм райкома, вокзала, почты, банка и тюрьмы. Естественно, что советский народ, идущий ускоренными темпами к коммунизму, об этом оповещен не был, но крови было достаточно, и многие жители перебрались из своих домов в мрачное соседнее здание — тюрьму. Из исторических достопримечательностей Новочеркасск может похвастаться двумя массивными, выполненными в классическом стиле Триумфальными арками, установленными в 1814–1817 годах на въезде в город с запада и северо-востока. Город помнит о том, что в свое время его посещали Пушкин, Лермонтов, Грибоедов. Несмотря на патриархальность, Новочеркасск — крупный промышленный и образовательный центр юга России. Основатели города в свое время мудро поступили, спланировав его строения на высоком холме, а у подножия, в привольных степях за речками Аксай и Тузловка уже в советские времена расположились огромные массивы заводских корпусов, со временем — и жилые городки для рабочих этих заводов. Но все это было и остается частью города. Были времена, когда по нашим дорогам тягали огромные составы мощные локомотивы с табличкой изготовителя — Новочеркасского электровозостроительного завода. А студентами знаменитого политехнического института был чуть ли ни каждый второй житель города. Тоже достопримечательность города, хорошо известная специфическому кругу нашего общества, — мрачные корпуса знаменитой Новочеркасской пересыльной тюрьмы, легенды о которой ходили еще задолго до революции. Среди тех, кому приходилось волей или неволей сидеть в камерах этого заведения, был и легендарный Главный конструктор ракет и космических аппаратов Сергей Павлович Королев. И все же время пощадило Новочеркасск. Город сохранил свою первозданную красоту. Революции и войны как-то обошли его стороной, хотя в Гражданскую войну город бурлил и был в центре боев, а в Отечественную там похозяйничали немцы, оставив все же после себя несколько разрушенных зданий. Вот такой славный город Новочеркасск — столица донского казачества!

В одном из залов городского музея демонстрируется старая фотография: в одну цепочку, положив руку на плечо друг друга, стоит дородный казак и его 16 детей — все молодцы, кровь с молоком! А внизу надпись гласит о том, что отец этого семейства отправил это фото Николаю Второму со словами: смотри, мол, царь-батюшка, какие у тебя защитники на Дону растут.

А ведь у казачества глубокие исторические корни! Практически с самого момента образования казачество, и в первую очередь донское, было надежным оплотом царской власти, верой и правдой служило царю и Отечеству, не раз прославляло Россию на полях сражений. Еще в 1570 году Иван Грозный послал казачьему атаману Михаилу Черкашенину указ — слушаться царского посла «и тем бы вы нам послужили… а мы вас за вашу службу жаловать хотим». До начала XVIII века казаки пользовались широкой автономией с самоуправлением. Высший орган управления и суда — Войсковой круг, исполнительные органы — выборные (атаман, есаул, дьяк), на время похода выбирался походный атаман с неограниченной властью. Основное занятие — земледелие и коневодство. С 1763 года вводится обязательная пожизненная военная служба казаков. Царская власть не скупилась на льготы казакам. За верную службу казаку выделялись в постоянное пользование земельные участки, офицеры получали потомственное дворянство, земли и крепостных. Селиться иногородним на землях казачества запрещалось. Казачество со временем превратилось в замкнутое военное сословие, пожизненная принадлежность к которому распространялась на все потомство. Гражданская война разбила казачество на два непримиримых лагеря: часть из них составляла ударную силу белой армии Деникина, а другая часть вошла в знаменитую 1-ю Конную армию Буденного. Вот такие горячие донские казачки! В 1920 году казачество как военное сословие было ликвидировано. С 90-х годов прошлого столетия ведется активная работа на Дону, на Кубани, в Забайкалье по восстановлению казачества, их прав на самостоятельные воинские подразделения, традиционную охрану южных границ России, ношение формы и казачьих званий. О привилегиях и льготах речи пока нет. Их надо заслужить, как делали это далекие предки.

У подножия холма, на котором стоит Новочеркасск, за речкой Тузлов раскинулись зажиточные усадьбы казаков хутора Хотунок. Один из добротных кирпичных домов (до недавнего времени на его фронтоне еще была табличка с датой постройки — 1878 год), с многочисленными дворовыми постройками, лошадьми, верблюдами и другой живностью, принадлежал бездетной семье казака Буйновского. Помнится, еще в детстве меня волновал вопрос: почему верблюды, ведь донской казак должен гарцевать на горячем скакуне с острой шашкой на боку. Мне разъяснили просто и доходчиво — это трактора по тем временам. А для продолжения казачьего рода сердобольное семейство взяло из приюта мальчонку, и нарекли его Леонтием. Это мой дед. Сохранилось предание, что как-то «большой казачий чин» приехал навестить сиротку. Наверное, это был непутевый отец в должности не меньше атамана Войска Донского! На этом моя связь с прадедом и заканчивается. Так что на вопрос, а кто твой прадед? — у меня ответ короткий, но многозначительный: большой казачий чин. Когда подошло время, старики Буйновские сосватали для своего приемного сына соседскую девушку Марию. Думаю, что дед Леонтий был горячим казачком, да и материальное положение, наверное, позволяло: за весьма короткий срок они с бабой Маней произвели на свет четверых наследников — двух казачек и двух казачат. До сих пор хранится старинная фотография статного казака с вроде бы погонами урядника, в блестящих сапогах, в фуражке набекрень, с кучерявым чубом и залихватскими усами. Это мой дед Леонтий. Льщу себя надеждой, что многое от него перешло ко мне, за исключением чуба, к сожалению. После войны 1914 года дед, весь израненный, вернулся домой, долго болел и вскоре умер, оставив молодую вдову с четырьмя мал мала меньше детьми. Здесь вовремя подсуетился их работник — иногородний (не казак) Чернецов Константин Павлович, который взял в свои крепкие руки дом, хозяйство с верблюдами, вдову с детьми и для укрепления вновь созданного союза помог бабе Мане родить еще одну казачку, в семье уже пятую. Говорят, что в 30-е годы деда таскали по инстанциям: не являлся ли он родственником белого атамана Чернецова — врага революции. Слава богу, все обошлось. Говорят, крутым мужиком был дед! Частенько прохаживался вожжами по спинам и попкам своих наследников, при этом особо не разбираясь, кто же конкретно виноват, на всякий случай для профилактики порол всех подряд. Основная специальность деда — сапожник. Весь Хотунок ходил к нему «тачать сапоги», подбивать набойки, зашивать рваные тапочки. После окончания войны, в июле 1945 года, мы все с нетерпением ждали возвращения деда-победителя с большими, как это и положено, трофеями. Встреча была бурной, радостной, со слезами и застольем. Пришло время раздавать привезенные подарки (дед был на войне от первого до последнего дня). Особо волновалась моя тетка — девица на выданье, ждавшая от отца комплекта хорошего немецкого приданого. Дед выложил все, что завоевал в смертельной схватке с врагом: новенький набор сапожного инструмента (это с гордостью) и небрежно — одну новую простыню и пару чулок. Немая сцена, как у Гоголя в «Ревизоре». Тетка — в шоке, ушла рыдать в свою светелку, остальные философски решили: дед вернулся живой, руки-ноги целы, чего еще надо? И с этой здоровой, радостной мыслью вернулись к праздничному столу. Вот такой был наш дед Костя!